Гриша рос очень застенчивым парнем, хотя родился в Москве. Красивый, статный, воспитанный юноша. Друзей у него почти не было, да и молодежным тусовкам он предпочитал аскетичный образ жизни.

Когда ему было 18, его родители погибли в автокатастрофе. Любимая бабушка, к которой он был сильно привязан (и она в нем души не чаяла), умерла спустя полгода после трагедии. Не смогла пережить горе и тихо ушла...

У Григория осталось приличное наследство: три машины, дача, загородный дом. Две квартиры почти в центре города. Одна родительская - трёшка, вторая от бабушки — двушка, в сталинском доме. Учитывая, что все это имущество было в Москве, а Гриша был единственным наследником, то его вполне можно было назвать принцем. После несчастного случая он, как и следовало ожидать, ещё больше замкнулся в себе и почти год не выходил из квартиры родителей.

Малочисленные друзья Гриши были очень обеспокоены его состоянием. На все уговоры выйти на улицу, развеяться, развлечься и далее по списку желаний юноша отвечал категорическим отказом. Ребят успокаивало одно: они закупали Григорию еды на несколько недель вперёд и оставляли у него под дверью – через пару часов наблюдений пакеты исчезали. Ну, думали, значит, хоть с голоду не помрёт. И на том спасибо.

Неизвестно чем бы могло закончиться добровольное затворничество Гриши, если бы не помощь и забота близких людей. Один из друзей, особо тревожный паникер, на общем совете неравнодушных предложил, что надо, дескать, Григория сдать в психушку. А что, мол, подлечат человечка, подлатают душевные раны и отпустят себе на волю.

