* * *

Когда дерево вырастает из своей земли,

Обнажаются корни.

А ты вырастаешь из рубашки, в которой родился - 

Вон уже руки торчат по локоть и голый пуп.

Во взрослении есть какая-то уязвимость:

Становишься нежным и клейким, как первый лист.

Вся пыль - на тебя. И тебе с ней придётся жить

До первого и желаннейшего дождя.

Я помню все эти кривые торчащие корни,

Похожие на деревянных змей,

И дождь на глазах земляным становился соком,

И пахло надломленной зеленью - 

Хруст

и треск - 

Вздохнул полной грудью - по швам разошлось.

Пусть.

Старая, старая ткань.

Вроде не холодно, и на душе - исконность.

А дереву всё одно - листья ли, корни ли.

Дереву всё одно...

Дерево

всё

одно.

* * *

Время распалось на тысячи тысяч яблок,

Рассыпчатым морем обступило со всех сторон.

Жёлтым, зелёным, красным, упругим, дряблым,

Кислым и сладким воздух заполонён.

Хватаюсь за каждое, откусываю, бросаю,

Вяжет во рту, но речь сорвалась со спиц...

Вот и мычи себе, жадная и пустая,

Под урожаем собственных небылиц.

ЧАШКА

Я пью из трусливой чашки,

Привыкшей к его губам.

Должно быть, ей очень страшно:

Чужая!

Уронит!

БАМ!

Дрожит, проливает кофе,

Выскальзывает, хоть плачь.

И стол для неё - Голгофа,

И я для неё - палач.

Пришедшая в дом однажды,

Не сможет уйти за так...

Мы квиты с тобою, чашка:

Мы обе в чужих руках.

Чужой!

Уронит!

БАХ!

* * *

Безлюдный дом ушёл из человека.

Везде пустырь. Похоже, наяву.

И время - то ли знахарь, то ли лекарь

Кладёт в передник пыльную траву.

Трави, твори, вари же, предваряя

Кипенье жижи заговором. Чушь,

Но я боюсь: от края и до края

Бездомная, обветренная глушь...

Потом, простоволосое, босое,

Моё нутро дурное окропи.

И капли сей, и говори запоем,

Вставай, иди, пожалуйста, не спи;

Пускай пространство зарастёт покоем...

Мне снится дом, счастливый, заселённый:

В нём женщина, и кошка, и ковёр.

"Ну что, взошло?" - расспрашиваю сонно.

Рука - на лоб. И больше ничего.

Читать подборку полностью

рис. Н.Т. Шоболов