У ее мамы слишком поздно диагносцировали предлежание плаценты, и возникла угроза кровотечения в родах. Все акушеры этого очень боятся. Чтобы не пойти под суд, собирают консилиум и… выносят смертный приговор маленькому нерожденному человечку, который даже и не понимает, чем он провинился перед людьми в белых халатах, и за что его хотят убить. А убить хотят! Хотя бы для того, чтобы спасти маму и прикрыть собственные задницы в случае чего. Ведь мама через годик после искусственных родов при желании снова забеременеет и сможет родить здорового карапуза. Ну а… этому просто не свезло.

Этот, которого на консилиуме решили убить, тоже абсолютно здоров, но плацента «присосалась» слишком близко к шейке матки и в любой момент может отслоиться. Если это произойдет, снимут главного врача роддома, лечащего лишат категории, а начмеду и главному акушеру вынесут  строгие выговоры. Проблемы не нужны никому, поэтому после контрольного УЗИ решено «убрать» плод. То есть – убить. Ну, разумеется, не убить, а просто принудить его покинуть теплую утробу и медленно умереть в холодном тазике вместе с этой проклятой плацентой.

На экране – маленький человечек, который что-то жестикулирует и потешно дрыгает правой ножкой – очень похож на лягушонка. Ему двадцать восемь недель… Двадцать девятой, похоже, не будет. Маму везут в оперблок, вводят лошадиную дозу окситоцина и подставляют тазик. Бумц! Вот и все. Маму с ледяной грелкой на животе увозят в палату, акушерки молча расходятся. Я стою и смотрю в тазик. Там – человечек, который не хочет просто так умирать. Ему – двадцать восемь недель, и он впервые увидел этот мир. Короткая ознакомительная экскурсия, фотография на память и – обратно. Для него весь мир сузился до окровавленного проржавевшего эмалированного тазика и куска рыхлого мяса, который люди называют «плацента». Пожалуй, это – единственное слово, которое он запомнит. Красивое слово, если произнести его по слогам: пла-цен-та!

 Хотя, стоп! Не «он» - «она». Почему-то мне захотелось успеть дать ей имя. Я назвал ее Пренатой. По-русски – Нерожденная. Если бы не эта подлая плацента, девочку можно было бы назвать и Ренатой. Вновь Рожденная. Но…

Прената барахтается в тазике и даже не пытается крикнуть или позвать свою маму. Все это она сделала бы через два месяца, но… Видимо, не ее день. И жизнь – тоже не ее! Да и все равно сейчас никто бы не пришел – люди, даже врачи, боятся самого вида агоний. Но это – люди, а я не боюсь. Пусть я стану единственным человеком, который проведет с ней всю ее короткую жизнь.

 Беру кетгут, перевязываю пуповину и отделяю Пренату от плаценты-убийцы. Заворачиваю ее в мокрую от крови простынь и несу к себе в ординаторскую. Сейчас заполночь, а биоматериал: плаценты, мертворожденные и абортивные аксессуары забирают ровно в восемь утра. Все это «мясо» сливает в свое ведро постоянно выпивший отставник Валера и сжигает в топке кочегарки, которая находится на окраине больницы. Однажды я назвал Валеру «Хароном». Он понимающе кивнул и предложил мне спирт. Я отказался, а потом смотрел из окна своей ординаторской на дым из трубы кочегарки…

Я положил Пренату на диван, прикрыл одеялом и направил на нее калорифер. Я достал из-за книг в стеллаже открытую бутылку коньяку и сделал большой глоток. Я впервые в жизни закурил в ординаторской, не открывая окна – на улице же мороз, а тут – Прената! Я пошел к сестрам на пост и взял пипетку и бутылку молока. Я впервые наорал на них, когда они предложили положить «выкидыш» обратно в тазик. Я впервые в жизни позвонил ночью главврачу и сказал, что он - ..!

 Я разговаривал с нерожденной Пренатой, и мне казалось, что она – единственная женщина, которая меня понимает и, может быть, любит. Я впервые в жизни понял дурацкие слова: «мы в ответе, за тех, кого…». Я впервые в жизни не захотел жить, а, напротив, захотел оказаться в таком же тазике, но только размером побольше. Я впервые избил человека – Валеру, когда утром он пришел со своим гребаным ведром. Я впервые в жизни не смотрел, как в морозном воздухе поднимается едко-черный дым по имени Прената.

Все в этой жизни случается впервые.

