Бывших ректоров Литинститута, кажется, не бывает. Во всяком случае о Сергее ЕСИНЕ иного и не скажешь – сдав пост преемнику, он продолжает вести семинар прозы и деятельно руководит кафедрой литературного мастерства. Проза автора «Имитатора» и «Марбурга» – тема интересная, но сугубо литературоведческая, поэтому мы поговорили с писателем о более, так сказать, газетном – проблемах Литературного института в виду нового призыва абитуриентов, о недавней истории этого вуза и его давних традициях.

– Сер­гей Ни­ко­ла­е­вич, Ли­те­ра­тур­ный ин­сти­тут у мно­гих его ны­неш­них вы­пу­ск­ни­ков ос­тав­ля­ет чув­ст­во не­удов­ле­тво­рён­но­с­ти. С каж­дым го­дом при­бав­ля­ет­ся чис­ло тех, кто не на­шёл сво­е­го пу­ти в ли­те­ра­ту­ру, хо­тя бы и став об­ла­да­те­лем дип­ло­ма по спе­ци­аль­но­с­ти «ли­те­ра­тур­ное твор­че­ст­во». Ча­с­то об­ща­ясь с вы­пу­ск­ни­ка­ми дав­них, ещё со­вет­ских лет, я ви­жу боль­шую раз­ни­цу меж­ду ни­ми и те­пе­реш­ни­ми дип­лом­ни­ка­ми, как в за­вер­шён­но­с­ти, про­яв­лен­но­с­ти твор­че­с­кой судь­бы, так и в уров­не на­ли­че­ст­ву­ю­щих зна­ний – об­ще­эс­те­ти­че­с­ких,  об­ще­об­ра­зо­ва­тель­ных. Не­уже­ли прав Дми­т­рий Бы­ков и Ли­тин­сти­тут не ну­жен и да­же вре­ден пи­са­те­лю? Что он сей­час мо­жет пред­ло­жить и что да­ёт ему, кро­ме до­ку­мен­та о не­ко­ем выс­шем об­ра­зо­ва­нии?

– Чув­ст­во не­удов­ле­тво­рён­но­с­ти в пер­вую оче­редь ос­тав­ля­ет жизнь. И на­ша об­ще­ст­вен­ная, и эко­но­ми­че­с­кая, и пи­са­тель­ская. Ес­ли на Бо­лот­ную пло­щадь хо­дит так на­зы­ва­е­мый «сред­ний класс», бан­ков­ские слу­жа­щие и не­боль­шие чи­нов­ни­ки, то это не оз­на­ча­ет, что да­же та­гиль­ские тан­ко­ст­ро­и­те­ли, по­лу­чив обо­рон­ный за­каз, то есть ра­бо­ту, без­мер­но сча­ст­ли­вы от то­го, что им все­гда по­ла­га­лось по пра­ву ра­бо­че­го клас­са, без из­ли­я­ний па­т­ри­о­ти­че­с­ких чувств. Мой ев­рей­ский друг в Аме­ри­ке, наш быв­ший со­оте­че­ст­вен­ник, пи­сал мне в раз­га­ре всех не­со­глас­ных мар­шей, что в по­доб­ных ус­ло­ви­ях Пу­тин – луч­шая кан­ди­да­ту­ра в пре­зи­ден­ты. Ко­неч­но, луч­шая, но толь­ко от­ча­ян­но под­дер­жи­ва­ю­щая оли­гар­хов и круп­ный ка­пи­тал. Всё ос­таль­ное – про­из­вод­ное. На­ше­му на­ро­ду, ес­ли ис­клю­чить мел­ких ла­воч­ни­ков и круп­ных хри­с­то­про­дав­цев, пол­ве­ка жив­ше­му при со­ци­а­лиз­ме, столь близ­ко­му его об­щин­но­му ду­ху, ни­ког­да уже не по­лю­бить, да­же за­гри­ми­ро­ван­ные, мер­зо­с­ти ка­пи­та­лиз­ма. А вы, Мак­сим, мне о пи­са­те­лях!

