Виталий приехал помогать брату. Маленький домик почти утонул в море фиолетовой сирени. Построили его когда-то для деда, который после революции перебрался в Москву: отдал свой богатый кирпичный дом под сельскую школу и уехал ждать конца советской власти, чтобы потом снова стать крепким крестьянином, - но так и не дождался. А когда умерла его любимая жена Танечка, стал проситься обратно в деревню, плакал, умолял. Дом было не вернуть, хотя он уже давно перестал быть школой: в нем проживала какая-то многодетная семья. Однако удалось выхлопотать небольшой участок, на котором и был за неделю построен этот маленький домик с большими окнами, где бывший раскулаченный кулак и прожил свои последние пятнадцать лет.

Когда правнучке покойного хозяина исполнилось три года, и вся семья решила, что ребенку нужен чистый воздух и парное молоко, Владимир поехал в Рязанскую деревушку, чтобы привести в порядок давно заброшенный дом. 

Сначала братьям пришлось вступить в борьбу с зарослями сирени, что не позволяла даже приблизиться к двери. Владимир и Виталик  справились довольно быстро.

- Ну, все, перекур, -  старший вытянул из мятой пачки  беломорину и чиркнул спичкой.

Виталик не курил, он смотрел под ноги на груду поверженных сиреневых веток и молчал.

- Столько букетов пропадет, - вздохнул он.

- Ты о сирени, что ли? Да ее тут как грязи, на задах наломаем перед отъездом. Кому букет-то? Этой, что ли?

- Тебе она совсем не нравится?

- Да я все понять не могу, чем она тебя прельстила, ни кожи, ни…

- Володь, - перебил его Виталик, - а  у нее ребенок будет.

- И…

- Мой, Володь, точно мой.

- Да откуда…

- Ну как же, Володь, она же с мужем семь лет прожила, и не было ничего.

- А с тобой,  значит, один раз в палатке – и готово.

-  Ну, не с одного, - тихо сказал Виталик.

***

- Она хоть развелась? – Владимир прикурил вторую сигарету, не сразу осознав, что зажигает не спичкой, а любимой зажигалкой, которую считал потерянной.

- Во вторник свидетельство отдадут.

- А в среду, значит, опять в ЗАГС.

- А то на свадьбе заметно будет, ей же неловко, да и мне…

- Свадьба еще какая-то ему, - хмыкнул Владимир. - И так отцу с матерью все нервы измотал.

- Может, ты с родителями поговоришь, а то мать развылась, мол, ведьма, тебя погубит, всех нас погубит …

- Ну, мать – понятно, а отец что?

- Смотрит только. Смотрит и смотрит, - пролепетал Виталик и беспомощно посмотрел на брата.

            Когда Владимир видел этот беспомощный взгляд, в нем просыпалось что-то, что позволяет спрыгнуть с десятиметрового моста в воду, не раздумывая, войти в горящий дом, не чувствуя запаха дыма, разорвать пасть бешеной собаки, словно это плюшевая игрушка… Их было семь или восемь, и чем же им не угодил тогда смешной пухлый Виталик,  уже и не вспомнить. Но после того случая от братьев в школе шарахались: Владимир дрался так, будто не был человеком, при этом он еще и рычал не то по-волчьи, не то по-медвежьи. Но что он мог сделать для брата сейчас?..

- Ладно, женись, придурок, с родителями поговорю.

Он докурил беломорину, немного повозился с поржавевшим замком и резким рывком открыл рассохшуюся дверь.

- Сдавайтесь, мыши, новая власть пришла! - крикнул он в сени и рассмеялся.

***

Многое повидал небольшой бело-синий кораблик за последнюю весну, лето и осень: развеселых пьяных выпускников, запускающих фейерверки прямо с палубы вопреки всем правилам безопасности, пухлую, низенькую невесту с маленькой черной головой, обалдело выглядывающую из белого кружева, ее смешного долговязого жениха, бодрые возгласы картавого тамады, двух толстых бизнесменов, прыгающих за борт прямо в одежде, наигранно испуганные глаза их костлявых подружек. Юбилеи, свадьбы, корпоративы, экскурсии по городам Подмосковья, зеленые стоянки, шашлыки, иногда с курьёзами, иногда спокойно.

