* * *
И вот, словно взмыленного коня
С пещерами впалых скул, -
Идёшь по городу — загонять
Ошпаренную тоску.
И вот, зажимая тебя ещё
В сквозных нетвёрдых когтях,
Кривые стремнины ночных трущоб
Тебе навстречу летят.
И вот, поглощая твои шаги,
Струится синяя тень...
Не знаю, бывает ли выше гимн,
Но не завещаю тебя другим,
Мой сон в моей темноте,
Где небо - сверкающий свиток нот
Над серым клочком сукна -
Но в каждом городе есть окно,
А может быть - два окна...
И сквозь аромат машин и костров,
Сквозь пряные своды лип
Я все перфоленты оконных строк
Вычитываю вдали.
И это мерцанье земных планет
Такую наводит жуть,
Что воют собаки, осатанев,
А я на окно, которого нет,
Сквозь собственный сон гляжу.
Моя удача, мой переплёт,
Моё немое кино,
Мой город, что сонную воду пьёт,
Как тощий чёрный щенок,
Мой сущий бред, бредовая гиль,
Где я, плаща не надев,
Всю ночь ненасытно черчу круги...
И я не желаю тебя другим,
Болото моих надежд!

                  * * *
Отпусти. Я уйду холодком по спине.
Я оставлю круги на воде.
Отпусти меня в город, которого нет,
И которым нельзя овладеть
Ни подкопом, ни подкупом. Где — ни дворцов,
Ни казармы, и нет площадей.
Отпусти меня в город, который не сон,
Надо только узнать ещё — где.
Если кто-то захочет тебя променять
На почти нестерпимый восторг,
Отпусти его в город, к летящим коням
На изогнутых шеях мостов,
Где зубчатые башни кичатся родством
С облаками в небесных зыбях...
Отпусти меня в город, который не твой,
И в котором не будет тебя!
Отпусти меня в город недолгих дождей,
От которых заходится дух,
Отпусти меня в город, который не здесь.
Отпусти. Всё равно я уйду.
Отпусти меня в город узорных камней,
На которых - мой собственный стих...
Но сперва отпусти мою душу ко мне.
Отпусти её в город, которого нет!
Я уйду. Только ты отпусти...

                       * * *

                    «Что за поезд придет?»

                                              У. Джей Смит

Как по скатерти вод без ажурной резьбы,

Не ища никого, разве только — забыть,

Разве только – забыться на вольном плаву

Сквозь шуршание шин, сквозь речную траву,

Сквозь огни – и вдыхать этот сонный абсент

Из бензина и водорослей на косе,

Из дыханья асфальта и плоти реки…

А напившись, одною рукой опрокинь

Фонари и закат на зеркальную тень,

Мановеньем мазка размешай, и затем

Наклонись и высматривай, взоры вперив

В эту чашу за порванным краем перил:

Чье лицо проступает на скатерти вод…

«Что за поезд придет?»

                      * * *

 Если пути себе под ноги стелешь,

Не разбирая, гнушаясь перил,

Значит, душа не находится в теле,

Значит - на поиски, черт побери!

Если за вычетом горних и дольних

Не остается на скудную жизнь,

Значит – сотри начертанья с ладони

И на ладонь эту мир положи.

Дальше от тяги к родимой могиле,

Дальше от ложа, где Бог постелил;

Пусть на забрале кукуют другие –

За шеломянами твой властелин.

Если однажды расстанется с телом

Эта слепая горячая ртуть,

Некогда ждать свое сердце на стенах –

Надо коней загонять на лету,

Стены оставив усталым и робким,

Снова и снова опробовать взлет…

Полую грудь, как пустую коробку,

Ветер подхватит и враг не возьмет.

Легче, чем голубь, горячий и быстрый,

Мчи напролет через ночи и дни,

Ибо душа, пожелавшая сбыться,

Тянет к себе, как далекий магнит.

Мчи же, дыша горячее и чище,

Мчи от себя, от страстей и от пут,

Ибо никто за тебя не отыщет

Только тебе предназначенный путь.

Здесь не торгуются, здесь не играют,

Здесь не мирволят спрядающим шерсть!

Мир на ладони – от края до края…

… Да не погибнешь, еще не дошед.

                БЕСТИАРИЙ

                       Лев

Меня здесь нет. Иллюзии развей.
На алом поле
Я - геральдически прекрасный зверь,
Увы, не боле.

Державно лапу грозную подняв,
Напасти жду и милости взыскую,
И блики золотистого огня
Бегут по шкуре.

Как бы в ответ на искус, на призыв,
На голоса Астарты иль Ваала
Змеится мой презрительный язык
Из пасти алой.

В кольце девиза, в ласковой петле
Из авантюрной, из тончайшей пряжи,
Тебе - и только - подобает Лев
В послы и в стражи,

В посланцы у Единственной из жен -
В посланцы неба!
И я доволен, что изображен
Таким, как пребыл:

С твоим девизом "A mon seul desir",
С крылами грифа...
Твой грозный, твой единственный визирь -
При всех калифах!

                 Телец

На венценосных полукружьях

Блестит небесная пыльца:

Мое склоненное оружье

Остро, как тернии венца.

Лозой, от времени янтарной,

Мои уста обагрены;

Во мне смятенье Минотавра

И зов Европиной волны;

Но сок, отстоянный годами,

Иной мечтой заворожен:

Я голос бунта и страданья,

И ропот жертвы под ножом.

Не знает слова «невозможно»

Моя склоненная глава.

Само Священное Подножье

Меня избрало братом льва.

Когда же брат мой желто-яркий,

Не обораемый никем,

Рыча, стерег в пустыне Марка, -

Я был хранителем Луке.

Мой глаз – как выписанный кистью

Или вкрапленный в монолит;

Я – первому иконописцу

Держатель первой из палитр;

В моем безудержном влеченье

Искала поднятая кисть

Глаза Венеры Боттичелли

И Гойи жаркие зрачки.

Я раб Владычицы, что крепи

Земные держит на весу;

Я – все, прикованные цепью

К ее державному кольцу;

Влагая Альфу и Омегу

В чужую хрупкую ладонь,

Я – все истерзанные негой

И окрыленные страдой,

И в небо мой чеканный корпус

Их упованья возвели…

Во мне смиренье непокорства

И вся неистовость земли.

Художник – Надежда Кудрявцева

http://artnow.ru/ru/gallery/2/4337/picture/2/238649.html