Пи­са­те­лям в на­шей стра­не ста­ло так же не­у­ют­но, как и тем, кто па­хал ны­не за­ра­с­та­ю­щее по­ле, кто каж­дый день хо­дил в це­ха Вто­ро­го ша­ри­ко­под­шип­ни­ко­во­го за­во­да, се­го­дня пре­вра­щён­ные в ги­гант­скую сту­дию для съё­мок те­ле­ви­зи­он­ных про­грамм и се­ри­а­лов. Для то­го что­бы най­ти свой путь в ли­те­ра­ту­ре, на­до ли­те­ра­ту­ру иметь. Вы мог­ли бы при­ве­с­ти хо­тя бы од­но круп­ное ли­те­ра­тур­ное яв­ле­ние, на уров­не то­го, что по­став­ля­ла рус­ская ли­те­ра­ту­ра в со­ци­а­ли­с­ти­че­с­ком из­во­де, за по­след­ние двад­цать лет? Толь­ко не го­во­ри­те мне об Аку­ни­не и Дон­цо­вой! Пусть пе­ред ни­ми за­ис­ки­ва­ют и  ос­те­ре­га­ют­ся их в Крем­ле. Я на­зо­ву вам, Мак­сим, два име­ни, ко­то­рые ру­ко­во­дят на­шей ли­те­ра­ту­рой из двух при­выч­ных ци­та­де­лей ли­те­ра­тур­ной вла­с­ти – с Ком­со­моль­ско­го про­спек­та и из до­ма на По­вар­ской: В.Га­ни­чев и И.Пе­ре­вер­зин. На этих ме­с­тах ког­да-то бы­ва­ли Горь­кий, Фе­дин, Фа­де­ев, Ти­хо­нов, Мар­ков, Бон­да­рев…

Ког­да мы на од­ном из пле­ну­мов пе­ре­би­ра­ли, ко­го бы мы хо­те­ли ви­деть сво­им пи­са­тель­ским на­чаль­ни­ком, я вы­ска­зал пред­по­ло­же­ние, что это дол­жен быть пи­са­тель с та­ким име­нем, что­бы из улич­но­го так­со­фо­на он мог бы доз­ва­ни­вать­ся в Кремль до пер­вых лиц го­су­дар­ст­ва. Фа­де­е­ва Ста­лин при­ни­мал по его прось­бе, а встре­чал­ся ли Ва­ня Пе­ре­вер­зин хо­тя бы с Сур­ко­вым? И что они об­суж­да­ли, но­вый ро­ман Лукь­я­нен­ко или вы­се­ле­ние жур­на­ла «Друж­ба на­ро­дов» из До­ма Рос­то­вых?  Ко­му нуж­но ли­те­ра­тур­ное твор­че­ст­во на фо­не оди­на­ко­вых, как оре­хи, те­ле­ви­зи­он­ных се­ри­а­лов и од­но­об­раз­ных, как зуб­ная боль, де­тек­ти­вов и эко­но­ми­че­с­ких до­сти­же­ний Век­сель­бер­га? Се­рь­ёз­ная ли­те­ра­ту­ра не поз­во­ля­ет пи­са­те­лю эко­но­ми­че­с­ки жить. Вот вам ци­та­та из нор­маль­но­го, за­пад­но­го ка­пи­та­лиз­ма, это из ог­ром­ной двух­том­ной мо­но­гра­фии Брай­а­на Бой­да о На­бо­ко­ве: «А в стек­лян­ной баш­не на Аве­ню-Аме­ри­ка Эд Бу­хер вы­ра­ба­ты­вал ус­ло­вия до­го­во­ра меж­ду На­бо­ко­вым и «Мак­гроу-Хил­лом»: аванс в 250 000 за один­над­цать книг, го­но­рар 17,5 про­цен­тов с пер­во­го ти­ра­жа и, вме­с­то при­ня­тых 50 про­цен­тов с про­да­жи из­да­ний в мяг­кой об­лож­ке, от 65 до 80 про­цен­тов ав­то­ру». Об­ра­ти­те вни­ма­ние на сло­ва «вме­с­то при­ня­тых». Фран­цу­зы го­во­рят: что­бы сде­лать ра­гу из зай­ца, на­до иметь хо­тя бы кош­ку. Ли­те­ра­ту­ра, ко­неч­но, это – плод боль­ших уси­лий ав­то­ра, но, по­вто­ряю, не го­во­ри­те мне, что она де­ла­лась в ман­сар­дах. Рус­ская ли­те­ра­ту­ра де­ла­лась и по име­ни­ям; со­вет­ская – в до­мах твор­че­ст­ва, ны­не от­ня­тых и про­дан­ных, в дач­ных по­сёл­ках пи­са­те­лей, в го­су­дар­ст­вен­ных из­да­тель­ст­вах, в поч­ти каж­дом из ко­то­рых был от­дел по ра­бо­те с твор­че­с­кой мо­ло­дё­жью. В  из­да­тель­ст­вах со­вет­ской по­ры, меж­ду про­чим, не кра­ли ра­ди «соб­ст­вен­ни­ка» при­над­ле­жа­щее ин­тел­лек­ту пи­са­те­ля. На вы­пу­щен­ную книж­ку пи­са­тель мог про­жить три го­да до сле­ду­ю­щей, а вы мне, Мак­сим, всё о «про­яв­лен­но­с­ти твор­че­с­кой судь­бы»!..

