В стране, которой никогда не было, жил Король с Большим Сердцем. Его сердце было настолько огромным, что места в нем хватало на всех – министров, слуг, Главного Канцлера, поваров, шесть рот лейб-гвардейцев, камердинеров разного ранга и прочую дворцовую челядь. И, конечно же, в сердце Короля было место каждому подданному его королевства.  Самый последний золотарь мог получить свою частичку королевского тепла и заботы, и никому никогда не могло прийти в голову, что это невозможно.

Даже преступников пытали в присутствии Короля. Их вводили в тронный зал, ибо Король боялся темноты и сам никогда не спускался в подвалы, и они, звеня цепями, шли по красной ковровой дорожке к тронному возвышению. Слуги сыпали под ноги преступникам лепестки роз, и церемониймейстер троекратно называл их имена – в дверях, на середине зала и у трона.

– На милостивый и справедливый допрос шествует Гюнтер Шмидт, кузнец, убивший Юлиуса Урмахера, часовщика!

И начинался допрос.

Одна стена тронного зала была украшена изысканным орнаментом, в котором скрывались слуховые отверстия, и за ней непрерывно в течение всего испытания играла нежная музыка. Считалось, что это облегчает страдания испытуемых. Вопросы задавали секретари с самыми проникновенными голосами, брызги крови тут же вытирались шелковыми платками, смоченными в розовой эссенции. Придворный гример рисовал на лицах узников улыбки, и все равно – король не мог смотреть на это зрелище.

Он отворачивался в сторону и закрывал лицо ладонью. Плечи его тряслись от рыданий, а когда пытаемый, несмотря на все старания умелых палачей, не сдержавшись, вскрикивал, то король вторил ему мучительным стоном, полностью разделяя его боль.

Конечно, узники старались не кричать, ведь они тоже любили своего Короля. Он был им братом и другом, самым близким и родным человеком на свете. Когда пытки заканчивались, плечи Короля еще долго тряслись от рыданий, которыми он соболезновал каждой ране, каждой царапине, полученной в его правление.

Наконец, правосудие свершалось, и очередное тело вздергивали на убранную цветами виселицу, а из Тронного зала раздавался крик, полный такой невыразимой муки, что придворные опускались на колени, благоговея перед своим Королём. К счастью, такие случаи были большой редкостью и случались не чаще нескольких раз в год.

Даже непогода обходила стороной благословенную землю, и дождь лился только там, где был необходим для урожая, а бурь не было вообще. Королевство благоденствовало.

И все же Король, дорогой каждому и любимый всеми, был страшно одинок. Сам он, оставляя свое сердце людям, не мог доверить никому своих страданий и ночами сидел, обхватив колени, в углу своей огромной кровати под роскошным балдахином и тосковал. Он грустил о женщине, которой не было в его королевстве. Лишь однажды он видел её лицо и с тех пор не мог спать, тоскуя о ней. На столике рядом с кроватью горела свеча, выхватывая клубком света часть огромной комнаты, объятый Любовью дворец спал, не чувствуя страданий своего Властелина. А Король мечтал о чуде.

И чудо случилось. Оно прибыло ранним утром в изысканном экипаже, запряженном шестеркой жемчужно-серых коней. Стражники у ворот повидали на своем веку множество карет и повозок, но такую красоту видели впервые. А когда из экипажа легко выпорхнула его обитательница, то алебарды стражников со звоном разомкнулись сами собой, и ворота замка открылись перед прекрасной гостьей. Это была Она.

Король, смотревший на прибытие из-за портьеры, вскрикнул и упал в обморок. На крик прибежали слуги, они привели Короля  в чувство. Очнувшись, он велел, не медля, подготовить дворец  к визиту высокой гостьи, и все придворные сбились с ног, но вычистили каждую комнату до последней пылинки, а конюхи расчесали хвосты и гривы королевских лошадей.  Церемониймейстеру было дано указание объявлять, через какую комнату и какой коридор проходит гостья, именовать её приказано было - «Принцесса». Королю не сиделось на троне. От волнения его сердце билось так сильно, что стук отдавался в ушах и порой заглушал громкие выкрики старого слуги.

– Принцесса шествует через Утреннюю Гостиную!  – объявлял церемониймейстер, сопровождая слова троекратным ударом посоха по мраморному полу – «Думм! Думм! Думм!».

рис. С. Дали "Королевское сердце"

Читать полностью