Часы на стене в большой комнате клацают. Слишком громко. Слишком часто. Цепко в чёрное  щёлкает тонкая стрелка. Зачем так нескромно торжествовать? Незачем…

И дешёвый пластик ваших винтиков – ногтем ткни – развалится. Да и время поломано: то на четверть вперёд, то на четверть отстать, а всё – восклицательными!

В других, давно, кукушечка жила. Серенькая, с мизинец, глазки рисовать негде. Половины – запятой объявляла: у, у, куда кому? Целые – многоточием: сколько надо, и тебе вежливо, и негромко, отсчитает – и калиточку аккуратно за собой прикроет полукруглую.

Говорили бабке - не тяни цепочки так часто, мало что гирю оторвала, под кедровую шишку, коричневым крашено и чуть-чуть облупилось уже,

вот – и кукушку сломала, и дверцу!

С пяти утра они ей покоя не давали, шишки: ой, низко уже, в самый пол, ой, лягут, сломаем вещь…  Хвать за кольца и давай скрежетать цепками!

 А они как железки в банке с раствором на столе у доктора друг о дружку лязгают, или как вот в металлическом ящичке что-то звякает, я знаю, что потом: штаны стянут, на кушетке клеёнка холодная, пахнет резиной, в шприц прозрачного наберут, потом в другой пузырек с порошком, поднять, трясти, ватки кусочек, спиртом запахнет, ближе, ближе, и ждёшь, и ждёшь, и всё не угадаешь...

Так в полусне это было, одну цепочку продерёт, за вторую возьмётся – ну уж нет: в одеяле, с подушкой на голове, шлёп-шлёп-шлёп ступнями по голому полу, звонко, хлёстко – что?! Разбудила?! Половики сбивая, в комнату, что одна из всех закрывается, и дверь такая тугая, щепку гладкую пальцами выбить, хлопнуть, чтоб воздух свистнул! Спать не даёт…

Мышь под шкафом орех нашла большой. Катит, роняет, в лапках не удержать, зубом не примериться, скользкий, и бросить не может. Ночью не унесёшь – завтра выметут. Глупая, нашла бы грецкий свой, если бы туда веником достать.

Ещё коты за окном, как сдурели, январь месяц, правда, теплынь, не зима совсем, плюс пять, но орут и орут, всё нутро своё из себя по косточке, по жилке вытягивают, наизнанку с хвоста до морды выворачиваются, и обратно потом, вот же паршивцы, почему у меня только, но пусть…

Темноты никогда не боялась, а только – тишины...

Читать рассказ полностью