В купе мягкого вагона из отпуска возвращались двое — Литвинов и его жена Татьяна, женщина лет тридцати, красивая, с внимательным и в то же время насмешливым взглядом. Шелковый халат словно отлит был по ее фигуре. Вагон покачивало. Колеса выбивали однообразное «так-так». После обеда тянуло в сон.

— Юр, — обратилась Татьяна к мужу, — кофе хочется.

Литвинов заворочался, поднял голову. Его сонное лицо даже теперь было хорошо. Губы с капризным изломом, крепкий подбородок и темные глаза сочетались приятно и выказывали в нем человека умного, с немалой волей.

— Кофе? — повторил он. — Здесь его подают жидким, как помои.

— А ты в пакетиках возьми, растворимый.

— Угу, — согласился Литвинов, похлопал себя по карманам, проверил — с ним ли сигареты. Потом взял со стола газету, отчеркнул ногтем небольшую заметку, бросил газету на книгу, раскрытую перед Татьяной: — Прочти.

— Ладно, — блеснула она глазами. — А ты иди. Кофе хочется до смерти. И пирожных.

— Ах ты, сладкоежка, — Литвинов хохотнул, сдавил пальцами плечи Татьяны, нежно куснул ее в шею.

— Юр, Юр! — Татьяна отстранила голову мужа, глянула в его загоревшее лицо. «Он меня любит», — привычно порадовалась она. Шутливо прижала его нос: — Пупырышек! Ну, иди. Иди.

«Многие малыши из дома ребенка, расположенного в Никитовке, обрели новых родителей, — читала Татьяна. — Семейные пары, лишенные возможности иметь детей, здесь частые гости. Недавно молодая семья из Симферополя взяла на воспитание трехлетнюю Олю и годовалого Мишу. Наш корреспондент побывал у счастливых родителей и задал им несколько вопросов…»

Татьяна отложила газету, задумалась.

Их с Литвиновым жизнь, пока еще недлинная, не лишенная изъянов, по-своему была дорога Татьяне. В первые годы, когда они снимали комнату в частном доме, ей казалось, что судьба обманула ее. Подруги уезжали с молодыми лейтенантами в новые романтические места, а Татьяна каждое утро плескалась холодной водой из рукомойника, противно стучащего соском. Один этот звук раздражал ее, обволакивал вязкой тоской. Потом она спешила в салон «Локон», где с нелюбовью клацала ножницами и намыливала головы клиентам.

Когда обнаружилось, что у них с Литвиновым не будет детей, Татьяна горько переживала эту их обидную неполноценность. И, если бы ни привязанность к Литвинову, ни его покладистый характер, она вряд ли бы выдержала.

Однако после окончания института Литвинов начал стремительно расти по службе. За два года он прошагал путь от мастера до заместителя начальника цеха. А спустя еще полтора — стал главным строителем судоремонтного завода. И здесь, на самом подъеме, произошло то, чего Татьяна не могла и предполагать — Литвинова послали работать за границу. С женой.

Она хорошо запомнила ту веселую суету, когда они бегали по врачам, делая прививки, добывая нужные справки. По вечерам листали географические атласы, отыскивая сведения об экзотической стране, расположенной недалеко от экватора.

Вернувшись из-за границы, Татьяна начала посещать специальный диспансер, надеясь завести ребенка. Но вскоре подоспело горячее время — нужно было получать права, заботиться о гараже для новенького «опеля»...

Читать рассказ полностью