Тем временем ничего не подозревающий юноша читал дома Евангелие, Часослов и непрестанно молился, благо обстановка располагала. Родители и бабушка были людьми глубоко верующими, поэтому в доме всегда можно было найти духовную литературу – 2 стеллажа с учениями Святых Отцов и, естественно, красный угол – главное место в доме православного христианина. Гришу с детства водили в храм, где он регулярно посещал богослужения и участвовал в церковных таинствах. Про воскресную школу можно было и не упоминать: Григорий был одним из лучших учеников. Настоятель с малых лет приучил его к послушаниям в алтаре. А Гриша и не сопротивлялся – ему очень нравилось, но, как это часто бывает, то ли по своей воле, то ли из-за бесовских проделок, Григорий стал «чудить», когда перешёл из поры позднего детства в пору отрочества. Ничего особенного по меркам человека, далёкого от церкви, он не делал. Стал пропускать занятия, опаздывать на службы, дерзить взрослым – стандартный набор взбунтовавшегося подростка. Но спустя пару лет, юнец одумался и вернулся в лоно Церкви. Надо сказать,  он делал это постоянно – то фанатично воцерковлялся, не давая спуска ни себе ни родным, то снова «расцерковлялся» и потихонечку «чудил», но при всех своих странностях страха Божьего не терял.
         На совете было решено: если Григорий не одумается и не выйдет из затвора в течение двух, максимум трёх недель, нужно вызывать неотложку. И – о чудо! Явление Христа народу, прости, Господи, меня грешного... В погожий летний денек, когда один из друзей, по устоявшемуся обычаю, оставил пакеты с едой возле квартиры Гриши, дверь тихо приоткрылась, скрепя старыми несмазанными петлями. В темном проёме показалась лохматая голова Григория. Друг от удивления впал в ступор и потерял дар речи. Гриша пригладил лоснящуюся бороду и прошептал:
— Лёш, ты это, заходи, не стесняйся. Поговорить надо.
— Дак, кон-нн-нечно, – проблеял растерявшийся приятель. – А почему шепотом говоришь, Гришань?
— Да.. Неважно... Долго объяснять. Заходи уже давай.
— Сейчас, Гришань, я только пакеты возьму.
— Да заходи уже быстрее! – с раздражением в голосе, но так же шепотом сказал Гриша. – Никому эти пакеты не сдались. Все ведь в подъезде думают, что я юродивый. Никто связываться не хочет. Слышал, что про меня говорят?
— Да так-то много чего, Гриш, всего и не упомнить...
— А, ну тогда ты сейчас со смеху помрёшь, – подкашливая, промолвил юноша.
           Войдя в квартиру, Алексей осмотрелся по сторонам и обомлел. Везде чистота, ни пылинки. Как будто уборку проводят по несколько раз в день. В воздухе висела смесь из ладана и свечного дыма. Всюду стояли лики святых, а в гостевой, прямо в центре комнаты, на аналое лежало раскрытое Евангелие.
— Ну что, дорогой мой друг Алексий? Я так рад тебя видеть, ты не представляешь. Столько всего произошло. Ну, ты присаживайся. Сначала про себя расскажи, да что в мире творится. А то я тут психанул и все средства связи с внешним миром пооборвал, дабы не искушаться лишний раз.
— Чего? Прямо все?! – воскликнул изумлённый Алексей.
— Ну да, прямо все! – радостно, тихим голосом ответил Григорий. – А чего мелочиться, подумал я. Если соблюдать аскезу, то как полагается. Поэтому собрал я все это барахло: ноутбук, телеки, гаджеты – и выкинул к чертям собачьим!
— Вот ты дал джазу, конечно! – снова воскликнул Алексей. — А почему ты шепотом говоришь? И что там с соседями приключилось?
— Да они меня за блаженного уже приняли. Не от мира сего. Тут такое дело... Бездомных собак с кошками гоняли, а потом взяли и потравили всех. Я в окошко видел, как тушки в фургон сносили. Так это полбеды. Видимо, с бездомным зверьем и всех домашних, что во дворе гуляют, за компанию умертвили... Ну а народ-то чего. Они, недолго думая, решили, что это я их отлавливал и потом на шаурму пускал. Ты представляешь?! Кстати, шепотом я говорю, потому что молчал почти год, связки совсем ослабли.
       После этих слов Гриша резко подскочил, взлохматил кудрявую голову, пригладил длинную бороду и вприпрыжку побежал в комнату с красным углом. Алексей ужаснулся, но вида не подал. Через пару минут он последовал за Григорием. Когда Алексей зашёл в комнату, то увидел там юношу, стоящего на коленях и усердно молящегося. Он так быстро что-то бормотал, что Алексей ничего не смог понять, как ни старался. После 10 минут молитвословий, крёстных знамений и поклонов, Гриша с видом умалишенного повернулся к другу и шепотом "прокричал":
— Мне срочно нужна жена! У меня было видение!
— Ты меня пугаешь, Гриша! – нервно выкрикнул Алексей. – Какая жена? Ты себя в зеркало видел? Зарос, как бомж. Живёшь, ты уж прости, на дружеские подаяния. Ведёшь себя, как сумасшедший! Ну, в конце концов, опомнись, друг!
— Нет! Ты ничего не понимаешь! Мне было видение!
— И что? Мало ли чего снится кому? Да и какая тебе жена? Ещё раз повторяю, ты посмотри на себя! Да и о чем мы вообще говорим? У тебя же совсем нет опыта! Ты скажи, ты хоть раз целовался? А девушку на свидание водил? Ну, серьезно! Гришкан, ты прости меня, но это не то, о чем тебе сейчас нужно думать...
— Алексий, брат, я ценю твою заботу и обеспокоенность, но это не просто сон! Это знак свыше!
— Ну и с чего ты это взял? – ехидно ухмыльнулся Алексей.
— Да с того, что я вижу этот сон уже несколько месяцев. Каждую ночь. Он повторяется и повторяется. Без изменений. Всегда одного и того же содержания. Я вскакиваю с постели и рыдаю, молюсь и снова рыдаю!
— И что там происходит? Расскажи!
— А происходит там следующее, брат Алексий. Захожу я, значит, в церковь, или выхожу... Неважно! В общем, вижу перед собой деву неописуемой красоты, а голос сверху мне говорит, знаешь, таким бархатистым низким тоном: «Вот тебе жена! Иди и женись на ней! И плодитесь, и размножайтесь! Да не искусит тебя сатана! Ничего не бойся, ступай и будь счастлив!»
— Ну, допустим. Но скорее, это звучит, как бред сумасшедшего... А что дальше-то? Где искать эту церковь и эту твою деву или диву, или как там ты ее назвал?
— Деву. Сначала надо подготовиться. А насчёт того, где искать, – так тут всё понятно. Церковь — это община, общество. Соответственно, и искать нужно в обществе, в социуме, понимаешь, Алексий?
— Да уж... Сказанул так сказанул. Община, общество. Социум! Ты что, совсем с катушек съехал? Прости меня, но это уже слишком. Сказать такое – это то же самое, что искать булавку в стоге сена. Очень неопределенно.
— А что неопределенного-то? Всё предельно ясно!
— Просвети, брат Григорий! – съязвил Алексей.
— Ну, вот ты сам скажи мне, брат, где у нас в городе больше всего знакомств происходит?
— Я думаю, тебе не понравится мой ответ, Гришань, – сбавив обороты, ответил Алексей. – Ты же ведь не от мира сего! И всегда таким был! На дворе 21 век. Сейчас молодежь знакомится на тусовках, в барах, ресторанах. Ну, на крайний случай на сайтах знакомств. Это не так, как раньше было заведено. В библиотеке, или в храме... Все давным-давно с ног на голову встало.
— Ну и ладно! В барах, говоришь, ресторанах? Какая разница. Что, там разве не встретить приличную девицу?
— Так скажем, занятие это весьма неблагодарное. Вероятность того, что ты встретишь на вечеринке достойную особу, близится к нулю...
— Чего мне бояться, брат Алексий? Я же с Богом! И уповаю на Него и Его волю и мудрость!
— Как скажешь, Гриня. Я должен был тебя предупредить...
            Разговор зашёл в свой логический тупик. Алексей понял, что дальше вести разговоры просто бесполезно. Себе дороже. Ребята ещё немного посидели, попили чай, поели фрукты. Между делом Григорий попросил у Алексея одолжить ему немного денег и телефон, чтобы они отныне были на связи. Алексей выполнил просьбу друга и стал собираться домой. Когда он открывал дверь, его одернула жилистая рука Гриши. Тот протянул Алексею книгу. Это были «Жития святых» с закладками. Он взял подарок и вышел из квартиры.
        

