СЕРГЕЙ СОБАКИН. ГРИГОРИЙ-"БОГОСЛОВ" СНЕЖАНА ГАЛИМОВА. ТОНКИЙ ШЕЛК ВРЕМЕНИ ИРИНА ДМИТРИЕВСКАЯ. БАБУШКИ И ВНУКИ Комментариев: 2 МИХАИЛ ОЛЕНИН. ПОСЛЕДНЕЕ СВИДАНИЕ АНФИСА ТРЕТЬЯКОВА. "О РУСЬ, КОМУ ЖЕ ХОРОШО..." Комментариев: 3 АЛЕКСЕЙ ВЕСЕЛОВ. "ВЫРОСЛО ВЕСНОЙ..." МАРИЯ ЛЕОНТЬЕВА. "И ВСЁ-ТАКИ УСПЕЛИ НА МЕТРО..." ВАЛЕНТИН НЕРВИН. "КОМНАТА СМЕХА..." ДМИТРИЙ БЛИЗНЮК. "В ШКУРЕ ЛЬВА..." НИНА ИЩЕНКО. «Русский Лавкрафт»: Ледяной поход по зимнему Донбассу АЛЕКСАНДР БАЛТИН. ПОЭТИКА ДРЕВНЕЙ ЗЕМЛИ: ПРОГУЛКИ ПО КАЛУГЕ "Необычный путеводитель": Ирина Соляная о книге Александра Евсюкова СЕРГЕЙ УТКИН. "СТИХИ В ОТПЕЧАТКАХ ПРОЗЫ" «Знаки на светлой воде». О поэтической подборке Натальи Баевой в журнале «Москва» СЕРГЕЙ ПАДАЛКИН. ВЕСЁЛАЯ АЗБУКА ЕВГЕНИЙ ГОЛУБЕВ. «ЧТО ЗА ПОВЕДЕНИЕ У ЭТОГО ВИДЕНИЯ?» МАРИНА БЕРЕЖНЕВА. "САМОЛЁТИК ВОВКА" НАТА ИГНАТОВА. СТИХИ И ЗАГАДКИ ДЛЯ ДЕТЕЙ НАТАЛИЯ ВОЛКОВА. "НА ДВЕ МИНУТКИ..." Комментариев: 1 "Летать по небу – лёгкий труд…" (Из сокровищницы поэзии Азербайджана) ПАБЛО САБОРИО. "БАМБУК" (Перевод с английского Сергея Гринева) ЯНА ДЖИН. ANNO DOMINI — ГИБЛЫЕ ДНИ. Перевод Нодара Джин АЛЕНА ПОДОБЕД. «Вольно-невольные» переводы стихотворений Спайка Миллигана Комментариев: 3 ЕЛЕНА САМКОВА. СВЯТАЯ НОЧЬ. Вольные переводы с немецкого Комментариев: 2 |
Просмотров: 1237
23 января 2015 года
Улица Канатная
В меланхолии приятной, под хмельком, в полубреду вдоль по улице Канатной, спотыкаясь, я бреду.
Облаков густая стружка над Одессою плывет. Сердобольная старушка кормит кошек хоровод.
А в порту, за косогором, так и дразнят огоньки: «Хватит сирым быть и хворым! Ну-ка будням вопреки
вскинься радостным порывом, над обрывом воспарив!..» Но решетка над обрывом охлаждает мой порыв…
Черт возьми! Аль я не русский? Ну-ка, Господи прости, дай рвану решетку хрустко, как рубаху на груди!
И – дороги нет обратной, как в любви или в бою… У решетки на Канатной я стою… стою… Стою?..
У памятника графу М.С. Воронцову
«Полумилорд, полукупец» стоит себе на пьедестале, освободившись, наконец, от циркуляров и баталий.
От вицмундиров и казны, от льстивых слов и козней света, от вздорных прихотей жены и дерзких шалостей поэта.
