*  *  *

       Глобальность задачи, поставленной Кузнецовым, вероятно, не может иметь однозначного решения: ибо поэт взялся стихом, организованным в поэмы, осмыслить путь Христа, истолковать самое значимое событие в истории человечества.

        Само пребывания сознания в этом силовом поле есть область риска: можно уйти так далеко, что возвращение станет условным.

        Тем не менее, толкование Юрием Кузнецовым величия огненных столпов событийной силы изначально окрашено собственным участием в грандиозной мистерии: в чём нет ничего предосудительного: каждый задумывающийся в определённой степени становится частью вселенского явления и вселенской катастрофы распятия.

       Памятью детства навеяна эта поэма.
       Встань и сияй надо мною, звезда Вифлеема!
       Знаменьем крестным окстил я бумагу. Пора!
       Бездна прозрачна. Нечистые, прочь от пера!

       Нечистых, разумеется, много: о! в нашей жизни они повсюду: хоть в бизнесе, жадно готовом прибрать к рукам всё, не должное ему принадлежать, хоть в поэзии, где количество пустых экспериментаторов и шутов гороховых, объявленных маяками, чрезмерно.

       Прозрачная словесная ткань поэмы словно наброшена на события двухтысячелетней давности, восстанавливаемые кропотливо, и с тою любовью, что не удаётся усомниться: для поэта путь Христа - тема тем.

       Мы словно вступаем с поэтом в недра Вифлеемские, чтобы кожей сердца – или сердцевиной души – почувствовать огонь и весть времён:

       Час Назарета склонился в почтенной печали.
       Помер старейшина — плотнику гроб заказали.
       Только Иосиф лесину во двор заволок,
       Ангел явился и молвил: — Исход недалёк! —
       Плотник с бревном, дева с милостью — так и бежали.
       Груди Марии, как в мареве горы, дрожали.
       И наконец под звезду Вифлеема вошли,
       Но в Вифлееме приюта нигде не нашли.

       Кузнецов сознательно, вероятно, избегает сложной метафорики, следя за течением прозрачности повествовательного стиха; он уходит от ярких эпитетов, чтобы не застили сути, и пользуется только простыми, как работа плотника, рифмами.

Он концентрируется на главном: духовной силе Христа.

        Он точно провидит: для нас, сегодняшних, важно то, что мы можем применить к себе: из арсенала Христовых речений и притч, из образов, данных его жизнью.

        …вместе с тем – это, что и понятно, очень русский Христос, словно путь его совершался в пределах родной нам, мучительно живший все века земли, и колыбельная, какую напевает мать, именно от русских колыбельных: над зыбкой младенца:

       Солнце село за горою,
       Мгла объяла всё кругом.
       Спи спокойно. Бог с тобою.
       Не тревожься ни о ком.
       Я о вере, о надежде,
       О любви тебе спою.
       Солнце встанет, как и прежде.
       Баю-баюшки-баю.

Читать далее...