– Так что же всё-та­ки Ли­тин­сти­тут?

– По Дми­т­рию Бы­ко­ву, наш ин­сти­тут сма­ни­ва­ет маль­чи­ков и де­во­чек в ли­те­ра­ту­ру. Я дол­го раз­мы­ш­лял над его ста­ть­ёй во все­гда та­ком сер­виль­ном  «Огонь­ке», и в ней бы­ло мно­го по­лез­но­го. Но сма­ни­ва­ет рус­ских маль­чи­ков и де­во­чек рус­ская до­ля – про­сти­те мне поч­ти за­пре­щён­ное в на­ше вре­мя  оп­ре­де­ле­ние «рус­ские» – рус­ская ли­те­ра­ту­ра, до сих пор в на­шей стра­не це­ня­ща­я­ся на­ря­ду с бо­же­ст­вен­ным от­кро­ве­ни­ем. Мо­жет быть,  в ин­сти­ту­те и сле­до­ва­ло бы учить, как пи­сать по­ва­рен­ную кни­гу или на­би­вать из ин­тер­не­тов­ских бы­с­т­рых ци­тат би­о­гра­фии зна­ме­ни­тых пи­са­те­лей и об­ще­ст­вен­ных де­я­те­лей. Ра­бо­та эта не­пло­хо оп­ла­чи­ва­е­мая, вос­тре­бо­ван­ная куль­тур­ны­ми мас­са­ми, но, прав­да, тре­бу­ет оп­ре­де­лён­ной се­те­вой и из­да­тель­ской шу­с­т­ро­с­ти… Но вот че­му не учат в Ли­те­ра­тур­ном ин­сти­ту­те, так это ди­ко­му ан­ти­со­ве­тиз­му, то­же не­пло­хо оп­ла­чи­ва­е­мо­му и вос­тре­бо­ван­но­му. Мы не глу­мим­ся ни над соб­ст­вен­ной ис­то­ри­ей, ни над соб­ст­вен­ным про­шлым, мы тща­тель­но его рас­сма­т­ри­ва­ем. Мы го­во­рим о куль­ту­ре, о рим­ской и гре­че­с­кой де­мо­кра­тии, о кре­по­ст­ном пра­ве, о ли­бе­ра­лиз­ме ца­рей и жё­ст­ко­с­ти по­бор­ни­ков сво­бо­ды, мы го­во­рим о не­из­беж­ном и по­мним, что рус­ская ли­те­ра­ту­ра на­ча­лась со «Сло­ва о за­ко­не и бла­го­да­ти». Как бы ни был ну­жен вла­с­ти за­кон о ми­тин­гах и штра­фах, но над ним нуж­на ещё бла­го­дать, фор­му­ли­ру­е­мая об­ще­ст­вом.

– Вы дол­гие го­ды воз­глав­ля­ли ин­сти­тут – в са­мую, по­жа­луй, слож­ную для не­го по­ру, ес­ли не счи­тать на­ча­ла со­ро­ко­вых го­дов про­шло­го ве­ка. Как во­об­ще уда­лось до­ка­зать, в том чис­ле и вла­с­тям при­дер­жа­щим, не­об­хо­ди­мость су­ще­ст­во­ва­ния столь спе­ци­фи­че­с­ко­го твор­че­с­ко­го ву­за – по всей сво­ей, ска­жем так, при­ро­де рас­сад­ни­ка ка­ко­го-ни­ка­ко­го, а ина­ко– и сво­бо­до­мыс­лия?

