О творчестве Владислава Бахревского и его романе "Люба Украина. Долгий путь к себе"

Угодно это кому-то или нет, а не обласканный критикой, не отмеченный большими литературными или государственными наградами и даже не прославивший сам себя какими-либо медийными скандалами Владислав Анатольевич Бахревский – один из самых значительных ныне исторических и детских писателей России, вклад которого в русскую литературу рано или поздно будет по достоинству оценён. Речь идёт, конечно, только о формальном признании. А книги писателя и сейчас стоят за себя. Они издаются и переиздаются, у писателя есть свой верный читатель. Книги его хорошо знают библиотекарши, ибо они востребованы.

Если брать только исторический аспект творчества Бахревского, следует отметить, что в его творчестве отражены ключевые моменты истории России.

XVII век. Ему писатель посвятил десять больших романов, ряд повестей, пьес и рассказов. От Смуты – полного краха Русского государства, через её преодоление ко времени царя Алексея Михайловича, когда Белое царство собралось, преобразилось, обрело территорию, близкую к границам СССР, и все ресурсы, которые делают нашу страну великой даже после «окаянных дней» Горбачёва и Ельцина. И тут же падение в бездну церковного раскола… И дальше: ко времени «утаённого» светлого царя-отрока Фёдора Алексеевича, ко времени стрелецких бунтов и воцарения Софьи, Иоанна, Петра…

Эпопея Бахревского «Святейший патриарх Тихон» – о временах уничтожения романовской России, о новейшем расколе церкви на «тихоновцев» и «обновленцев». О Святейшем Тихоне, который личным пастырским подвигом спас Православие от уничтожения неверием.

Недавно опубликованный роман «Иосиф Волоцкий» – опять-таки о великой для России эпохе – эпохе освобождения из-под власти Золотой Орды и об искушении государства и народа «ересью жидовствующих».

А есть ещё пока только в журналах публиковавшийся роман о братьях Перовских, в работе роман о блистательном гусаре-разведчике и монахе Булатовиче. Роман «Ярополк» посвящён времени князя Святослава и княгини Ольги.

Сказки Бахревского «Златоборье», «365 чудес в году» и другие – это запечатлённое чудо образов народной и авторской фантазии, нашей редчайшей на планете природы, которая почему-то называется скромной, неброской. И главное – язык. Язык сказок – это явленное богатство русского сердца и души.

Представляемый читателю роман «Долгий путь к себе» Владислав Бахревский считает, возможно, самым лучшим своим историческим произведением. Роман велик по объёму, по масштабу описываемых событий. И это, конечно, не сухая хроника воссоединения Малороссии с Великороссией, а прекрасное живописное историческое полотно.

В разворачивающееся действо вовлечены не только Московская Русь, Речь Посполитая и Украина, но и Крым, и Молдавия, и Венгрия, и Швеция, и Ватикан, и, конечно, Османская империя – все игроки тогдашней восточноевропейской шахматной партии. Круговорот событий и судеб, военные действия и перемирия, политические и светские интриги, неожиданные повороты – всё это интересно само по себе. Но мы видим их не со стороны, мы видим их глазами ярких персонажей романа, коих множество. Автор не устаёт переселяться то в одного, то в другого. Радоваться их радостями, гневаться их гневом, горевать их горем, думать их думы. Автор любит всех, за всеми признаёт их собственную правду. И тем драматичнее события, ибо мы всё-таки болеем за своих.

Гердер называл народы «мыслями Бога». Следовательно, даже у сражающихся между собой мыслей – один исток, и, видимо, есть-таки некий общий провиденциальный замысел. Эта мысль не покидает при чтении не только данного романа, но и других исторических произведений Владислава Бахревского.

Писатель любит Малороссию, любуется красотой украинских сёл, обычаев, удивляется хитрости и доблести запорожцев: они – и воины, и лекари, и певцы, и чародеи. Но тут же и предатели своего народа – верные слуги шляхты и магнатов… Автор бережно ведёт линию турецких султанов и их вельмож. Бахчисарай крымских татар – это сама поэзия. А набеги – это, конечно, набеги. Для татарина удача – захватить в России, в Польше, в Малороссии рабов. Татарин – разбойник, но всё же не исчадие ада. Богдан Хмельницкий заключает военный союз с крымским ханом, дружит с отдельными татарскими родами. И это верные союзники. Впрочем, военная удача переменчива. В пылу одной из роковых битв объятый ужасом хан бежит с поля боя, а пытающегося остановить его Хмельницкого от греха подальше увозит в Крым вместе с собой.

Польша показана как многослойное общество. Автор любит пани Мыльскую и с содроганием сердца рисует деяния Иеремии Вишневецкого, других магнатов. Польша блистательна, но это – колосс на глиняных ногах. Претензии и своеволие шляхты расшатывают государство. Короли Польши – персонажи трагические, их воля ограничена сотнями статей, которые они подписывают при восшествии на престол. В высшей степени трагична фигура Адама Киселя – русского по крови, православного польского сенатора, дипломата, одного из немногих вельмож Речи Посполитой, который в трагическую эпоху пытается остановить крушение когда-то могучей Республики.

