Крест

Вот жизнь моя. Приметна тропка
Из сердца к образу Христа...
Иду по жизни неторопко,
Согбенный тяжестью креста.
Навстречу мне старик шагает.
Вокруг себя он видит всё... 
Старик живёт давно и знает,
Что это крест меня несёт.

Имена
 
Друзей своих припомню имена,

И пропою стихом о каждом друге.

В листве берёз рассветные пичуги,

Взволнуют мир - встречай рассвет, страна!



Не удивлюсь, когда наступит срок -

Меня враги обступят, словно братья,

И бренный мир падёт в мои объятья,

И Бог придёт! И ступит на порог!


Спеша под сенью огненных знамён

В далёкий край, в печальные пределы,

Пойму, что в жизни много есть имён,

Которых мы заметить не успели...

Солнце из женских глаз

Много красивых слов
Женщины говорили
Мне, потому готов
Выйти в красе и силе
К ним в суматоху дней,
В стужу и даже в пламень...
Чтобы душою всей,
Не превратиться в камень,
Чтобы в печальный час,
Чувствовал я - надо мною
Солнце из женских глаз,
Бьётся водой живою...

Русские вороны

Я окунаюсь в девяностый год.
Иду, как все - беспечною походкой.
И в очереди пасмурный народ,
Весь день стоит за колбасой, да водкой.
Всё кажется, что светлых пятен нет,
В судьбе страны. Одни лишь только стоны,
Да в небе птиц чернеющий букет -
Верны России русские вороны.
Я удивлён такой вот их любви,
На птиц взглянув влюблёнными глазами.
Россию покидают соловьи,
А вот вороны остаются с нами.
Свои дела житейские верша
Мы чёрных птиц не раз ещё обидим...
В вороне русской - добрая душа.
Но мы спешим. Мы добрых душ не видим.

Добрый край

Мне казалось, что жизнь - игра.
Мне казалось - знаменье будет.
Я не ждал от добра – добра,
И регалий не ждал на блюде.

Прячет Устюжна от меня
В переулках своих прохожих.
В небо тянутся зеленя,
Утопая в рассвет, похоже...

Прихожу в этот добрый край,
Чтобы с краем навеки слиться...
Солнце - огненный самурай,
Дай огня твоего напиться!

Война

Выйду в чисто поле. Ни души!
Даже ветра нет... Лишь только рядом
Отрешённым, сиротливым взглядом,
Из болота смотрят камыши.

Нынче мир разлит, как молоко.
И среди обманного покоя,
Даже Богу нынче нелегко,
В миг, когда случается такое.

***

Сказал Творец: Иди на царство.
И мне корону протянул.
Мои  земные все мытарства
Он будто языком слизнул.

Вокруг вертелась и кружилась
Страна. Казалось мне порой,
Что жизнь хорошая случилась,
По божьей щедрости со мной.

И я ослеп! Семью я предал,
Жену оставил и детей.
А Бог сказал: Ты плохо сделал.
Уйди из царства поскорей!

...Лечу к луне и возвращаюсь,
Назад к Земле. Потом - к луне...
И всё понять, понять пытаюсь,
Ну почему так тяжко мне?

Лишний мужчина

Мне, как всегда, легко у жизни с краю
Жить-доживать. У дома твоего,
Во что-то непонятное играю, 
Чего-то жду. Но не пойму - чего?

Проходят дни. И улетают стаи
Отважных птиц из Тихвина. Куда?
Мне кажется, что я свой край оставил,
Но не ушёл из края навсегда...

Во сне моём не расцветают вишни,
Во сне моём рыдают соловьи,
Лишь потому, что я мужчина лишний,
Упавший с неба в праздники твои.

Стих

Среди серых лиц, среди серых дней,
Я сижу один, словно ротозей.
Ни к чему еда, если денег нет.
Закричу в окно - тишина в ответ...
Выйдет пьяный друг, обнажая меч:
Полетит башка с моих юных плеч.
И в воскресный день для друзей своих,
Прочитаю я поминальный стих.

