Размышляя о (современной) литературе, я вдруг пришел к выводу, что тот, кто интересен мне — не имеет отношения ни к современности, ни  к  несовременности («Мы  следом за вами идем, крылья вечера…Раскрыт глаз мрамора, расширен зрачок базальта! Над землей звучит глас человеческий, на камне лежит рука человеческая, что орла извлекает из ночи гнездовья. И в каждой дате голос Господень. И наш путь пролегает вне пространства и времени» С-Ж Перс, «Хроника»).

Много уже как лет назад я был ушиблен Введенским — Александр Иванович писал, что его интересуют только три вещи — Время, Смерть, Бог. В этих трех — пожалуй, всё — и мгновение — и жизнь —  и бесконечность. Даже если ты пишешь о деревьях, но имеешь в виду — То — это настоящее. Все остальное —      « ...Все остальное не есть совершившееся.  Оно не есть даже совершающееся. Оно пупок, оно тень листа, оно скольжение по поверхности» (Введенский, «Время и смерть»).

            ...ты стоишь за деревом, и пусть я тебя не вижу, но точно знаю, что ты там, потому что когда ты пряталась, я подглядывал, а за словом «дерево» стоит не только это дерево, но и много других деревьев, за которыми мы могли бы спрятаться, и тех, за которыми мы никогда не спрячемся, – я это знаю не потому что видел все деревья на свете, а потому что читал об этом в книгах, – а когда не было этого дерева и никакого другого тоже не было, за словом стоял Бог, как он сейчас стоит за нашим деревом, мальчик, приехавший из чужого города, с ним никто не хочет водиться, и он играет в прятки сам с собой, я давно за ним подглядываю. (Оганджанов, «ИГРА В ПРЯТКИ»)

            Один из современных авторов, кто мне действительно интересен, кто для меня — не пупок —  Илья Оганджанов. О нем мне бы и хотелось сейчас написать. Передо мной — его «Вполголоса». С самой первой страницы — существование иное, в иных измерениях, если говорить — то о самом важном:

ночные глаза сов открываются тебе навстречу       

кузнечик стрекочет под ложечкой   мхом обрастает

гортань         ворон вьёт гнездо в твоём сердце       зрачок

сужается почуяв горизонт      и ты выходишь на опушку

смерти         дремотный лес шумит тебе вослед

вдали от родины          на пажитях иных         твой голос
обретёт иную силу       и чтобы в посмертном хоре
не сфальшивить       запомни всех кто размочил сухарь

судьбы в этом воздухе влажном как дыхание хищного зверя        

запомни всё с чем нянчилось пространство       всё чем оно

переболело

зачерпни звонкой воды детства         вглядись в размытые

акварели памяти          нашепчи         нашепчи что-нибудь в

пустое дупло этой ночи       словно на ухо мёртвому другу

Важно слово. Важно молчание. В соединении молчания и слова — волны океана набегают на берег, раскачивается маятник старинных настенных часов — ты чувствуешь  вечность, скрывающуюся в этой самой минуте, а в малом заключена бескрайность. Свобода верлибра — кажущаяся. Здесь все настолько тонко — сделаешь ошибку —  и все рухнет. Данте называл себя геометром. Вещь, созданная без закона (именно  без) — не живет; в силлабо-тонической системе — законы видны, зачастую — они помогают. В верлибре, думаю,  — нет —  и нет помощи со стороны, и ошибиться нельзя. Илья, мне кажется, пока не ошибся.

  Оганджанов – поэт, ориентирующийся на высшие образцы мировой словесности.

(С упомянутым, например, уже мною Сен-Жон Персом у него много общего — «И остается добавить: мы будем жить и в мире замирском, и за чертой смерти, и на том свете, и в самой смерти мы будем жить…»(С-Ж Перс «Хроника» — примерно о том у Ильи в первом же стихотворении его книги). 

 Если предположить возможное еще во времена античности существование двух путей развития литературы — Гомера (по коему литература и стала развиваться) и путь Орфея (с его «безумным Божьим», с заговорными мотивами и т.п.), то Оганджанов развивается по органичному для него Гомерову пути. Его корни (…Так с годами осваиваешь памяти необитаемый остров и в прошедшем времени чувствуешь себя как дома…) пронизывают всю историю человечества (история и словесность ведь нераздельны), в его « людях с лицами..» — голос древности, но минута две тысячи лет назад и сей час — одно, ведь всегда — нет в человеческом голосе силы равной человеческой скорби.. И нет поэта более современного, чем пишущего о том, что минуло и о том, чему минуть еще предстоит.

 Время тебя на пути окликает        оглядываясь на рубежи

покинутые солнцем сердцем        в прошлом тень свою видишь

и в будущем тень        видишь сны       и мечту свою видишь      

выше ястребов       выше        выше ангелов взмывшей

Время тебя на пути окликает          оглядываясь на рубежи

покинутые солнцем сердцем           в прошлом видишь лишь

времени мёрзлую пустошь           и в будущем время лишь

время и память полон половецкий         видишь сны        и

чёрный криками чаек наполненный парус

Время тебя на пути окликает       в зрачках отражается

прошлого дым и грядущего пепел        в каждом сне твоём

вечность-невеста ждёт жениха не дождётся        и в мыслях

царит Персефона

Времени посвист разбойничий слышишь сквозь сон      время

по венам твоим растекается клейкой крахмальною жижей      

временем ты захлебнёшься       и голос твой оледенелый уже

никогда не оттает       уже не выбраться тебе из тины

тишины утробной        и не на что оглянуться проваливаясь в

полынью пространства

  Оганджанов пишет темно, в моем понимании - что читаешь его, словно долго и  не торопясь идешь, идешь наощупь, следуя его метафорам, проверяешь дорогу, а когда выйдешь, поймешь, что не зря шел.  Что-то  возникло в твоей душе, что-то душа твоя узнала и о себе самой, что-то открылось тебе еще неизвестное.

