Наверно, и не спала, раз услышала. Или спала так, как привыкла при внезапных обстрелах и ночных бомбёжках: снов не вспомнить. Ветер выл и скрёбся, набрасывался на хату оголодавшим волчарой. Бился в ставни, с треском сдирал наледь из-под крыши и напрочь выстужал трудно давшееся, накопленное за день тепло.

Из хлева давно не подавала голос Рёва – их корова-трёхлетка. Одна и выжила скотина в хозяйстве. Выйти – глянуть, а то всё равно не уснёшь… И тут же Аля разобрала сторонний, отличный от метельного буйства звук – кто-то негромко стукнул в ставню. Подождал и стукнул ещё раз.

Аля оглянулась на бабку Василису – её сиплое дыхание доносилось от печи всё так же размеренно. Осторожно, не скрипнув половицей, подошла к окну. Знала, где из ставни выпал подгнивший сучок. Напрягая глаз, вгляделась сквозь кружок в снежное крошево. Под яблоней, прямо в сугробе в двух шагах от окошка стоял кто-то в сером. Время от времени крутил головой. Один вроде. Оружия при нём не видно.

Решившись, Аля так же бесшумно прокралась к двери и, откинув крючок, выскользнула наружу. Махнула рукой. Человек в сером приблизился. Он оказался парнем одного с ней роста. Глаза смотрели пристально, блестели из-под низко надвинутой шапки.

- Ты откуда? – прошептала она.

- С дороги сбился, – приятный голос, чуть охрипший. – Это что за деревня?

- Тетеево, - назвала Аля.

- Значит, крюк сделал, - вслух прикинул парень, - вёрст на двенадцать. Пришлось. Всё перекрыли.

Аля, уже привыкнув взглядом к темноте, вгляделась в парня. Совсем пацанёнок. Щёки впали, скулы заострились. Руки прячет от холода. Смотрит.

- Пошли, - позвала она и кивнула на хату.

- Никого там?

- Считай, никого. Я и бабушка.

Он пристукнул валенками друг о друга, стряхнул снег с плеч, ещё раз быстро огляделся и шагнул в хату.

- Только тише, - на всякий случай шепнула Аля

Но сипящее дыхание уже сбилось – бабка приподнялась на локте:

- Кого привела?

- Свои, баб Вась.

Бабка закашлялась:

- Кто тебе свои?.. А?.. К нам хочет? Уходи!.. Христом-Богом прошу или кем хочешь – уходи только. Не один наш дом, чай? А что крайний возле леса – так здесь же сперва и искать будут …Приходили уже из-за таких вот, в подпол бомбу кидали, не было там никого, а всё разворотили, образ со стены стрясло, и печка вон треснула. Не простят ей тебя. И мне, старой, тогда сразу в петлю лезть грешным делом. Уходи!..

Её выжидающее лицо белело в темноте.

- Ладно. Пойду, что ли, правда.

- Пойдём, провожу, - запахнув ватник, сказала Аля.

Они вышли.

Сквозь метель из-за дальнего поворота дороги мелькнуло пятно света. Фонарь: мощный, армейский.

Ветер взмётывал над примёрзшей грязью дороги снежную пыль и швырял в глаза идущим.

Они шли по занесённой дороге, как раз мимо старой церкви, в которой давно никто не служил. Там сделали оружейный склад, но недавно его тряхнуло бомбами и оружие на подводах под охраной мотоциклистов перетянули куда-то к городу.

Аля с парнем переглянулись. Она подтолкнула его в сторону хлева.

- Скорей, скорей… - поторапливала она, стараясь ступать след в след за ним.

На входе в хлев под навесом небольшим стожком стояло всё сено для Рёвы. Позавчера Аля сгребла его скопом.

- Залазь давай, - приподняв большую охапку, приказала она. – Там сиди.

Парень неожиданно проворно юркнул внутрь. Не видно его. Аля бегом по тем же следам вернулась в хату.

…А собак с ними нет? А если будут, что тогда?..

Читать далее...