« -А как же бедных верблюжат, так и убьют?» - спросили меня с беспокойством.

 - Чего их убивать,   - их погоняют, погоняют, пока пух с них пообобьётся, да и выпустят обратно в небо до следующего раза, а пух у них отрастает в одну минуту лучше прежнего» -

Так с бойкой деловитостью и мнимой беспристрастностью оповещает читателя лирическая героиня Елены Гуро о судьбе «светлых духов» - волшебных небесных верблюжат, из пуха которых люди делают «особо тёплые фуфайки, кальсоны, чулки и наживотнички (подобных трогательных неологизмов у автора хоть отбавляй)».

Отрывок этот взят из стихотворения в прозе «Газетное объявление», вошедшего в лучшую книгу Елены Гуро 1914  года (года, следующего за смертью автора), - «Небесные  верблюжата». Многое в этой книге отпускается или каким-либо иным образом достигает неба, - и небо в ней живёт, и вместе с ним живёт то, что хочет в него подняться, - сосны и человек, объединённые «гордым рыцарством безумия» перед «лицом мечты».

Пейзаж стихов дополняют большое  и нежно мурлычущее море, высокие песчаные дюны, солнце, туман и звёзды, «за которыми гонится чудак». Но небо  всё-таки – главное, оно – над «венцом царей», оно зовёт к недосягаемому и принимает бесстрашную присягу поэта в верности.

За каждым предметом притаился миф, но он не страшит своей непостижимостью – ведь поэт владеет языком мифа, он сам его чудесное порождение. За ясными аккордами слов возникает завораживающая мистерия природы, спаянная с волей человека. Волей кого-то чудесно сосредоточенного, кто опьяняется воздухом сам  и восполняет изначальную гармонию мира.

Но о чём же всё-таки эта поистине таинственная дурманящая ароматами медитативная книга, порождающая стихи из прозы и прозу из стихов? Слово, которое возникает  где-то на тонком краешке сознания, когда «Верблюжата» уже начинают становиться духовным обиходом,  - свобода. Свобода как непосредственность чувства и мысли  (к посредственности, т.е. к  «зажатости», ненужной робости, сковывающей творческие силы человека, автор относится с  истинным состраданием, обнаруживая подобную «зажатость» подчас и в себе), свобода как необходимое условие счастья и уже помянутого искромётного веселья творчества.

И не эта ли творческая свобода обнаруживается во встрече человека и небесных верблюжат, спускающихся к нам с небес и дарующих нам своё тепло до следующего раза, пока мы в этом тепле не начинаем нуждаться?