Если бы десять лет назад Владимиру кто-то сказал, что он будет заниматься чем-то подобным, он бы ни за что не поверил. В тридцать лет он был – начальник  КБ на одном из самых крупных заводом страны. Подчиненные годятся в отцы – и все уважают, ценят, восхищаются, несколько авторских свидетельств, даже загранпоездки и предложение работы в Италии… Приятно было. Но тогда подумал – зачем? и здесь всё складывается неплохо, а потом – мать с отцом, теща, их-то с собой в Италию не возьмешь… Эх, был же билет в другую жизнь, возможно, и счастливую, стоило только решиться!

…В момент, когда всё рухнуло, и стало понятно, что возврата к прошлой жизни не будет, страха не было. Наоборот, горячность и энтузиазм. Сможем, выстоим, с братом-то вдвоем. С кооперативом не вышло, но ведь удалось же отхватить эту посудину почти за символическую плату, переделать всё, и пошёл ведь бизнес, и команду набрали хорошую из друзей, бывших инженеров. Не самый плохой расклад. Ну, не получилось с коммунизмом, будем строить что-то еще, главное – строить, на худой конец – хоть старость себе обеспечить….

-----

Они сидели в промозглой каюте, что служила рабочим кабинетом. За окном медленно падал крупный, словно куски свалявшейся серой ваты, снег.

Лицо Виталика снова было растерянным. Владимир отвел взгляд и уставился в окно, собираясь с мыслями, он уже давно все решил, и сейчас нужно было только произнести это вслух. Он чувствовал, что поступает в ущерб себе, своей семье, но иначе  не мог.   

- Я ухожу, - наконец выдохнул Владимир, так и не посмотрев на брата.

- Володь! Ну, ерунда же, да наладится всё, ну мы ж свои люди-то, - быстро затараторил Виталик.

- Ничего у меня с ней не наладится, - жестко сказал Владимир. - Да ты как вообще себе это представляешь…

-  Володь, да ты про этих, что ли? Но ведь Машка, правда, вороватая, да еще и матершинница, а Геныч – он же, ну, правда же, потаскун, а у нас корабль называется «Святой Георгий», ну, как же можно такое поведение и на таком корабле!

- Совсем без мозгов, да? Как зомбированный хряк! Да…

- Володя,  ты преувеличиваешь…

- Я преувеличиваю! Машка у них нечестная! Ну, один раз подсчитала неправильно, ошиблась девка, со всеми бывает. Матерится? Да и на здоровье, зато пашет как лошадь.  А может, твоя боится, что у Машки груди торчком и зад как орех, как бы ты не кинулся?

- Да мне кроме…

- А сомневается, видно, Людочка!  - Владимир нервно сглотнул. – «Геныч потаскун»! Да зато у него башка – дом советов, и на кого сменяли-то? Да у этого хмыря на роже крупными буквами:  «не украл - день зря прошел». Ладно эти, хоть было к чему придраться. А Лешка, Олег, Сашка?

- Да они же сами, никто их не гнал…

- Ну ты и баран! И с каждым годом всё баранее и баранее, скоро заблеешь… Всё Людка твоя! Нет, я так не могу.

Виталик поджал губы.

- Если ты действительно так думаешь, то я тоже не вижу другого выхода. Уходи, раз решил.

- Ну и прекрасно, - Владимир резко встал, грохнув стулом, и вышел из каюты.

- Подожди, - Виталик неуклюже кинулся за ним, догнал уже почти на выходе с корабля.

- Что еще?

- Но мы же… мы…

- Что мы?

- Братья, -  произнес Виталик и покраснел.

Владимир посмотрел на него: брат с возрастом сильно обрюзг, волосы его поредели, раньше он светлым был, а теперь непонятно что клочками вокруг плеши, и пузо растет, как на дрожжах…

- Что ж ты брюхо-то такое отрастил, ведь молодой еще, - грустно усмехнулся Владимир.

- Да прёт и прёт,  прямо не знаешь, куда деваться, - виновато улыбнулся Виталик и по-детски развел руками. -  Может, мне заниматься начать? Штанга, там…  Как ты думаешь?

Владимир представил брата со штангой  и не смог удержать улыбки.

- Поедешь к нам чердак чинить, раз пять на крышу слазишь, авось растрясется, уж я тебя, борова, щадить не стану, будешь у меня как макака с ветки на ветку прыгать, дай только потеплеет...

- Да я бы рад,  но ведь мы с Людой тоже участок купили, она хочет обустраиваться, может, и не получится к тебе…

- Ясно, - уже совсем беззлобно сказал Владимир.

Читать полностью