Большое место в романе занимает образ господаря Молдавии Василия Лупу. История любви старшего сына Богдана Хмельницкого Тимоша и дочери господаря Роксанды. Пожалуй, линия Тимоша Хмельницкого – это настоящий рыцарский роман в теле исторической эпопеи. То, что выпало на долю этого героя, настолько удивительно, что кажется легендой. Но не легенда! Очень часто историческая правда занимательней, красочней, невероятней сюжетов баллад менестрелей и авантюрных романов.

В то же время история жестока. Хмельничина – это целый водоворот лютой жестокости со всех сторон. И опять же у всех свои оправдания для жестокости.

Многогранен и трогателен сам образ самого Богдана Хмельницкого. Многое выпало на долю этого человека. Образование получил у иезуитов. Служил реестровым казаком, был верноподданным Речи Посполитой. Попал в плен к туркам. По слухам, ему даже пришлось формально принять ислам. Вернулся на родину. Служба продолжилась. Дослужился до сотника. Перевалило за пятьдесят. И тут посыпалось: умерла жена, польский чиновник пан Чаплинский отнял имение, чуть не запорол до смерти старшего сына. Богдан пытался добиться правды в Варшаве, на королевском суде. Не добился ничего. Тут-то и понял сотник, что рано ему думать о старости, о покое. Он едет в Запорожскую Сечь, поднимает восстание. Время для этого было очень подходящее. В Польше царил произвол шляхты, король был неимоверно слаб в своих полномочиях, на народ были наложены новые тяжёлые подати. Вождь восстания же оказался поразительно умным стратегом. Призывая на помощь Москву, он заручился союзом крымского хана и никогда не переставал вести тонкую дипломатическую игру с разными сильными людьми самой Речи Посполитой.

Богдан Хмельницкий оказался прекрасным полководцем. Выигрывал сражения, брал города. Вёл умелую военную пропаганду среди казаков и крестьян, которым в «свободной» Речи Посполитой жилось весьма и весьма нелегко. Ведь это именно польской шляхте мы обязаны термином «быдло». Так они называли селян-землепашцев. Однако были на пути Богдана не только победы, но и тяжелейшие поражения. Иногда казалось, что всё проиграно, всё кончено. Приходилось всё начинать заново. И если в начале восстания у чигиринского сотника во главе угла, возможно, стояли личные обиды, то по мере развития событий Богдану Хмельницкому пришлось вырасти и стать истинным отцом и защитником всего своего многострадального народа.

Россия во всей этой истории объективно выглядит весьма и весьма благородной и доброй силой. Вопреки распространённому мнению о нашем империализме русское правительство очень долго не желало ввязываться в разворачивающиеся события. Послы Хмельницкого и других казачьих вождей бывали в Москве много раз, много раз шли переговоры и на малорусской земле. Молодой в те поры царь Алексей Михайлович, опираясь на мнение ближайших к нему бояр, не единожды отказывал украинским послам в просьбе взять Украину под свою державную руку, в то же время не отказывая казакам в помощи деньгами и оружием. Переломную роль тут сыграл патриарх Никон, который в годы своего возвышения фактически определял многие царские решения как во внутренней, так и во внешней политике. Никон стал истинным заступником страдающего от прямого польского геноцида украинского народа. Сочувствуя малороссам, которых шляхта вырезала целыми сёлами, царь предоставляет для поселения беженцев земли, соответствующие нынешней Харьковской области, и другие окрестные территории, до того не имевшие украинского населения.

Конечно, немаловажную роль в решении о воссоединении сыграло стремление патриарха поставить под свой контроль Киевскую митрополию и всё православное украинское население, чему, кстати, исподволь весьма сопротивлялась сама Киевская митрополия. Однако и государственных интересов тут исключать нельзя. Никон мнил себя грядущим Папой всего православного мира, и Украина была тут только первым шагом на юго-восток. В итоге всё-таки состоялась великая Переяславская Рада, закрепившая единство великорусского и украинского народов. И, спасая народ Малороссии от истребления, Россия вступила в изнурительную 13-летнюю войну с Речью Посполитой.

Конечно, читая роман, невольно думаешь и о дне сегодняшнем. Перед нашими глазами разыгрывается драма под стать той, что произошла в XVII веке. Недруги русского и украинского народов пытаются столкнуть их лбами, пытаются убедить наших единокровных братьев украинцев, что они – прогрессивная Европа, а Россия – ужасная, отсталая и мрачная Азия и ничего общего между нами нет. Бог весть чем всё это кончится. Однако трезвой украинской элите и интеллигенции было бы очень полезно вспомнить события XVII века, понять исторической выбор украинской элиты той эпохи, осознать, насколько не случаен он был.