Алексей Фадин Москва

Дата : Вт декабря 24, 2013, 12:26:26 Аж мороз по коже... Здорово.

Галина Мальцева-Маркус Москва

Дата : Чт декабря 26, 2013, 13:17:09 извините, я не по художественности эскиза - здесь все выше похвал, просто об этом говорить не могу, настолько болезненно. Вот я знаю, что и 27 недель, и даже 25 спасают, реанимируют, а тут что - даже не попробовали трубки подключить? а почему? маме ведь уже жизнь спасли, почему отказались спасти ребенка?

Галина Мальцева-Маркус Москва

Дата : Чт декабря 26, 2013, 13:18:24 и еще - а у матери в таком случае согласия спрашивают, какие-то бумаги подписывают, ведь это в ее власти - рискнуть собственной жизнью ради ребенка, она может быть против такого исхода, который ей навязывают.

Наталья Баева Москва

Дата : Чт декабря 26, 2013, 13:44:54 Да, Галя, согласна: история воспринимается не как литературное произведение, а как сгусток жизни. И вопросы возникают соответствующие. У меня этот рассказ вызвал рыдания просто. Его надо в коридорах всех этих медицинских центров вывешивать, честное слово...

Борис Егоров Hof

Дата : Чт декабря 26, 2013, 17:42:11 Нда-а...

Миньковская Роза Севастополь

Дата : Чт декабря 26, 2013, 20:27:37 С начала восьмидесятых все родильные дома СССР были укомплектованы инкубаторами. И если их в перестройку не упёрли, они и должны там быть. Сейчас 10-15 % детей рождается недоношенными (раньше 5 %). но и до инкубаторов семимесячных успешно донашивали в тепличках, в тепле. Семимесячный младенец жизнеспособен и вынашивается без труда, если нет особых патологий. В настоящее время 95 % беременностей протекает с патологиями разного вида. Мамаши курят, пьют, плохо или неправильно питаются, нервничают, плохая экология, сами несут в себе генетические отклонения. Если бы, как пишет автор, за всякую патологическую беременность карали врача (а он-то причём?), уже бы закрыли все родильные дома. Такого и в помине нет. Не увидели патологию и не увидели. Обычное дело. Врачебная ошибка, объективные причины, др. Вобщем, история мне показалась или выдумкой, или происшедшей в глухом медвежьем углу при полном безразличии роженицы к судьбе своего ребёнка. Многие выдающиеся люди были недоносками (7 мес.) и это не отразилось на их здоровье и умственном развитии. Достаточно тепла и питания. Вот я знавала девушек, которые умудрялись рожать в общежитиях, не становясь на медицинский учёт. На вопрос, почему у ребёночков даже нет свидетельства о рождении, отвечали: так мальчик же, чтобы в армии не идти. Мальчику уже 22 года и у него до сих пор нет паспорта, аттестата и пр. документов. А ещё было две девушки, которые своих новорожденных упаковали в посылочные ящики и снесли на помойку. Это я к тому, что если бы мамочка хотела, она бы ребёнка взяла. Семимесячных рожать легче, чем доношенных, они мало весят, она была в сознании. Вобщем, медики здесь ни при чём. От мамочки зависело. Про папу не спрашиваю, очевидно не обозначился.

Виталий Аркадьевич Надыршин Севастополь

Дата : Чт декабря 26, 2013, 23:02:26 Это только один эпизод из нашей жизни! Да, молодец Маслов, написал, как отрезал. Спасибо тебе, Андрей. Рассказ надо вывешивать в коридорах всех ветвей власти, начиная от туалета Президента. Последняя правка: декабря 26, 2013, 23:21:09 пользователем Наталья Баева

Андрей Маслов

Дата : Чт января 02, 2014, 17:48:55 Всем осилившим - спасибо! Всех - с Новым г..! Пусть этого г.. будет поменьше или, хотя бы, не больше. Виталий Аркадьевич, тепло вспоминаю "Белую гвардию" и голубую водку, ггг. Теперь вот и Лошадь голубая..! Да ЕС где-то рядом... Как жить дальше?

Сергей Ерофеевский Москва

Дата : Ср апреля 02, 2014, 20:43:52 Я, как хирург, таких страшилок могу понаписать... А стоит ли? Есть деонтология, медицинские показания. Хороший очерк для профессиональной медицинской газеты.

Вход

Логин:
Пароль:
	Запомнить
	Забыли пароль? Регистрация на сайте

Это случается с каждым...

Введите почту чтобы восстановить пароль:
Чтоб выйти нажмите Отмена.