 Дым и пепел,

с вами родство моё непреложно.

Младший брат ваш,

с детства я вам подражал:

пепел посею – дым пожинаю.

В вас обретал я новые силы,

и будущее снилось мне –

дыма увядший нарцисс,

только такие цветут на пепелище сердца.

С вами читал я страницы бессонниц и заучил наизусть:

нет в человеческом голосе силы равной человеческой скорби.

С карканьем стая ворон срывается с губ.

Слово моё – легче дыма,

бесплоднее пепла.

О вероломство кровников,

вотчина пепла – земля,

небо застлано дымом,

лишь у меня нет доли в наследстве,

но я не ропщу,

я бы не вынес чёрной работы забвенья,

мне бы справиться с малым наделом

на границе меж дымом и пеплом –

с душой.

Как же хорош его сплав звука, скрытого ритма и глубины слова. В русской словесности (в верлибре, конечно же ) такого я еще не видел. В зарубежной — да, но в том то и дело — Оганджанов русский поэт, вразумительно и красиво («а все таки — красиво все это» — сказал  Феофан Грек Андрею, явившийся ему в разграбленном храме),   вразумительно и красиво говорящий о запредельных вещах. В каждой его вещи — трагедия человечества, наша печаль, тоска (полнолунье тоски — это даже уже не тоска — крайняя точка). В этом восприятии жизни, он, пожалуй, ученик Георгия Иванова

(«Потом над морем ласково протянется

Прозрачный всепрощающий дымок

И тот, кто мог помочь и не помог,

В предвечном одиночестве останется»)

Каждая его вещь — это поток сознания о бытии, о Боге, это как бы точка в пространстве и времени, с одной стороны которой — прошедшая вечность, с другой — бесконечность грядущая, а он — оказался здесь и с надеждой озирает округу, с последней надеждой на присутствие Божие.

будто Будда        и лотоса лопасти       вóды Леты взбивают

Аллаху хвала Магомету ль

но магмы Корана не ведают Веды

Саваоф ли       и ухают совы       Иегова

то ли Христос

но в ладони вколочены крепко кротости гвозди

Господи Господи как же имя Твоё

я искал его в шуме и гаме и втуне и всуе

я по листьям осенним старался его разгадать как по рунам

я его прозревал в каждом звуке зурны и валторны и бубна

я его не расслышал

когда ветер схлестнулся с волной

Господи как же имя имя яви мне своё

чтобы мне повторять его неустанно

Ирина Митрофанова Москва

Дата : Пт мая 04, 2012, 14:31:08 Действительно вполголоса. И есть что-то общее с автором статьи. Думаю, Сергею Кромину и Илье Оганджанову было бы о чем поговорить :). Если сравнивать тексты Сергея и Ильи (ну то, что вижу прямо сейчас), Сергей как-то "разухабистее", что ли, Илья четче, "филиграннее", строже. Но в общем и целом, уважаемые, вы будто двоюродные братья по духу.

Екатерина Злобина Cевастополь

Дата : Пт мая 04, 2012, 15:42:50 Это правда))) Только "разухабистость" следует понимать как "узорность", насыщенность говорения))) Жаль, не отображается правильно греческий алфавит, из-за этого пришлось выпустить замечательную цитату из книги Ильи. Через комментарий восстановлю, без первой фразы на греческом, вы, конечно, поняли, какой (хотя в комментарии невозможно сохранить правильную строфу)... : ", Pater noster, Отче наш, солоно слово, которое мы для Тебя сберегаем. Грудью, наполнен-ной воем, его кормит волчица. Оно созревает на ветвях смоковницы и на стеблях полыни. В урочище нашего сердца Тебя оно подстерегает. Путы путей Твоих нам не распутать. Долго ли корот-ко месим дней наших глину – нам тропы к Тебе не прото-рить, не измыслить. В Рождество тени сада роняют плоды, сукровицу страха пьём мы из них, голодные дети, и камень горючий кладём в изголовье, на ночлег собираясь. Утоли нашей жажды жестокого зверя, не дай нам вскормить его падалью нашей печали. Не оставь нас в сте-пях одиночества коршунам вторить. Пусть слепые стези на-ши будут браздами послушными в длани Твоей. Соты силы Твоей – мы исполнены пепла. Не ос-тавь нас, мы клонимся долу, губами мёртвыми повторяя имя Твоё. , Pater noster, Отче наш. Последняя правка: мая 04, 2012, 16:46:42 пользователем Екатерина Злобина

Павел Косов Москва

Дата : Сб июля 05, 2014, 19:39:31 Прочитал книгу Ильи и собрался написать о ней, но вспомнил, что на нашем сайте уже была рецензия Сергея. Интересно, что впечатления от книги у нас во многом похожие. Видимо, действует некая аура, которая и порождает одинаковые мысли и смыслы. В стихах Ильи идет разговор автора и мира природы, автора и вечности, автора и Бога... и все эти разговоры со своей, индивидуальной интонацией - вполголоса (очень точное название для сборника). Стихи аристократичны, лишены суеты. Погружаешься в них, попадаешь в их естественный ритм (это очень важно для любых стихов - настроить читателя на свой ритм) и на время чтения забываешь, где ты и что ты, накрывает какое-то просветленное спокойствие.

Вход

Логин:
Пароль:
	Запомнить
	Забыли пароль? Регистрация на сайте

Это случается с каждым...

Введите почту чтобы восстановить пароль:
Чтоб выйти нажмите Отмена.