Тот, который в «берёзке», шёл со старым «Калашом». Тот, который во «флоре», шёл со связанными руками.

Между ними и вокруг них пахла полынью степь. Впереди была балка. Позади был допрос.

Берёзка держал во рту травинку.

Флора думал о сигарете. Флора хотел думать о другом, о важном. Но когда думаешь о важном — хочется кричать. А кричать — стыдно.

Флора прихрамывал и плевался розовыми осколками зубов.

Берёзка тоже думал о сигарете. О другом он размышлять не хотел. Когда есть приказ — лучше думать о сигарете. Вот Березка и прикидывал — дать сигарету Флоре или не дать? А если дать, то сейчас или перед тем как?

Шелестела сухая, жёлтая трава. Жужжал шмель. Кто-то куда-то кинул миномётку — глухой шлепок стукнул по ушам и белому горизонту.

У Берёзки лицо чёрного цвета. У Флоры такое же.

И руки одинаковые: только у одного уголь въелся в кожу, у другого чернозём. А в лицах — чёрное солнце.

«Хорошо, что не пацан ведёт».

«Хорошо, что не пацана веду".

Мысли скользнули по периферии сознаний и пропали.

Берёзка стер пот со лба. Флора тоже бы стер, но не мог.

Шаги тяжелые, неторопливые. Куда спешить? Балка-то вот она...

Читать далее...