"Я труслив по натуре, хотя всегда совершал поступки,

свойственные бесстрашным людям".

                                                               Игорь Алексеев

- Ты простудился?.. Здесь?  - она качает головой с жалостливым недоумением. Палящее солнце слепит даже сквозь крону ближайшей туи.

Вытянув шею над столом, он видит, как бронзовые тела в узких полосках ткани разморённо взбираются вверх по тропинке к пансионату.

Влад крепче сжимает зубы, чтобы те не пустились в пляс. Он не знает, что ответить. И снова, пытаясь вдохнуть, протяжно сопит.

Недолгое шуршание в недрах дорожной сумки сменяется клекотом крана и тонким перезвоном в общей кухне за стеной. Затем перед Владом возникает стакан, в тёплую воду ссыпается порошок, и он залпом выпивает дозу мутной жидкости.

Марина проводит рукой по его чуть выгоревшим жёстким волосам:

- И хорошо. Теперь быстро пройдёт.

Влад рассеянно отвечает на её прикосновение. Поднимается. Идёт по комнате. Обратно.

На стене у окна – зеркало. Косой луч солнца тянется к отражённому лицу.

Они, бывает, встречаются взглядами. И, кажется, этот в зеркале умеет вообще всё. Не только плавать, но и водить космические корабли, укрощать зверей взглядом и не простужаться даже на Северном полюсе. А Влад – нет.

Яростный лай доносится снизу. С того места, где тропа заворачивает к двухэтажному крепышу-пансионату и пристройкам, будто выглядывающим из его подмышек. Слышно, как, наваливаясь весом, пёс Мормон кидается на сетку ограды. Затем всегда величаво хромает к своей конуре, припадая на обожжённую (тогда он был ещё щенком) лапу. Все прибывшие в отпуск, соседи, зеваки из города и с пляжа – для него шпионы внешнего мира. Так он понимает службу.

Влад чувствует, что знобить перестало, и выходит на террасу.

Их сосед, животастый и самодовольный, как тюлень, колыхается на ступенях лестницы...

Читать полностью

фото Р. Базарный