СЕРГЕЙ СОБАКИН. ГРИГОРИЙ-"БОГОСЛОВ" СНЕЖАНА ГАЛИМОВА. ТОНКИЙ ШЕЛК ВРЕМЕНИ ИРИНА ДМИТРИЕВСКАЯ. БАБУШКИ И ВНУКИ Комментариев: 2 МИХАИЛ ОЛЕНИН. ПОСЛЕДНЕЕ СВИДАНИЕ АНФИСА ТРЕТЬЯКОВА. "О РУСЬ, КОМУ ЖЕ ХОРОШО..." Комментариев: 3 АЛЕКСЕЙ ВЕСЕЛОВ. "ВЫРОСЛО ВЕСНОЙ..." МАРИЯ ЛЕОНТЬЕВА. "И ВСЁ-ТАКИ УСПЕЛИ НА МЕТРО..." ВАЛЕНТИН НЕРВИН. "КОМНАТА СМЕХА..." ДМИТРИЙ БЛИЗНЮК. "В ШКУРЕ ЛЬВА..." НИНА ИЩЕНКО. «Русский Лавкрафт»: Ледяной поход по зимнему Донбассу АЛЕКСАНДР БАЛТИН. ПОЭТИКА ДРЕВНЕЙ ЗЕМЛИ: ПРОГУЛКИ ПО КАЛУГЕ "Необычный путеводитель": Ирина Соляная о книге Александра Евсюкова СЕРГЕЙ УТКИН. "СТИХИ В ОТПЕЧАТКАХ ПРОЗЫ" «Знаки на светлой воде». О поэтической подборке Натальи Баевой в журнале «Москва» СЕРГЕЙ ПАДАЛКИН. ВЕСЁЛАЯ АЗБУКА ЕВГЕНИЙ ГОЛУБЕВ. «ЧТО ЗА ПОВЕДЕНИЕ У ЭТОГО ВИДЕНИЯ?» МАРИНА БЕРЕЖНЕВА. "САМОЛЁТИК ВОВКА" НАТА ИГНАТОВА. СТИХИ И ЗАГАДКИ ДЛЯ ДЕТЕЙ НАТАЛИЯ ВОЛКОВА. "НА ДВЕ МИНУТКИ..." Комментариев: 1 "Летать по небу – лёгкий труд…" (Из сокровищницы поэзии Азербайджана) ПАБЛО САБОРИО. "БАМБУК" (Перевод с английского Сергея Гринева) ЯНА ДЖИН. ANNO DOMINI — ГИБЛЫЕ ДНИ. Перевод Нодара Джин АЛЕНА ПОДОБЕД. «Вольно-невольные» переводы стихотворений Спайка Миллигана Комментариев: 3 ЕЛЕНА САМКОВА. СВЯТАЯ НОЧЬ. Вольные переводы с немецкого Комментариев: 2 |
Просмотров: 1785
20 ноября 2011 года
* * * Когда дерево вырастает из своей земли, Обнажаются корни. А ты вырастаешь из рубашки, в которой родился - Вон уже руки торчат по локоть и голый пуп. Во взрослении есть какая-то уязвимость: Становишься нежным и клейким, как первый лист. Вся пыль - на тебя. И тебе с ней придётся жить До первого и желаннейшего дождя. Я помню все эти кривые торчащие корни, Похожие на деревянных змей, И дождь на глазах земляным становился соком, И пахло надломленной зеленью - Хруст и треск - Вздохнул полной грудью - по швам разошлось. Пусть. Старая, старая ткань. Вроде не холодно, и на душе - исконность. А дереву всё одно - листья ли, корни ли. Дереву всё одно... Дерево всё одно.
* * * Время распалось на тысячи тысяч яблок, Рассыпчатым морем обступило со всех сторон. Жёлтым, зелёным, красным, упругим, дряблым, Кислым и сладким воздух заполонён. Хватаюсь за каждое, откусываю, бросаю, Вяжет во рту, но речь сорвалась со спиц... Вот и мычи себе, жадная и пустая, Под урожаем собственных небылиц.
ЧАШКА Я пью из трусливой чашки, Привыкшей к его губам. Должно быть, ей очень страшно:
Чужая! Уронит! БАМ!
Дрожит, проливает кофе, Выскальзывает, хоть плачь. И стол для неё - Голгофа, И я для неё - палач. Пришедшая в дом однажды, Не сможет уйти за так... Мы квиты с тобою, чашка: Мы обе в чужих руках.
Чужой! Уронит! БАХ!
* * * Безлюдный дом ушёл из человека. Везде пустырь. Похоже, наяву. И время - то ли знахарь, то ли лекарь Кладёт в передник пыльную траву. Трави, твори, вари же, предваряя Кипенье жижи заговором. Чушь, Но я боюсь: от края и до края Бездомная, обветренная глушь... Потом, простоволосое, босое, Моё нутро дурное окропи. И капли сей, и говори запоем, Вставай, иди, пожалуйста, не спи; Пускай пространство зарастёт покоем...