Через пару дней Алексею пришло сообщение в мессенджере: «Алексий, брат. Привет. Чем занимаешься? Не хочешь сегодня прошвырнуться куда-нибудь?» Алексей, недолго думая, дал положительный ответ. Он был рад, что может встретиться с другом и попробовать убедить его не принимать участие в столь сомнительном предприятии, которое он (Гриша) сам же и придумал.

Друзья встретились на Пушкинской, возле кинотеатра. Алексей сначала даже не признал Григория. Настолько были разительны изменения в его внешности, походке и поведении. Гриша уже не походил на того умалишенного, которого Алексей «откачивал» пару-тройку дней назад.
— Слушай, Гриш, ну ты меня удивил! Реально! Прям порадовал! Посмотри на себя! Одет с иголочки – на стайле, фигурная бородка, модная прическа, фетровая шляпа – просто класс! Нечего сказать!
— Да, я тоже рад тебя видеть, брат. Я после нашего разговора обшарил секретеры в отчем доме, нашел деньги. Потом поехал по всем резиденциям. Там тоже провел ревизию. Пока, думаю, хватит на какое-то время. По моим подсчётам, я могу не работать пару лет и ни в чем себе не отказывать. Да я и не хочу сейчас тратить свое драгоценное время на всякую бытовуху и офисную плесень. Мне нужно найти свою суженую, ты помнишь ведь?
— Забудешь тут! – с довольным хохотом произнес Алексей.
— Ну, так откуда и с чего начнем, друг мой?
— Ээээ... Дай подумать... Заведение-то мы найдем, это не проблема. Вопрос в другом: как ты будешь знакомиться и контактировать с противоположным полом? У тебя ведь совсем нет опыта...
— Ну а ты мне зачем, друг мой? – широко улыбаясь, сказал Григорий.
— Что верно, то верно. Как-то я не подумал. Ну что, герой-любовник, выдвигаемся на охоту?
— Дорогой мой друг. Не на охоту, а на поиски той единственной, которой я подарю свое сердце и себя без остатка. Той, на которой я женюсь и буду предан до конца своих дней.
— Да, точно. Прости, Гриш, оговорился...

    Друзья прошли по Страстному бульвару и вышли на Тверскую улицу. Вечерело. Прохладный сумрак все больше овладевал пространством. Раскалённый за день город постепенно остывал. От разницы температур над асфальтом повисла дымка от испарений. Вскоре ночь полностью прибрала к рукам остатки дневного света и вступила в законные права, распространив свою власть на ближайшие 6-7 часов.

На улицах зажглись гирлянды. Столица заиграла всеми цветами радуги. Ребята остановились перед светящейся вывеской с названием «Без Паб». «Очень символично, – подумал Алексей, – Учитывая, что у нас и вправду нет спутниц, да ещё этот факт с затворничеством Гришкана...»
— Ну что, ты готов пройти посвящение, Григорий Богослов? – с большой долей иронии сказал Алексей, памятуя о том, что кличку «Богослов» Гриша получил ещё в детстве из-за того, что семья его была глубоко верующая, а его самого считали святошей, который только и говорил, что о Боге.
— Не богохульствуй, Алексий, брат. Не богоугодное это занятие. Грешно, брат, грешно!
— Прости, дружище. Это я так – детство наше беззаботное вспомнил...
    