Несколько слов об истории написания и публикации романа. Владислав Бахревский родился в Воронеже, жил на Нижегородчине, на Рязанщине, в Подмосковье. В середине 1970-х годов писатель с семьёй переехал в Евпаторию. Интерес к XVII веку и то обстоятельство, что, находясь в Крыму, нельзя было не ощутить, что живёшь-таки на территории УССР, не могли не привести писателя к фигуре Богдана Хмельницкого. Роман писался несколько лет. Автор побывал во многих уголках Украины, связанных с эпохой Хмельничины. Закончен «Долгий путь к себе» был в 1980 году. Автор предложил роман издательству «Современник» – одному из крупнейших московских издательств на тот момент. Роман был встречен редакторами благожелательно. Однако по нормам тех лет необходимо было получение как минимум двух рецензий.

Впоследствии академик и директор Института истории, а в ту пору ещё только доктор исторических наук А. Н. Сахаров дал очень благожелательный отзыв. Однако другие рецензенты оказались из Киева. Их вердиктом было: «запретить издание романа во всех издательствах Советского Союза». Причиной тому послужило, возможно, то обстоятельство, что образ Богдана Хмельницкого в романе лишён черт идеального героя, этакого «рыцаря без страха и упрёка». Он – живой человек, не без слабостей и не без сомнений. Не кумир, не памятник, состоящий из одних добродетелей. Однако возможно и более прозаическое объяснение. Точно в это же время свой роман о Хмельницком писал классик украинской литературы и один из руководителей Союза писателей УССР Павло Загребельный.

Издание романа застопорилось. Автор написал письмо Загребельному. Написал письмо Юрию Бондареву – руководителю СП РСФСР. Ни от того, ни от другого ответов не было. Было написано письмо и в Госкомиздат. Эта организация, ознакомившись с романом, ответила, что не видит никаких препятствий для публикации романа. В «Современнике» же Владиславу Бахревскому сказали, что вообще-то он – писатель УССР, а они публикуют в основном писателей РСФСР. Именно это заявление послужило одной из причин для решения писателя вернуться из Крыма в Подмосковье. Автор забрал из издательства роман, а потом, уже вернувшись в Россию, заново принёс его в издательство уже в качестве писателя РСФСР. Однако и теперь дело с места не сдвинулось. Кто-то чего-то очень боялся. Очевидно, имело место некое противодействие.

Владислав Бахревский никогда не имел врагов, будучи истинным патриотом своей страны, не примыкал к литературным политическим партиям. Тем не менее кто-то, по-видимому, не желал роста популярности писателя. В 1986 году десять разных издательств, не сговариваясь, поставили разные книги Бахревского в план. Это была оценка уровня реальной популярности и даже коммерческой успешности книг писателя. Однако тут же нашёлся некто, написавший донос в Госкомиздат. По неписаным правилам того времени советский писатель должен был издавать в год не более одной-двух книг. На секретарей СП СССР и других, приближённых к власти авторов это правило не распространялось. В итоге в 1986 году из 10 книг не вышло в свет ни одной. Вспоминает писатель и о таком случае. В 1969 году в издательстве «Молодая гвардия» вышел сборник его рассказов, озаглавленный по числу рассказов – «Дюжина». Возможно, самой сильной вещью сборника был поэтический рассказ об иконописце «Настасья Красная Туфелька». Сборник не был замечен критикой, но сам автор считал упомянутый рассказ неким важным рубежом в своём творчестве. «И вот уже через несколько лет после выхода книги в одной литературной компании, – вспоминает автор, – один почти незнакомый мне человек, не писатель, но некий чиновник, занимавшийся вопросами литературы в ЦК партии, вдруг, про между прочим, сказал мне: “А туфельку твою мы тебе не забудем!”…»

Роман «Долгий путь к себе» всё-таки вышел в свет только в 1991 году. Уже давно бушевала перестройка. Самому Советскому Союзу оставалось не так долго жить. «Современник» выпустил роман тиражом в 200 000 экземпляров, что даже по широким советским меркам считалось массовым тиражом.

Думается, не развались Союз, в дальнейшем у Владислава Бахревского сложилась бы очень успешная литературная судьба. Авторитет его как исторического писателя был высок. Он был одним из популярнейших авторов «Мурзилки» и «Пионерской правды», выходивших многомиллионными тиражами. Не единожды его произведениями интересовались кинопродюсеры. Интенсивность работы автора как в историческом, так и в детском жанре не снизилась и в лихие 90-е, и в 2000-е. К сожалению, наступивший «рынок» по-своему понял коммерческую свободу, сведя книгоиздательство почти исключительно к детективному жанру. Дёшево и сердито. Интересами и вкусами читателя СССР, воспитанного на весьма высоких художественных и интеллектуальных стандартах, пренебрегли. Серьёзная русская литература стала малотиражной и местечковой.

Но всё меняется. Возможно, новые политические реалии заставят государство взглянуть на настоящую литературу по-новому. Можно лишь быть уверенным – книги Владислава Бахревского, как и раньше, постоят за себя сами.