Мне снится дом, счастливый, заселённый: В нём женщина, и кошка, и ковёр. "Ну что, взошло?" - расспрашиваю сонно. Рука - на лоб. И больше ничего.
КОВЧЕГ "После нас - хоть потоп", - Приговаривал Ной, И ковчег раздавался вширь... И плодилось зверьё, и прело зерно, У людей заводились вши. А никто не знал, ничего не знал, Были слухи про сорок дней. Простыней свалявшаяся белизна Становилась грязней, темней... И подумал Ной, что пришла пора, И согнал со стола мышей. И затих ковчег - на плаву сарай, И задвигались сотни шей. И сказал им Ной, что святая кровь В жилах этого корабля, Что един язык и на общий зов Появиться должна земля. И взревел ковчег, и затих ковчег, И раздвинулась тишина, И молился истово человек, И не трогала мышь зерна, И забился голубь о потолок Так, что выпустили его... Каждой твари - тварь, каждой твари - Бог, Выгружаемся, кто живой!
* * * Обещаю тебе, мой будущий непутёвый ребёнок, Я научусь готовить варенье из одуванчиков. Цветы будут плавать в сиропе, как батискафы. Мы будем вылавливать их деревянной ложкой. А потом мы уснём на мохнатом ковре - в обнимку, вповалку. Папа под вечер вернётся, Пошуршит в прихожей. Войдёт, ?Не удивится, Укроет нас жёлтым пледом, Сходит на кухню, вымоет нашу ложку... Я проснусь: «Извини, совершенно забыла про ужин»... А он палец к губам прижмёт - дескать, суп остался…
КОЛЫБЕЛЬНАЯ По спине - между лопаток - пущена река. Спи, хороший, будет лошадь, будут облака. Буду в снах твоих поджарым деревом стоять. Буду сны твои лелеять, холить, обитать. И раскидистою болью в маленькой груди - Тоже буду. Вырви с корнем - в сон пересади. Там все выболит, плодами в землю упадёт. Кислый, яблочный, всевышний - наш круговорот... Реки все впадают в кому. Лёд и белый свет. Спи, хороший, боли нету, не было и нет.
* * * ?С утра наливается светом речная вода, И блики бегут, как проснувшиеся стада. Трава, пятернёй приминаемая без труда, Нахохлится - и капля по ней сбежит. По мне - умирать лучше поздно, чем никогда И снова рождаться, снова - не навсегда, Чтобы забыть, забыться и заново жить. Впервые - названо имя и будет свет Бить по глазам спустя несколько сотен лет. Каков вопрос, таков спрос и таков ответ - Ты была изначально и не будет тебе конца. Стоит почувствовать это - и смерти нет, Есть только стремление к памяти, смерти - нет. Оглянись: там любимые люди ждут твоего лица.
АХИЛЛ Ты Ахилл. Твоё сердце упало в пятку, И при ходьбе - как звякающие ключи. Я делаю вид, что в общем-то всё в порядке, Что я и не слышу, как оно там стучит. По вечерам я стопы твои мажу маслом, Ты не сводишь тяжёлого взгляда с острых моих ногтей. А однажды в тебе что-то вспыхнуло и погасло, И ты перестал хотеть от меня детей. Я не знаю. Уязвимый и уязвлённый... Ну и что. Ты моя золотая ось. Что-то сердце болит. Видно, ты, уходя из дома, наступил на гвоздь.
* * * Дом по ночам созывает своих гостей - Древние птицы ходят по простыням, Кличут меня во сне: Коростель-коростель! Покидай-ка свою постель, собирайся к нам, Незапамятным, незамаятным, пев-чив-чив, Баюкальным, детским, шушукающим, свистящим, Вышивкой красной на воротник вскочи Младенческой необветрившейся рубашки. Тут и стрижи - маленькие сторожа, И петушки, и воробышки, и кукушки. Нас время кормило зерном с острия ножа - Мы выросли. Мы всё те же, но только лучше. И ты выросла, и мы больше не сможем петь, Ты же дышишь, как оглашенная, нас не слышишь, Ты же нам обещала никогда не взрослеть, Коростель-коростель скороспелая, да не вышло. Мы тебе не нужны. Птицы плачут, а я встаю, Сколькотолетняя, в старой рубашке иду по дому. Милые птицы, теперь я сама пою, и баюкаю, и вспоминаю всё по-другому...
* * * ?Ящерка в банке, шмель в кулаке, Бабочка в спичечном коробке, Квёлые яблоки в грязной панаме И китикет, припасенный в кармане. Птицы больные по тёмным подъездам, Крошки и тряпки, ругань соседок. Птиц хоронили потом повсеместно, То есть совместно - и крестик из веток. Все-таки смерть была очень условна - Птицы с утра появлялись другие, Снова голодные, снова живые, Снова, и снова, и снова, и снова. Но утекает песок из песочниц, Но забывают, где птиц хоронили, Ящерок, кошек своих худосочных, А ведь у каждой из них было имя. Детство все примет в свой жадный живот, Всё тянет в рот, что ему интересно. Доброе злое голодное детство Весь этот мир с потрохами сожрёт, Чтобы хоть как-то его уберечь... Веточка. Птичка. Речь.