– Есть ве­щи, от ко­то­рых го­су­дар­ст­во, мня­щее се­бя куль­тур­ным и ци­ви­ли­зо­ван­ным, от­ка­зать­ся не мо­жет. Я от­чёт­ли­во пред­став­ляю, что та­кой де­я­тель на­шей стра­ны, как Греф, не­на­ви­дя­щий До­сто­ев­ско­го, в чём есть его пуб­лич­ные при­зна­ния, за­крыл бы не толь­ко му­зеи это­го пи­са­те­ля, но, мо­жет быть, и спа­лил бы и все его книж­ки. До­пу­с­каю, что ка­кой-ни­будь иной ино­ро­дец в пра­ви­тель­ст­ве смог бы до­ка­зать, что Боль­шой те­атр слиш­ком до­рог для стра­ны с ог­ром­ны­ми за­па­са­ми неф­ти и га­за и сле­до­ва­ло бы его пе­ре­про­фи­ли­ро­вать в тор­го­вый центр. Все тут же на­ча­ли бы пред­став­лять, ка­кой по­лу­чит­ся пре­крас­ный ма­га­зин. В каж­дой ло­же по тор­го­вой па­лат­ке, в пар­те­ре – дель­фи­на­рий, а в ло­же цар­ской мож­но бы ус­т­ро­ить ав­то­са­лон! Но – при­зрак меж­ду­на­род­но­го осуж­де­ния тут же за­бро­дил бы сре­ди свет­лых умов. В Лон­до­не – Ко­вент-Гар­ден, в Нью-Йор­ке – Ме­т­ро­по­ли­тен-опе­ра, а в Па­ри­же – и Гранд-опе­ра и Опе­ра-Ба­с­тиль… От­ста­вить ав­то­са­лон!

На­вер­ное, что-то по­доб­ное мог­ло про­не­с­тись в эко­ном­ных умах и на­шей вла­с­ти по по­во­ду Ли­тин­сти­ту­та в на­ча­ле пе­ре­ст­рой­ки. Тем бо­лее, что уже скан­дал вы­зва­ло и моё из­бра­ние на долж­ность рек­то­ра. Тог­да в мо­де бы­ли «де­мо­кра­ты», так бы­с­т­ро и удач­но по­сда­вав­шие свои парт­би­ле­ты в об­мен на но­вые бла­га. Лю­дей, не­при­яз­нен­но от­но­ся­щих­ся ко мне, бы­ло все­гда пре­до­ста­точ­но. За­крыть тог­да ин­сти­тут ни­ка­кой труд­но­с­ти не пред­став­ля­ло. Вуз был ве­дом­ст­вен­ный и до­воль­но бы­с­т­ро его «вла­де­лец», Со­юз пи­са­те­лей СССР, пре­кра­тил вся­кое фи­нан­си­ро­ва­ние. Я про­пу­с­каю моё пись­мо к Его­ру Гай­да­ру, ко­то­рый что-то в этом во­про­се со­об­ра­жал и про­явил во­лю и му­д­рость. Но хо­чу от­ме­тить ло­яль­ность по от­но­ше­нию к ин­сти­ту­ту быв­ше­го его рек­то­ра, а тог­да – ми­ни­с­т­ра куль­ту­ры, Е.Ю. Си­до­ро­ва и уди­ви­тель­ную бы­с­т­ро­ту ре­ак­ции и го­су­дар­ст­вен­ную хват­ку тог­даш­не­го ми­ни­с­т­ра об­ра­зо­ва­ния Ки­не­лё­ва. Это бы­ла ещё инер­ция со­вет­ско­го ми­ро­воз­зре­ния – ин­тел­ли­ген­ция и пи­са­те­ли нуж­ны. Уже по­том про­зву­ча­ли при­зы­вы вос­пи­ты­вать ро­бо­тов, ме­не­д­же­ров, а не спе­ци­а­ли­с­тов с кру­го­зо­ром и куль­ту­рой. С со­дро­га­ни­ем пред­став­ляю, что бы мог сде­лать с ин­сти­ту­том ны­неш­ний со­вет­ник пре­зи­ден­та – Фур­сен­ко. Ли­тин­сти­тут стал го­су­дар­ст­вен­ным и един­ст­вен­ным ин­сти­ту­том ис­кус­ст­ва в сфе­ре Ми­ни­с­тер­ст­ва об­ра­зо­ва­ния.

