Что и говорить, этот 37-ой год, даже, если никого не забрали, всё равно коверкал судьбы. А уж если у кого в семье мужчину взяли, дальше сами знаете, что было. Жену— за ним в тюрьму, а детей в детские дома, при живых родственниках.

Мамин дядя преподавал в школе историю. Простой учитель истории, он даже не историю армянского народа преподавал, хотя знал и её, эту ужасную историю.

Но его несчастье состояло в том, что, когда арестовали лектора Государственного университета профессора Ваана Рштуни, все дети маминого дяди и дети его брата носили такую же фамилию, так что для всей родни это обернулось  катастрофой.  Лектор не был нам родственником, нет. А был виноват всего лишь в том, что он оказался полным тёзкой маминому дяде. Сначала взяли дядю. Что там с ним делали, никто не знал, но тот профессор был родом из Карина— Эрзрума, а наши—  из Алашкерта. Тем не менее, дядя признался, что они родные братья. Почему обоих братьев назвали одинаковыми именами, следователя особо не озадачило, и мамин дядя исчез без права переписки. Дети его через несколько дней как-то сумели поменять свои роскошные княжеские фамилии, взяв себе для основы имя деда Абрама.

Моя мама и её сестра фамилии не успели поменять, или не догадались. Их сразу вызвали на комсомольское собрание и стали исключать из университета из-за родственных отношений с врагом народа. Тётя училась на предпоследнем курсе, мама заканчивала последний, пятый. Она тут же гневно заклеймила всех врагов Советской власти, отчаянно отреклась от родства с неалашкертским профессором, мысленно радуясь, что отец с аппендицитом лежит в больнице, а все думают, что он в районе. В конце своего выступления она призвала весь советский народ к бдительности и непримиримости...

Читать рассказ полностью

илл. Г. Рштуни