* * * От брошки - брызги света на портрет Любимого писателя. В квартире Уже вовсю хозяйничает свет: Зрачки - все уже, а пространство - шире. Хожу. Вокруг столбы лучистой пыли, Как греческие призраки... Пора. Пора - и стрелки стрелами пробили Мой ужас перед временем. Дыра? Иди сюда. Теперь и я умею Всё это пропускать. И видно мне, Как сквозь всех нас просвечивает время, И разноцветны блики на стене.
ПОЛУСТАНОК Господи, высади нас на глухом полустанке Со всеми пожитками. Так, чтобы был закат, Чтоб без копейки денег, но с хлебной буханкой В заплечном мешке и бутылочкой молока. Чтоб никаких садов, никакого пенья, А дорога с мясистой грязью под сапогом. А вдоль дороги - юродивые деревья В осенних лохмотьях били бы нам челом. Так шли бы и шли, а навстречу - собака с кошкой. Разделили бы с ними бесхитростный свой обед. А потом бы дорога съёжилась до дорожки, Запетляла б и вывела к дому. А в доме - свет. А в доме бы пахло деревом, луком, мятой, Что-то светилось и теплилось в тёмном углу. И человек - патлатый и бородатый - Встает из другого угла, приглашает к столу, Вынимает вино. Мы - остатки своей буханки. И ни слова не сказано. И человек нам рад... Господи, высади нас на таком полустанке, Откуда мы сможем однажды вернуться назад.
Рис. Н.Т. Шоболов. "Полустанок"
|
Ингвар Коротков. "А вы пишите, пишите..." (о Книжном салоне "Русской литературы" в Париже) СЕРГЕЙ ФЕДЯКИН. "ОТ МУДРОСТИ – К ЮНОСТИ" (ИГОРЬ ЧИННОВ) «Глиняная книга» Олжаса Сулейменова в Луганске Павел Банников. Преодоление отчуждения (о "казахской русской поэзии") Прощание с писателем Олесем Бузиной. Билет в бессмертие... Комментариев: 4 НИКОЛАЙ ИОДЛОВСКИЙ. "СЕБЯ Я ЧУВСТВОВАЛ ПОЭТОМ..." МИХАИЛ КОВСАН. "ЧТО В ИМЕНИ..." ЕВГЕНИЙ ИМИШ. "БАЛЕТ. МЕЧЕТЬ. ВЕРА ИВАНОВНА" СЕРГЕЙ ФОМИН. "АПОЛОГИЯ ДЕРЖИМОРДЫ..." НИКОЛАЙ ИОДЛОВСКИЙ. "ПОСЛАНИЯ" Владимир Спектор. "День с Михаилом Жванецким в Луганске" "Тутовое дерево, король Лир и кот Фил..." Памяти Армена Джигарханяна. Наталья Баева. "Прощай, Эхнатон!" Объявлен лонг-лист международной литературной премии «Антоновка. 40+» Николай Антропов. Театрализованный концерт «Гранд-Каньон» "МЕЖДУ ЖИВОПИСЬЮ И МУЗЫКОЙ". "Кристаллы" Чюрлёниса ФАТУМ "ЗОЛОТОГО СЕЧЕНИЯ". К 140-летию музыковеда Леонида Сабанеева "Я УМРУ В КРЕЩЕНСКИЕ МОРОЗЫ..." К 50-летию со дня смерти Николая Рубцова «ФИЛОСОФСКИЕ ТЕТРАДИ» И ЗАГАДКИ ЧЕРНОВИКА (Ленинские «нотабены») "ИЗ НАРИСОВАННОГО ОСТРОВА...." (К 170-летию Роберта Луиса Стивенсона) «Атака - молчаливое дело». К 95-летию Леонида Аринштейна Александр Евсюков: "Прием заявок первого сезона премии "Антоновка 40+" завершен" Гран-При фестиваля "Чеховская осень-2017" присужден донецкой поэтессе Анне Ревякиной Валентин Курбатов о Валентине Распутине: "Люди бежали к нему, как к собственному сердцу" Комментариев: 1 Эскиз на мамином пианино. Беседа с художником Еленой Юшиной Комментариев: 2 "ТАК ЖИЛИ ПОЭТЫ..." ВАЛЕРИЙ АВДЕЕВ ТАТЬЯНА ПАРСАНОВА. "КОГДА ЗАКОНЧИЛОСЬ ДЕТСТВО" ОКСАНА СИЛАЕВА. РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ИСТОРИЯ Сергей Уткин. "Повернувшийся к памяти" (многословие о шарьинском поэте Викторе Смирнове) |
Таганрог