– Что бы­ло труд­нее все­го со­хра­нить из тра­ди­ций Ли­та?

– Тра­ди­ция все­гда опи­ра­ет­ся на ра­зум и ло­ги­ку жиз­ни, тра­ди­ция – не в за­стыв­ших фор­мах, а в по­ни­ма­нии за­про­сов жиз­ни. В Ли­те, на­при­мер, ни­ког­да не пре­по­да­вал­ся курс на­уч­но­го ате­из­ма, но бы­ло оче­вид­ным, что без во­вле­чён­но­с­ти в об­ще­ст­вен­ную жизнь, в со­ци­о­ло­гию и по­ли­ти­ку, пи­са­тель су­ще­ст­во­вать не мо­жет. Мы пе­ре­ста­ли пре­по­да­вать обя­за­тель­ную ис­то­рию пар­тии, но со­хра­ни­ли ка­фе­д­ру об­ще­ст­вен­ных на­ук. В де­вя­но­с­тые у нас по­бы­ва­ли, встре­ча­ясь со сту­ден­та­ми, Пу­тин, Зю­га­нов, Лу­ка­шен­ко, Жи­ри­нов­ский, Яв­лин­ский, Сте­па­шин. На об­щий раз­вал об­ра­зо­ва­ния в стра­не мы от­ве­ти­ли вве­де­ни­ем ла­ты­ни на пер­вом кур­се и уси­ле­ни­ем ком­плек­са рус­ско­го язы­ка: ди­а­лек­то­ло­гия, ста­ро­сла­вян­ский, ис­то­ри­че­с­кая грам­ма­ти­ка, сти­ли­с­ти­ка. Ког­да в стра­не ре­ши­ли, что пе­ре­вод­чи­ки с ук­ра­ин­ско­го, эс­тон­ско­го, ли­тов­ско­го, та­д­жик­с­ко­го, уз­бек­с­ко­го язы­ков нам не нуж­ны, по­то­му что эту «пе­ре­вод­ную» ли­те­ра­ту­ру в со­от­вет­ст­вии с но­вы­ми ве­я­ни­я­ми пе­ча­тать не хо­те­ли, у нас по­яви­лись се­ми­на­ры пе­ре­во­дов с ан­г­лий­ско­го, фран­цуз­ско­го, ита­ль­ян­ско­го и не­мец­ко­го. Меж­ду про­чим те­перь и Ита­лия, и Гер­ма­ния про­яв­ля­ют за­ин­те­ре­со­ван­ность в су­ще­ст­во­ва­нии этих спе­ци­аль­но­с­тей у нас, в Рос­сии.

– Те­перь вы на­блю­да­е­те за тем, что про­ис­хо­дит в Ли­те, не из рек­то­ра­та, а с ка­фе­д­ры ли­те­ра­тур­но­го ма­с­тер­ст­ва, рас­по­ло­жен­ной эта­жом вы­ше. Что но­во­го и как да­ле­ко вид­но от­ту­да? На­сколь­ко хо­ро­шо, по мне­нию быв­ше­го ру­ко­во­ди­те­ля, справ­ля­ет­ся со сво­и­ми обя­зан­но­с­тя­ми но­вый рек­тор? Чув­ст­ву­е­те ли вы се­бя всё ещё вну­т­рен­не свя­зан­ным со всем до ме­ло­чей, что про­ис­хо­дит вну­т­ри и во­круг ин­сти­ту­та?

