Уже потом Валя часто задумывалась: не заговори он тогда, не произнеси всего несколько фраз, которые накрепко засели в её памяти, она, наверное, и не обратила бы на него внимания. Так, обычный, рядовой – посетитель, каких много.

Кафе в центре, на оживлённой улице, с яркой вывеской, и на сияющие даже днем буквы («Проскурин» - хозяин, не особенно изощряясь, назвал кафе в свою честь) слетаются клиенты. Заходят все, кто работает в округе или просто оказывается рядом: менеджеры, руководители всех звеньев и мастей, студенты, госслужащие, туристы. Бывает, заходят и артисты – всё-таки рядом два известных театра. В общем, за день через неё проходят десятки, а то и сотни людей. Или асфальтовой мошкары, как называет всех клиентов бойкая на язык Марина, коллега Вали.

Они официантки. Обе в униформе, строгой, но не без намёка на располагающую простоту: в демократичных джинсах и рубашке приятной белизны, с блокнотиком и карандашом. Только внешность у них разная. Высокая, с короткой стрижкой Марина, в каждом движении сквозит уверенность, в том числе в походке – стремительной и твёрдой. Валя тоже высокая, изящная, волосы не длинные, но и не короткие. Уверенности, пожалуй, меньше, но и мягкой, расплавленной её не назовёшь. Над верхней губой маленькая родинка – не портит, а скорее красит открытое лицо.

Работы достаточно даже утром, так что лица не запоминаются, как не остаются в памяти ни одежда, ни предметы, ни голоса или заметные привычки. Только столики по номерам. Так и клиенты – строго по номерам.

У этого, который зашел около одиннадцати, в начале её рабочей недели, в понедельник, оказался седьмой номер. Столик слева от входа, у деревянной перегородки, разделяющей зал на отсеки. Скатерть с синими полосками, салфетки, солонка, коробочка с зубочистками и пепельница, своей массивностью напоминающая постамент. Мужчина заказал яичницу, кофе без сахара и кольцо с творогом. Она записала, автоматически улыбнулась, не смотря на него, передала на кухню и через несколько минуту уже стояла у седьмого столика с наполненным подносом.

Тогда он сказал свою первую фразу.

- У вас красивые руки. Вы играете на чём-нибудь, а?.. Просто, мне кажется, у вас музыкальные пальцы. У моей старшей такие… артистичные.

Валя, наконец, посмотрела на него. Да, был рядовым, ординарным. Лет пятидесяти, с залысинами, глубоко врезавшимися в поле коротко стриженых волос, и седыми висками на большой голове. Не толстый – грузный. Над карими глазами густые, тоже с сединой, брови.

- Нет, я не играю, - мягко произнесла Валя. После паузы, сама от себя не ожидая, вдруг добавила: - В детстве не хотела. А как захотела, поздно уж было.

Мужчина понимающе кивнул. Она ушла, а он принялся за завтрак.

Слова его заставили её едва заметно замедлиться. В зале были заняты лишь шесть столиков, половина на Марине, поэтому время было. Присмотрелась к мужчине. Одет тоже обыкновенно: брюки, серый пиджак, отставший от моды лет на двадцать, а под ним тонкий свитер с вырвавшимся на свободу воротничком рубашки. На стуле куртка с меховым воротником, потрёпанная...

Читать рассказ полностью