Поэзия – занятие легкое. Сидишь где-то на берегу, и ждешь волну. Придет, не придет. Не придет сейчас, сегодня, значит придет потом. Все равно придет когда-то. А когда волна подходит, ты начинаешь скользить, скользить по ней. Ты не скользишь, а летишь уже, испытывая такой кайф, по сравнению с которым даже секс – пресное и скучное занятие. Надо только слегка технически управлять процессом, чтобы не свалиться, не дать просесть строке. И не писать длинно. Стихотворение короткая вещь. Длинно пишут женщины, графоманы и прозаики, которые притворяются стихотворцами. За стихотворением легко спрятаться. За ритмом, за метафорой, за волной, в конце концов. Поэтому чаще всего, при кажущейся искренности текста, живого человека не видно. Или видно, но другого. Или вовсе не человека. Потому что поэзия эйфорична. Сам по себе эйфоричный род литературы. Конечно, написание стихотворения требует серьезной отдачи физической и психической энергии. Я это понял, когда валялся в реанимации. Я смог придумать тогда только одну строчку: «Когда тебя провозят на каталке, то, кажется, летишь над потолком…» И все. Голяк. Потом, набираясь сил, я начал писать другое стихотворение. Писал его два месяца. Мой бензобак был на нуле, и ничто не работало. Это метафора. На самом деле, просто не было сил. Я дописал это стихотворение. Дописал. Но какими усилиями…Вдохновение выматывает. Изнуряет душу и тело.

Поэзия поэзией, но проза дело совершенно другого склада и формата. Чувствуя приближение неминуемой и скорой кончины, я решил записать фантастический рассказ, который мне нравился, и жалко было тащить его с собой на небеса, и приставать к небожителям, с просьбами выслушать его. И я сел писать, не имея никакого прозаического опыта. Открыл страницу. На меня смотрела толпа угрюмых букв и знаков препинания. Я даже не знал с чего начать, хотя, десяток раз пересказывал этот нехитрый рассказик своим друзьям. Хм…одно дело рассказать, другое – написать. «Вдохновение!», - прокричал я. «Вдохновение, где ты!?». Ответа не последовало. Только издевательское эхо от отчаянного крика. «Да, это точно не стихи», - подумал я, и со свойственной мне наглостью и пофигизмом врубился в эту толпу букв и знаков. Разгонялся медленно, спотыкаясь на каждом слове, на каждом предложении. Потом пошло, пошло, побежало. Я забыл, где я и кто я. Текст слопал меня и жевал. А текст длинный, а сил маловато. Но, по свойственной стихотворцу привычке, я решил в один присест закончить дело. Сидел и долбил, долбил по клавиатуре, периодически выпивая кофе и закусывая сигаретой. Наконец дело пошло к завершению. Я был счастливым человеком в тот момент, потому что я все забыл: проблемы, болячки, слабость, тошноту постоянную. Иными словами вдохновение пришло во время написания рассказика. Я не ожидал такого феномена и был поражен этим. Когда я закончил, мне стало очень плохо. Плохо до такой степени, что заболело все, что могло болеть. Я упал на кровать и долго – долго лежал неподвижно.

Значительно позже я послал этот опус своему другу, прозаику. Тот пророкотал, что все хорошо, но рассказ надо переписать другими словами и использовать другую систему формирования предложений. И добавил еще, что поэтические наскоки и поэтическая структура фразы неприемлемы для прозы. И я согласился с ним. Но, правда, переписывать рассказ не стал. Опять тот же подход рас...дяя- стихотворца – не буду править написанное стихотворение, лучше новое сочиню… Эх, дети, дети.

Еще позднее я позвонил своему постоянному слушателю и критику. Он филолог, мудрый и честный человек. И он сказал мне приблизительно следующее: «Игорь, ко мне часто обращаются пишущие бизнесмены (а таких немало), чтобы я оценил их упражнения. И мне приходится объяснять им, что проза требует таких же усилий сознания, памяти, воли, как тяжелая работа. А вы пишите, развлекаясь, пытаетесь обрисовать какие-то оттенки чувств, какие-то полу-мысли, полу-ощущения. Но этот фокус в прозе не проходит. Она требует полной отдачи. Бизнесмены удивляются и огорчаются, ворчат: «Мы только что оттуда, где все требует максимального напряжения человеческих сил, а Вы опять нас посылаете туда же, на эту войну». Но мне нечего больше сказать, кроме того, что я уже сказал. И обнадежить, как-то успокоить их я тоже не мог. Проза – строгая вещь…»
Сейчас я пишу книгу прозы. Но сажусь писать что-то, уже зная, что я получу, после нескольких часов кайфа – обессиливание, депрессию, боли и прочие интересные штучки. Но я сажусь, сцепляю зубы, грею дыханием холодные пальцы, и пишу, пишу. И мне все равно, что я получу взамен.

Игорь Алексеев, "ЛИТСОВЕТ"

Саша Петров Санкт-Петербург

Дата : Чт января 26, 2012, 23:09:53 про секс - это он погорячился :)

Вход

Логин:
Пароль:
	Запомнить
	Забыли пароль? Регистрация на сайте

Это случается с каждым...

Введите почту чтобы восстановить пароль:
Чтоб выйти нажмите Отмена.