Дина Яковлевна всегда делала в жизни то, что ей понятней и ближе, тем самым раздражала сына и невестку. Её считали неуживчивой, а своеобразное  отношение к окружающему миру и последующие поступки  ― вредной блажью.

―Упрямство, граничащее с тупостью, ― ворчала белолицая невестка,  правый глаз которой  ритмично подёргивался, как только речь заходила о свекрови.― И шо? Наша мамочка и есть тянучка моих больных нервов.

Дина и  сама не могла объяснить природу собственных поступков. Со слов сына, упрямый человек часто терпит поражение, остро испытывая на себе последствия дурного характера. Жизнь с матерью закалила сына,  который  крайне редко вступал в спор и не пытался её переубедить. Но сейчас всё изменилось.  Обосновавшись в городе Умани, сын звонил ей каждый день с одним и тем же вопросом.

―И шо тебе делать в этом обрушающемся месте? Продавай дом и переезжай ко мне, ― настаивал сын.

Дине Яковлевне казалось, что он выманивает её из дома с тайным умыслом, всячески уходила от разговора.

― Она нарочно ищет отговорки, шоб доконать меня… Да, да, меня, ― бубнила невестка.

Оказавшись одна в городе, из которого многочисленная родня разлетелась, как рубиновые зёрна граната в золотые израильские дали, Дина запирала ставни, клеила к стёклам подряд  без разбору бумажные иконки, псалмы Давида вперемешку с мужниными фотографиями Храмовой горы.

           По ночам Дина вела счёт миномётным снарядам,  пролетающим над  домом, но  убеждала себя, что это всего лишь упругие каменные мячи, которыми обмениваются между собой две команды сумасшедших игроков, что это вовсе не война, а так, компьютерная программа, способная в любую минуту остановить  игру. То ли волейболист оказался профаном, то ли новенькая, сияющая как пасхальное яйцо, крыша, не готова была отразить удар, но Дина, пересидев под кроватью очередную обстрельную ночь, не смогла защитить собственный дом.

Если лишить человека осёдлой точки заземления, он не нужен никому, даже себе. «Заграницами», переездами, поисками лучшей доли не изменить человека, вросшего корнем в планету, имя которой родной дом. А главное ― не переломить его волю.

В прихожей  сквозь дыру в кровле плыла стеклянная пыль, а в развороченной снарядом стене плаксиво икала маленькая рыжая собачка Девочка, слёзы закипали в щёлках чёрненьких глазок.

 ―И всё же, Девочка, у обстрелов есть преимущество,  ― шептала Дина, прижимаясь  губами к золотому комочку, ― эра кочёвки ― возобновления прежних дружеских  связей.

И она оказалась права...

Читать далее...