Войдя внутрь, друзья первым делом обошли все пространство клуба, подробно изучая обстановку и находящихся здесь людей. С первого взгляда на ум не приходило ничего, точнее никто, кто потенциально мог бы подходить Григорию, хотя и сам он не имел понятия, какими свойствами и характеристиками должна обладать его избранница. Да и вообще он впервые видел такое скопление красивых женщин в одном месте. Плюс отсутствие опыта не позволяло Грише отследить обладательниц натуральной красоты, так как в заведении хватало и искусственных, «затюнингованных» с ног до головы, распутных девиц. Но разве он пришел за красотой телесной? Разве его волновал вопрос физической привлекательности? Конечно, волновал. Это было бы неправдой – сказать, что он не хотел видеть рядом с собой красивую женщину. Но все же, имея глубокую веру и воспитание в рамках канонов православного вероучения, Григорий понимал, что в первую очередь он ищет родственную душу, духовно близкого человека. Прошло около получаса прежде, чем юноша сделал выбор и указал на него своему спутнику:
— Погляди, брат Алексий, мне кажется, что вот эта девушка вполне подходит на роль жены!
    Посмотрев на указанную особу, Алексей невольно испытал рвотный позыв. Из всех самых отвязных и опустившихся дам Гриша выбрал самый «дурно пахнущий» экземпляр.
— Гриня, друг. Я тут подумал, может, мы лучше всё-таки поищем тебе жену где-нибудь в другом месте? Не, ну реально. Может, по старинке? В библиотеке, в церкви. Ну, на худой конец, на собраниях протестантов. Они же ведь тоже христиане, а?
— К чему эти сомнения? Ты разве не помнишь, что Господь сказал? «Я пришел не праведных спасти, но грешных».
— Ты уж прости меня, Гришкан… Но это перебор... Ты что, сравниваешь себя с Господом? Побойся Бога!
— О чем ты, брат мой Алексий? Я не делаю никаких сравнений, а говорю, что если есть на то воля Божья, то я хочу помочь этой женщине. То, что она грешница, не мое дело. Я лишь могу за себя отвечать и за свои грехи, как и все люди. Все мы грешные. Нам ли кого-то осуждать? Как там говорится: «Есть два типа людей: праведники, считающие себя грешниками, и грешники, считающие себя праведниками». Истина на поверхности, друг мой.
     Недолго думая, Гриша подошёл к барной стойке и заговорил с избранницей. Алексей стоял, открыв рот. Его удивлению и негодованию не было предела. Через несколько минут Григорий подвёл распутницу к другу.
— Это Аллочка! Знакомься, брат Алексий.
— Здравствуйте, – процедил сквозь зубы молодой человек.
— Мне очень приятно с вами познакомиться! – сказала женщина.
— Взаимно, – пробубнил раздосадованный Алексей.
— Вы не угостите даму шампанским?
— Да, конечно, – уверенно ответил Григорий.

Весь вечер и всю ночь друзья поили и кормили избранницу Гриши. Алексей не находил себе места. Он буквально рвал и метал. Но ничего не мог поделать. Когда всё-таки Аллочка отправилась в уборную, чтобы «припудрить носик», Алексей выпалил:

— Ты что, с ума сошел, Гриня?! Ты разве не видишь, что она просто знатная шалава, или блудница по-вашему?! На ней же клейма негде ставить!
— Спокойствие, брат мой, только спокойствие. Все под контролем. Блудница? Возможно. И что с того? Ты знаешь историю и житие Марии Египетской?
— Слышал. Бывало. Что-то помню отрывками. Ты что, сравниваешь ее со святой? Ты правда думаешь, что сможешь исправить блудницу, которая погрязла в разврате и грязи, и наставить ее на путь истинный? И она всю оставшуюся жизнь будет ходить по пустыне и каяться? Ты кем себя возомнил?! Ты по ходу в прелести, брат мой Григорий! Так ведь у вас это называется?!
— Не усугубляй, брат мой.
— Чего?! Не усугублять, говоришь? Ну, знаешь! И что за "Брат мой" и прочая фигня? Ты можешь нормально общаться, без всего этого сленга святоши?!
— Алексий, брат. Я правда не понимаю, в чем я провинился?
— Да в том, что ты губишь себя! Нужно повзрослеть и стать ответственным за свою жизнь! Она окрутит тебя на раз-два! Ты потеряешь все, что имеешь! Посмотри на нее! Разве ты не видишь кто она, а кто ты? Она волк в овечьей шкуре, а ты, а ты! Аааа! Я все сказал! Аривидерчи! Я больше не хочу участвовать в этом цирке!

