х х х

Мальчик, сыграй мне на дудке-жалейке,

Жалкое стадо свое собери.

Церковка в облаке, как в душегрейке,

В колокол бьет от зари до зари.

Где ее крест, в небеса распростертый?

Богу сияя, не светит он мне.

Или он множится только для мертвых

И прорастает в погасшем окне?

Или живым недоступное небо

В глиняной яме найти не дано?

Или кладбищенским птицам я хлеба

брошу? Иль духу открою окно?

Где кроме этого выход на крышу

Из суеты омертвевшего дня?

Зори сменяются, колокол дышит

И призывает в могилу меня.

Мальчик играет то дальше, то ближе.

Горькой слюной наполняется рот.

На спину падая, крест я увижу,

И забросают землей небосвод.

Может, и я поминальные крохи

Буду клевать, не рассыпавшись в прах? 

И заглушу и рыданья и вздохи

Песней-жалейкой  в смущенных сердцах.

х х х

Мне нужно жить в какой-нибудь глуши,

чтоб весь мой пыл ушел в посадку сосен,

чтобы зеленый был уже несносен,

и взросло-синим стал росток души.

Не раздобыв газеты «Коммерсант»,

обрывки дневника пустить в растопку

и быть то жадной, то не в меру робкой,

растрачивая время и талант.

Мне нужно жить, не слыша голосов

сутулых, человеческие  речи

крестом стеклянным валятся на плечи,

не преломив во мне порядок слов.

Я в корабельном стройном сосняке

прислушаться должна к шумливым сестрам:

к высокой прямоте, к затишьям острым,

к себе самой на этом сквозняке.

Не в одиночестве, где ратует толпа

стеклу и стали, деньгам и почету,

где правят неспособные к полету,

где правосудья статуя слепа;

где подданного трепетное ухо

блаженно ждет начальственную речь.

Мне нужно жить в глуши, дневник свой жечь

или писать о благородстве духа.

х х х

Мне снилось, я звалась Марией

И сына от креста уберегла.

И терпеливо опускалась мгла

За мною вслед отосланных Эринний.

И я летела легкая с горы,

Не чувствуя бессмысленного тела,

И не было, и не было предела

Любовью порождаемой игры.

И там, где раньше солнца клокотали,

Соединяясь медленно в одно,

Эриннии из раскаленной стали

Переплавляли солнечное дно.

Колокола натужно закричали,

Соборы со своих бежали мест,

Их шапки голубые покрывали,

Но больше не венчал сыновний крест.

Мне снился сын, и я ему кричала…

Читать подборку полностью

илл. William Turner, 1828