Свой тур достойно отыграв, давно бездвижный и безгласный, бестрепетно взирает граф на город шумный и прекрасный,
где властно судьбами играл он в устремлении высоком и ввысь порою воспарял в мечтах и планах, точно сокол.
Где, краем правя столько лет, в грехах корысти не погряз он… Белесый голубиный «след» слезой застыл под левым глазом.
Увы, не стоит и гадать, как век сведет с тобою счеты. Ты реешь в небе? Исполать! Да на Руси рукой подать от соколиного полета до голубиного помета.
ЗИМА В ОДЕССЕ
Море лижет мели и молы, молчаливо жует камни…
Зачерпнув, я поставил море на окне в граненом стакане. Пусть оно гнилыми ночами в нашу гиблую непогоду пахнет песней, песком, печалью, пахнет солью, солнцем и йодом…
Ночи слякоть глотали залпом, дни, как счеты, щелкали мимо… Становился тревожный запах все грустней, все неуловимей. Вот уж только дуреха-память уверяет меня упорно, что водица в пыльном стакане – это море, и пахнет морем. Что она корабли держала, опьяняла акульи жабры… Где ж ты, море?.. Осталась к весне только серая муть на дне…
А по городу – окна моют, а по городу – с крыш каплет. И огромное Черное море молчаливо жует камни.
Суворов в Измаиле
Непоседливый мужик, хитрый бог штыков и пушек, полководцем он служил, нынче памятником служит.
Только тошно старику стыть в молчании унылом. Хорошо б над Измаилом прокричать: – Кири-куку!
Город невест
Николаев – город невест, это всем морякам известно. Отплывая на зюйд-зюйд-вест, моряки грустят о невестах.
Прошивают небо гудки бесконечной смолистой дратвой. Тают в мареве моряки, а вослед им сигналят платки: «Возвраща-айся скорее-ей обра-атно!..»
В горьковатой морской пыли пляшут свадебные подарки: ладно скроенные корабли николаевской доброй марки.
И к созвездию Южный Крест от Медведиц Большой и Малой о тебе долетает слава, Николаев, город невест.
Львовские святки
М.С. Попову
Зал гудел новогодней потехой, голубело смереки копье… Мне студентка по имени Стефа подарила кохання свое. И к Высокому Замку по кручам завлекла, точно мавка, меня, то дразня поцелуем летучим, то лихой коломыйкой маня:
«Болить менi головонька та й межi плечима. Треба менi докторика з файними очима. Та не того докторика, що файно лiкує, – треба мені докторика, що файно цілує».
А потом нам уютно и жарко было в слякоти львовской зимы, когда в зарослях Стрыйского парка целовались до одури мы. Было там под колючей шинелью, как за пазухой нам у Христа. И апрельской звенела капелью коломыйка лукавая та.
«Болить менi головонька та й межi плечима. Треба менi докторика з файними очима. Та не того докторика, що файно лiкує, – треба мені докторика, що файно цілує».
К нам с годами приходит привычка не пугаться утрат и потерь… Стефа, Стефа, студентка-медичка, где и с кем ты гуляешь теперь? Свои файные губы и очи чьим губам и рукам отдаешь? И кому в эти зимние ночи коломыйку чуть слышно поешь?
Болить менi головонька та й межi плечима. Треба мені докторицю з файними очима. Та не тую докторицю, що файно лікує, – треба мені докторицю, що файно цілує. Ой, дáна-дáна-дáна, Що файно цілує.
Ужгородский кофе
Когда от годов и болячек суставы уже заскрипят и сердце заноет, заплачет, останавливаясь невпопад, и хлопнет, кончая повесть, меня эпилог по плечу, – сяду на скорый поезд и в Ужгород укачу.
Перетерплю дорогу, с полки сорвусь чуть свет... Такого кофе, ей-богу, в мире, наверно, нет! Невдалеке от вокзала, у моста через Уж-реку… – Налейте, – скажу, – пожалуйста, чашечку старику. Конечно, большую – такую, чтоб пробрало наверняка… И отхлебну, смакуя, черного огонька.