Алексей ушел, оставив Григория наедине с его избранницей. Прошло несколько месяцев. Все, что когда-то сказал Алексей, сбылось. Аллочка окрутила глупого юнца, словно опытный игрок, который знает все способы, как можно обойти правила и выйти сухим из воды. Попользовалась его деньгами и расположением и исчезла в неизвестном направлении.

Бывшие друзья изредка созванивались. Гриша жаловался на жизнь и на то, что никак не может встретить ту самую, единственную. Позже Григорий делился с Алексеем своим опытом знакомств в интернете. Все его попытки непременно оканчивались очередным провалом. Его снова использовали и снова бросали. Но ничто не могло остановить юношу на пути к тому, чтобы найти любовь всей жизни. Ведь сам Господь во сне сказал ему об этом...
      

Прошел год. Друзья совсем перестали общаться. Летним вечером, гуляя по набережной вдоль парка Горького, Алексей заметил парня, отдаленно напоминающего Григория. Он подбежал ближе и окликнул его по имени. Человек отозвался – это был Гриша. Точнее сказать, его тень. Весь измождённый, с землистым цветом лица, сухими волосами, он напоминал живой труп. Алексей ужаснулся и даже не сразу заметил, что тот был не один. Юношу сопровождала высокая, подтянутая, фигуристая красотка. Она сияла здоровьем и улыбалась во все зубы.

— Привет, Алексий, брат! Очень рад тебя видеть. Знакомься, это моя жена – Елизавета! Или просто Лиза.
— Здравствуйте! Очень приятно. Алексей.
— Здравствуйте! Я много о вас наслышана.
— Правда?
— Не волнуйтесь так! Ха-ха-ха! Только хорошее!
— Это не может не радовать! Гришань, как ты? Целый год не виделись!
— Алексий, брат, ты не поверишь. Я чувствую себя самым счастливым человеком на свете! Я наконец-то встретил любовь всей моей жизни. Мою Лизоньку...

Немного пообщавшись, ребята разошлись по своим делам. Алексей долго не мог понять, что произошло с Гришей. В его голове то и дело возникал диссонанс. Он никак не мог сопоставить внешний вид Григория и то, о чем он говорил – любовь, счастье, хорошее самочувствие и настроение...

Через несколько дней Алексею сообщили, что Гриши не стало... Позже он узнал подробности трагедии. Поговаривали, что когда Григорий привел Лизу в дом, то поначалу все было как в сказке. Они любили друг друга, как Ромео и Джульетта. Ходили в рестораны, ездили по заграницам. Гриша дарил ей дорогие подарки и ни в чем не отказывал. Как рассказывали соседи, через какое-то время состояние юноши стало резко ухудшаться. Его внешний вид оставлял желать лучшего. Знакомые советовали ему сходить в поликлинику и сдать анализы, но он был непреклонен. Говорил, что на все воля Божья, а он с душевным трепетом уповает только на Него.

Не внимая советам окружающих, Гриша продолжал медленно увядать. Стали ходить слухи, что Лиза отказалась иметь детей или не могла, но не это было самым страшным. Ее подозревали в том, что она потихоньку травит своего мужа, а тот и не догадывается, потому что доверился ей без остатка. В это вполне можно было поверить, учитывая историю с наследством, которое досталось юноше от родных. Ирония заключалась в том, что когда Лизонька стала вдовой и уже потирала ручонки, чтобы прибрать все, оказалось, что Гриша составил завещание, в котором говорилось: «если родится ребенок, то все имущество и активы отходят ему как единственному наследнику. Если же наследник отсутствует, то следует передать все в пользу восстановления монастыря». Именно того, в котором Григорий мечтал подвизаться, в случае, если он не встретит жену. На это его благословил настоятель храма, где юноша с детства выполнял послушания. Теперь вы, наверное, можете представить себе лицо и состояние Лизоньки после того, как она прочитала завещание.

Алексей был очень опечален этим событием. Он долго горевал, но был рад тому, что его друг оказался таким дальновидным. Прошло несколько месяцев, и он наткнулся на «Жития святых», подаренные Григорием. Алексей открыл книгу на странице, где была сделана закладка. Это было житие Марии Египетской. Алексей горько улыбнулся и всплакнул. Зазвонил телефон. Алексей не хотел снимать трубку, но настойчивость звонящего заставила его передумать.

— Але.
— Здравствуйте! Это Алексей?
— Да, с кем я говорю?
— Это Лиза...