– Нач­ну, до­ро­гой Мак­сим, с той ча­с­ти ва­ше­го ко­вар­но­го во­про­са, ко­то­рый ка­са­ет­ся но­во­го рек­то­ра. Рад бы рас­ска­зать вам что-ни­будь «по­от­в­ра­ти­тель­нее», че­го и тре­бу­ет со­вре­мен­ная прес­са, но не мо­гу. В своё вре­мя, спра­ши­вая в кон­це мо­е­го тре­ть­е­го сро­ка рек­тор­ст­ва, на по­ро­ге  соб­ст­вен­ных 70 лет,  – это пре­дель­ный срок ру­ко­вод­ст­ва выс­шим учеб­ным за­ве­де­ни­ем, один из ник­чём­ных на­ших за­ко­нов, – не­ко­то­рых на­ших  пре­по­да­ва­те­лей, а так­же дру­гих де­я­те­лей ли­те­ра­ту­ры и жиз­ни, о том, не хо­тят ли они бал­ло­ти­ро­вать­ся на эту долж­ность, я пред­ло­жил по­ду­мать об этом и за­ве­ду­ю­ще­му ка­фе­д­рой за­ру­беж­ной ли­те­ра­ту­ры про­фес­со­ру Б.Н. Та­ра­со­ву. Кста­ти, не за­хо­те­ли стать рек­то­ром ни глав­ный ре­дак­тор «Но­во­го ми­ра» Ан­д­рей Ва­си­лев­ский, ни глав­ный ре­дак­тор «Ли­те­ра­тур­ной га­зе­ты» Юрий По­ля­ков. И вот, че­рез две не­де­ли, про­счи­тав свои воз­мож­но­с­ти, Б.Н. от­ве­тил, что го­тов бал­ло­ти­ро­вать­ся. В из­ве­ст­ной ме­ре но­вый рек­тор – моя кан­ди­да­ту­ра, и по­это­му – ни­че­го «жа­ре­но­го». В су­де за­пре­ще­но сви­де­тель­ст­во­вать про­тив се­бя. Но од­но оче­вид­но: сме­на выс­ше­го на­чаль­ст­ва в лю­бых об­ла­с­тях жиз­ни не­об­хо­ди­ма. Каж­дый но­вый че­ло­век при­но­сит в уп­рав­ле­ние что-то но­вое и, как бы вы­со­ко ни це­нил я  ка­че­ст­во сво­е­го уп­рав­ле­ния, мно­го очень лю­бо­пыт­но­го внёс в жизнь ин­сти­ту­та и Та­ра­сов.

Кое в чём та тра­ди­ция, о ко­то­рой вы, Мак­сим, го­во­ри­ли в на­ча­ле на­шей бе­се­ды, со­хра­ни­лась – по край­ней ме­ре, в ад­ми­ни­с­т­ра­тив­ной ча­с­ти уп­рав­ле­ния. Бу­ду­чи преж­де чле­ном кол­ле­гии Ми­ни­с­тер­ст­ва куль­ту­ры, как толь­ко за­шёл на кол­ле­гии раз­го­вор о том, что по­сле ор­ке­с­т­ров пре­зи­дент вы­де­ля­ет гран­ты для те­а­т­раль­ных ву­зов, я тут же на­пи­сал за­пи­с­ку ми­ни­с­т­ру А.Со­ко­ло­ву о вклю­че­нии в этот спи­сок и Ли­тин­сти­ту­та. Тог­да это­го до­бить­ся не уда­лось, но поз­же, в сле­ду­ю­щие три го­да, на ко­то­рые грант да­ёт­ся, это у но­во­го рек­то­ра по­лу­чи­лось. Пре­ды­ду­щие рек­то­ры толь­ко меч­та­ли о ре­с­та­в­ра­ции ис­то­ри­че­с­ко­го зда­ния ин­сти­ту­та и стро­и­тель­ст­ве во дво­ре но­во­го учеб­но­го кор­пу­са, ко­то­рый при­мы­кал бы к со­сед­ст­ву­ю­ще­му те­а­т­ру име­ни Пуш­ки­на. Во вре­мя мо­е­го ру­ко­вод­ст­ва бы­ли под­го­тов­ле­ны пер­вые эс­киз­ные про­ек­ты этой ре­кон­ст­рук­ции. Та­ра­со­ву же уда­лось до­бить­ся вы­де­ле­ния де­нег сна­ча­ла на очень до­ро­ге про­ек­ти­ро­ва­ние, а по­том и на стро­и­тель­ст­во. Но ведь тот пер­вый, от­прав­ной эс­киз до сих пор ви­сит в рек­то­ра­те на вид­ном ме­с­те. Я уже не го­во­рю о не­ко­то­рых дру­гих ве­щах. Че­го нам счи­тать­ся, ес­ли в моё вре­мя бы­ло бю­д­жет­ных де­нег зна­чи­тель­но мень­ше, но за­ко­ны по ис­поль­зо­ва­нию вне­бю­д­жет­ных средств бы­ли по­воль­нее.