А после – веселым и дерзким переступлю порог туда, где дружит с венгерским украинский говорок. Где поет коломыйки лето, где я снова силен и любим… И покажется мне, что это юность, а не кофеин.
Слушая цыган
Улетаю душой в поднебесье, все законы природы круша... Отчего на цыганскую песню так отзывчива наша душа?
Отчего от конторского бденья, от забот и семейных цепей так нас тянет хотя б на мгновенье в звонкий мир бессарабских степей?
Там, среди кукурузного поля, ни людей, ни машин, ни жилья – только небо, да вольная воля, да зовущая вдаль колея.
И, кнутом не тревожа упряжку, ты лежишь, разнотравьем дыша. И рубаха твоя нараспашку, и твоя нараспашку душа.
|
Ингвар Коротков. "А вы пишите, пишите..." (о Книжном салоне "Русской литературы" в Париже) СЕРГЕЙ ФЕДЯКИН. "ОТ МУДРОСТИ – К ЮНОСТИ" (ИГОРЬ ЧИННОВ) «Глиняная книга» Олжаса Сулейменова в Луганске Павел Банников. Преодоление отчуждения (о "казахской русской поэзии") Прощание с писателем Олесем Бузиной. Билет в бессмертие... Комментариев: 4 НИКОЛАЙ ИОДЛОВСКИЙ. "СЕБЯ Я ЧУВСТВОВАЛ ПОЭТОМ..." МИХАИЛ КОВСАН. "ЧТО В ИМЕНИ..." ЕВГЕНИЙ ИМИШ. "БАЛЕТ. МЕЧЕТЬ. ВЕРА ИВАНОВНА" СЕРГЕЙ ФОМИН. "АПОЛОГИЯ ДЕРЖИМОРДЫ..." НИКОЛАЙ ИОДЛОВСКИЙ. "ПОСЛАНИЯ" Владимир Спектор. "День с Михаилом Жванецким в Луганске" "Тутовое дерево, король Лир и кот Фил..." Памяти Армена Джигарханяна. Наталья Баева. "Прощай, Эхнатон!" Объявлен лонг-лист международной литературной премии «Антоновка. 40+» Николай Антропов. Театрализованный концерт «Гранд-Каньон» "МЕЖДУ ЖИВОПИСЬЮ И МУЗЫКОЙ". "Кристаллы" Чюрлёниса ФАТУМ "ЗОЛОТОГО СЕЧЕНИЯ". К 140-летию музыковеда Леонида Сабанеева "Я УМРУ В КРЕЩЕНСКИЕ МОРОЗЫ..." К 50-летию со дня смерти Николая Рубцова «ФИЛОСОФСКИЕ ТЕТРАДИ» И ЗАГАДКИ ЧЕРНОВИКА (Ленинские «нотабены») "ИЗ НАРИСОВАННОГО ОСТРОВА...." (К 170-летию Роберта Луиса Стивенсона) «Атака - молчаливое дело». К 95-летию Леонида Аринштейна Александр Евсюков: "Прием заявок первого сезона премии "Антоновка 40+" завершен" Гран-При фестиваля "Чеховская осень-2017" присужден донецкой поэтессе Анне Ревякиной Валентин Курбатов о Валентине Распутине: "Люди бежали к нему, как к собственному сердцу" Комментариев: 1 Эскиз на мамином пианино. Беседа с художником Еленой Юшиной Комментариев: 2 "ТАК ЖИЛИ ПОЭТЫ..." ВАЛЕРИЙ АВДЕЕВ ТАТЬЯНА ПАРСАНОВА. "КОГДА ЗАКОНЧИЛОСЬ ДЕТСТВО" ОКСАНА СИЛАЕВА. РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ИСТОРИЯ Сергей Уткин. "Повернувшийся к памяти" (многословие о шарьинском поэте Викторе Смирнове) |
Москва