Устюжна

Устюжна-град! Ударение на первом слоге,
Чтобы вновь ненароком  ошибка не вкралась в стихи.
Бог облака, прямо в небо, по сонной Мологе
Денно сплавляет (зачем?), как будто людские грехи.

Устюжна-град. Здесь  сроднились и Боги и люди,
Здесь - печальные церкви. Печальнее нету церквей...
В небе солнце горит, а мне кажется ангел на блюде
Из стекла, благодать рассыпает с небес на людей.

И в людские глаза церковь смотрит разбитым фасадом,
Словно важное что-то решила сегодня сказать...
И почудится мне, что не церковь, а женщина рядом -
Будто, в ветхой одежде, детьми позабытая мать.

Рассвет

Простите за грубость. Судите не строго.
Слезами затоплена в Счастье дорога.
Живу одиноко. В сосновом лесу.
Отшельника долю всегда на весу,
Как будто бы знамя, сквозь слёзы несу,
Туда, где обитель святейшего Бога.

Забытые ласки. Забытое Слово.
Но всё это в жизненной мути не ново...
Ступаю ногой на разлитый рассвет,
И сам понимаю, что радости нет,
Когда словом "нет" огорошат в ответ, 
И мир окунётся в рассвет бестолково.

На отпевании
       
Молилась под крышей святою,
Нахмурив старушечий лоб...
Крестилась дрожащей рукою,
Глядела печально во гроб.

За окнами мёртвые птицы,
Попавшие в царство огней,
Из света, как бы из темницы,
Стремились настойчиво к ней.

С удвоенной силой отныне 
Мать Господу будет служить!   
Она, пережившая сына,
Боится себя пережить.

Когда один на свете

        Отцу, Шадурко Алексею Владимировичу

Когда один на свете, то каждый друг - родней.
Стоит отец в берете - мальчишка,  у дверей.
Глядит печально с фото, как будто бы из вне
Полузабытый кто-то пришёл на чай ко мне.

И время оживает, и кажется порой,
Кто телом умирает - тот жив ещё душой...
Забыты передряги трагического дня:
Глядит с фотобумаги мой папа на меня.

Глядит и ждёт ответа на свой немой вопрос...
Вокруг бунтует лето, и вновь в кругу берёз
Почувствую как рядом, оживший, наконец,
Меня согреет взглядом мой маленький отец.

Одиночество дня

            Юрию Терапиано

Одиночество дня 
Суетой чьи-то мысли наполнят.
В прошлом веке меня,
До сих пор люди близкие помнят.

К ним, далёким, туда -
Только в мыслях смогу возвратиться.
В новый век я ушёл,
Позабыв с веком старым проститься...

После школы

В Тихвине я,  не в Париже, 
Будто солдатик стойкий
Двойки несу и тройки
Мимо забытой стройки.
Солнце, собакой рыжей
Роется на помойке.

Рядом - какой-то дядя,
Тоже в помойке шарит...
В небе - воздушный шарик.
А на земле в угаре
Жизнь нападает сзади -
Каждого отоварит.

Пчёлы 

Жужжат медлительные пчёлы,
В саду цветущем... А вдали
Мужик нетрезвый возле школы,
Лежит в объятиях  земли.


Вокруг берёзы мирно дремлют.
И рад поэт за мужика,
Который цепко держит землю,
В своих мозолистых руках.

Я забыл своё имя...

Не умею читать окружающих личностей мысли.
Телом всем ощущаю грядущий неспешный закат.
Надо мною глаза моей Родины скорбно повисли,
И уже не понять кто в её  суете виноват...

В эту серую мглу упаду поутру от бессилья,
Позабыв перед взлётом расправить два белых крыла,
Ведь они хоть и малые крылья,  но всё таки – крылья,
Те, что мне впопыхах в миг рожденья Россия дала.

Ей не стоит кидаться безумной дворовой собакой
Тем под ноги,  кто будет её как-нибудь защищать...
Я забыл своё имя и возраст забыл, но однако
Не забыл,  что в России мне вновь суждено умирать.