Яна Джин в одном из предисловий к своей книге стихов сказала так: “Мне в этом видится ирония судьбы: книга моих стихов выходит на моей же родине… в переводе. В переводе на родной язык. Ирония, впрочем, неглубокая. Язык — по крайней мере, для меня — вещь второстепенная. Это — не ахти какой совершенный инструмент, употребляемый в процессе перевода духа в купюру слов. Если этот процесс определяет именно инструмент, то я — поэт английский. По духу, однако, то есть по самому материалу, подвергающемуся переводу, мне ближе русская поэтическая культура.

Язык к тому же капризен и отвергает “чуждые” вкрапления. Дух терпимей: прощает многоликие сращения.

Свою поэзию я как раз считаю сращением английской речи с русским духом. В силу обстоятельств моей биографии я начала писать поэзию на английском. Произошло это по той нехитрой причине, что мир, существовавший непосредственно за пределами моего существа, озвучивался по-английски. Живи я тогда вместо Америки во Франции, я бы начала сочинять на французском. Язык, как и любая купюра, — ценность обменная. Заменимая. Вопреки ему — дух составляет наше естество. Его невозможно копить; нельзя и обменивать. Он выказывает себя в деяниях, а они, как водится, не нуждаются в переводе”.

Представляем поэму Яны Джин в стихотворном переводе ее отца Нодара Джин и ниже - оригинальную версию на английском языке.

Читать далее...