Для ме­ня Ли­тин­сти­тут – ме­с­то не толь­ко, как го­во­рят, на­мо­лен­ное, но и род­ное. За свою жизнь я ра­бо­тал прак­ти­че­с­ки, за ис­клю­че­ни­ем шко­лы да не­боль­шо­го пер­вич­но­го ста­жа в «Мос­ков­ском ком­со­моль­це» и «Ком­со­моль­ской прав­де», толь­ко ещё в двух ме­с­тах: на Гос­те­ле­ра­дио, где я вы­рос с кор­ре­с­пон­ден­та до глав­но­го ре­дак­то­ра зву­ко­во­го жур­на­ла с пла­с­тин­ка­ми  «Кру­го­зор», а по­том стал и глав­ным ре­дак­то­ром Ли­те­ра­тур­но-дра­ма­ти­че­с­ко­го ве­ща­ния, и в Ли­те­ра­тур­ном ин­сти­ту­те. Кар­ти­на вез­де по­вто­ря­лась. В ин­сти­тут я при­шёл стар­шим пре­по­да­ва­те­лем и стал рек­то­ром по­сле оп­ре­де­лён­ных уго­во­ров и де­мо­кра­ти­че­с­ких вы­бо­ров. Каж­дое из этих мест ра­бо­ты я люб­лю, по­то­му что в них со­сре­до­то­чи­лась вся моя жизнь и все мои ин­те­ре­сы.

Те­перь о ви­де со вто­ро­го эта­жа. Рань­ше, ког­да я был рек­то­ром, ча­с­то в са­мом на­ча­ле за­ня­тий в се­нях воз­ле вход­ных две­рей в ин­сти­тут уве­ще­вал опоз­дав­ших сту­ден­тов. Те­перь я смо­т­рю бо­лее сво­бод­но на опоз­да­ния и не­сдан­ный за­чёт по ис­то­ри­че­с­кой грам­ма­ти­ке. Грам­ма­ти­ку, ко­неч­но, на­до сда­вать, но ос­нов­ное всё-та­ки у нас – твор­че­ст­во, руч­ка-вста­воч­ка, строч­ки на бу­ма­ге. Я не мо­гу ска­зать, что на ка­фе­д­рах у нас со­бра­лись те­перь са­мые луч­шие си­лы стра­ны, ведь ког­да-то бы­ва­ли здесь и Ре­фор­мат­ский, и Ржи­га, и Шам­би­на­го, и ле­ген­дар­ный Ра­циг, и Та­хо-Го­ди, и Ви­но­гра­дов, но и сей­час ка­фе­д­ры очень силь­ные. Выс­шую план­ку дер­жат М. Чу­да­ко­ва, Л. Сквор­цов, зна­ме­ни­тый сло­вар­ник и уче­ник Оже­го­ва, уче­ник Лот­ма­на Юрий Ми­не­ра­лов, уче­ник Пе­т­ра Ни­ко­ла­е­ва Вла­ди­мир Гу­сев. И всё же соль Ли­та в ка­фе­д­ре ли­те­ра­тур­но­го ма­с­тер­ст­ва. В кон­це кон­цов, в кон­сер­ва­то­рии иг­рать на скрип­ке учит не те­о­ре­тик, а прак­тик, и опер­ное пе­ние пре­по­да­ют не по учеб­ни­ку, а пе­ре­ни­ма­ют у ста­ро­го ма­с­те­ра, ко­то­рый ка­ки­ми-то, ве­до­мы­ми толь­ко ему и уче­ни­ку, при­ёма­ми объ­яс­ня­ет, как дер­жать ди­а­фраг­му и «по­сы­лать звук в ма­с­ку».

