На пятом месяце беременности Мадина вдруг полюбила пешие прогулки.

       Несмотря на хмурое осеннее утро, она вышла на прогулку, рассчитывая, что к обеду погода прояснится.

       Последние три дня Мадина хандрила из-за погоды, из-за споров с мужем и как следствие этих споров и ссор, из-за чувства одиночества.

       Замечал ли кто-нибудь, что осеннее хмурое утро способно вызвать у человека необъяснимую жалость к самому себе, и всегда грустные, но очень светлые воспоминания о своем прошлом, этакую сентиментальную ностальгию.

Вот и сейчас, Мадина настолько погрузилась в воспоминания, что не слышала шагов позади себя и вздрогнула и ойкнула от неожиданности, услышав над своим ухом мужской голос, вежливый и довольно знакомый: - Не подскажете, который час?

Мадина обернулась и непонимающе взглянула на спрашивающего.

Здесь не избежать литературных шаблонов, изобилующих в женской сентиментальной или бульварной литературе, ничего нельзя сделать, потому что всё так и происходит в реальной жизни, как в сказке, глаза их встретились, а сердца и губы дрогнули в узнавании: Ты?

- Мадина?

- Нурлан?

- Надо же – искренно посетовал Нурлан – я так не хотел с тобой встречатся.

Самолюбие Мадины зацарапало цепкими когтями, прямо в солнечное сплетение.

- По крайней мере, ты откровенен. Раньше ты бы постеснялся так сказать.

- Раньше я радовался встрече с тобой – парировал Нурлан.

Мадина грустно улыбнулась и вдруг, жалобно попросила: - Прогуляйся со мной, поболтаем. Мне почему-то грустно.

- Кому же в такую погоду весело будет – хмыкнул Нурлан и медленно пошел рядом с ней.

- Ты не поверишь, но я сейчас гуляла и думала о тебе.

- Не поверю – прервал он её, но Мадина кивнув головой, продолжила:

- Да, это так. Я просто гуляла, но всё время вспоминала, как мы с тобой в парке на лодке катались, как в кино ходили.

- Ты меня с мужем не путаешь? – как-то высокомерно спросил Нурлан.

Мадина обиженно сжала губы.

О! Как он хорошо знал этот жест. Иногда, он даже нарочно дразнил её, чтобы увидеть, как она обиженно сжимает губы, его это всегда забавляло, но он знал ту границу, за которую нельзя было переступать. Ещё одно слово и она втянет носом воздух, вздохнет и заплачет, потому что нет больше сил  вынести обиду. Раньше он, увидев предупреждение, смеялся, и вовремя останавливался, ласковым словом, прикосновением или смехом разгоняя её обиду.

Но сейчас он так же высокомерно процедил: - Я лично, ничего особенного не помню.

Но Мадина не заплакала. Она грустно посмотрела на Нурлана, а потом, взяв его за руку, повела к скамейке: - Пойдем, посидим чуть-чуть. Я устала.

Читать далее...