Ка­фе­д­ра очень не­мо­ло­да, как от­ме­ти­ла в сво­ём ин­тер­вью «Ли­те­ра­тур­ной Рос­сии» на­ша вы­пу­ск­ни­ца и от­вет­ст­вен­ный се­к­ре­тарь при­ём­ной ко­мис­сии Ок­са­на Ли­с­ко­вая. Это тра­ди­ци­он­но – мо­ло­дёжь хо­чет но­вых мест и дви­же­ния, но ино­гда ап­ломб мо­ло­дё­жи пре­вос­хо­дит её воз­мож­но­с­ти. Осо­бен­ность ма­с­те­ра на се­ми­на­ре не в том, что­бы по­бли­с­тать един­ст­вен­ный раз пе­ред ау­ди­то­ри­ей, не в том, что­бы до­тя­нуть се­местр, а нуж­но все­гда быть но­вым, ин­те­рес­ным, на­чи­тан­ным, вдох­нов­лён­ным, еже­не­дель­но встре­ча­ясь со сту­ден­та­ми на три ча­са по втор­ни­кам. В этом смыс­ле я уве­рен в Ев­ге­нии Рей­не, Оле­се Ни­ко­ла­е­вой, Рус­ла­не Ки­ре­е­ве, Алек­сан­д­ре Ре­кем­чу­ке и мно­гих дру­гих на­ших пре­по­да­ва­те­лях. За их спи­на­ми ог­ром­ная жи­тей­ская и ли­те­ра­тур­ная прак­ти­ка. Это не впол­не вер­но, о чём пи­шет Ли­с­ко­вая, что ка­фе­д­ра твор­че­ст­ва не об­нов­ля­ет­ся. За по­след­нее вре­мя к нам при­шли та­кие пи­са­те­ли, как Па­вел Ба­син­ский,  ла­у­ре­ат мно­гих ли­те­ра­тур­ных пре­мий, кан­ди­дат на­ук, наш вы­пу­ск­ник. При­шёл Алек­сей Вар­ла­мов – и ла­у­ре­ат Бу­ке­ра, и пре­мии Со­лже­ни­цы­на. Сей­час я ве­ду пе­ре­го­во­ры о том, что­бы на ка­фе­д­ру при­шёл наш вы­пу­ск­ник, ко­то­ро­му я под­пи­сы­вал дип­лом в пер­вый год сво­е­го рек­тор­ст­ва, Олег Пав­лов. Бли­с­та­тель­ное имя в на­шей ли­те­ра­ту­ре. Но я хо­ро­шо по­мню, как очень ин­те­рес­ный и ещё мо­ло­дой пи­са­тель, по­слу­жив у нас на ка­фе­д­ре не­сколь­ко лет, ска­зал: это не моё. Что­бы пре­по­да­вать на ка­фе­д­ре ма­с­тер­ст­ва в Ли­те, на­до иметь не толь­ко же­ла­ние, но и та­лант пе­да­го­га, прак­ти­ку и вну­т­рен­нюю до­б­ро­ту, да­бы уметь от­бить оче­ред­но­го пи­са­те­ля-сту­ден­та от це­ло­го се­ми­на­ра его то­ва­ри­щей.  

Что ещё вид­но со вто­ро­го эта­жа? В ин­сти­ту­те ма­ло­ва­то – ска­жем ук­лон­чи­во – глас­но­с­ти, рек­тор у нас че­ло­век мол­ча­ли­вый, лю­бит слу­шать, не ре­а­ги­руя на го­во­ря­ще­го, – цар­ская при­выч­ка. А про­рек­то­ры, ви­ди­мо, по­лу­чи­ли рас­по­ря­же­ние мол­чать. До ука­за­ний пре­зи­ден­та и Ду­мы ещё да­ле­ко – кто ви­дел ка­кие-ни­будь штат­ные, ком­мер­че­с­кие или дру­гие до­ку­мен­ты,  вы­став­лен­ные на сай­те Ли­тин­сти­ту­та? Не от­ри­цаю, мо­жет быть, и не на­до знать, сколь­ко по­лу­ча­ет хо­зяй­ст­вен­ник и не до­пла­чи­ва­ют ли ему, что­бы не бы­ло обид­но, до уров­ня гран­та, цель ко­то­ро­го в пер­вую оче­редь – пре­по­да­ва­тель. Но знать хо­чет­ся – пи­са­тель во­об­ще че­ло­век лю­бо­пыт­ст­ву­ю­щий и всё от­даст за изу­че­ние тайн че­ло­ве­че­с­кой при­ро­ды.

Беседовал Максим ЛАВРЕНТЬЕВ, "Литературная Россия"