Хочется поздравить Ирину с творческой удачей. Меня это рассказ потряс. И не тем, что "щенка жалко", а... гармонией. Очень трудно с такой темой не скатиться в сентиментальность. А тут... история оказалась правдивой, но без надрыва, трагичной, но с чувством перспективы. Название очень хорошее. Браво!

Прямо ком к горлу, извините за литературный штамп, но ведь действительно подкатывает. И самое трагичное в том, что, вроде бы, и не виноват никто, а так за всех и за всё больно.

Очень мощный рассказ-айсберг. Под малым видимым пространством зримо, выпукло переплетаются судьбы всех упомянутых персонажей: от живодёра с говорящей фамилией Пантюк до Орлика и щенка, которому ещё нечего помнить.
Правда, те же точность и взвешенность каждого слова, без малейших следов эмоциональной проговорки навевают подозрение в некой мАстерской "сделанности". Но, несмотря на них, результат я вижу замечательным!

Удивительно непредсказуемый вывод :)))
Василий, здравствуйте! Рады вам!


Из чего следует, что главный герой озлоблен? Из рода занятий? Из досады на мальчишек? Это слабый аргумент))) Из чего следует, что он "казнит живое существо только от того, что стал инвалидом"?

Мне кажется, всё гораздо проще и трагичнее (чем даже ваш театрально-жуткий пример, именно из-за обыденности трагичнее): контузия влияет не только на органы, но и на психику, и мы не имеем здесь дела с сознательным злодейством ни в одном эпизоде...

Мне кажется всё-таки, что логика, аргументы и побудительные мотивы - это больше полезно для производства следственных действий, чем для искусства.
Да и жизнь такая штука интересная, всё в ней нелогично, мотивы одни, действия - другие, результаты - третьи...
Мне кажется, настоящее произведение искусства получается, когда автору удаётся уловить вот это сочетание несочетаемого и увидеть, показать это хитросплетение просто как оно есть, во всей его... некрасивой красоте.

Здравствуй, Катя! Спасибо за ответ. Рад, что есть тема, которая может открыть в нас человеческое. Пишу без кавычек, чтобы не было двусмысленности.
Из семинарских занятий, а они, в общем-то, были схожи, что у поэтов, что у прозаиков, мы вынесли главную мысль: автора следует судить не со своей "колокольни", а с позиции автора, т. е. с законов которые он создал сам. В данном случае, автор даёт читателю отправную точку зла, коей становится взрыв гранаты брошенной партизаном у которого сдали нервы. Я настаиваю на том, что это слабый и крайне неудачный аргумент, и вот почему: соматические и психологические проблемы главного героя начавшиеся с обозначенного автором события не могут привести к деформации его личности, поскольку личность уже была сформирована на тот момент: мальчик понимал что есть зло, а что есть добро. В некотором роде, он совершил даже смелый поступок показывая что не боится оккупантов и старосту. И вот – взрыв, потеря матери, собственная травма. Соматическая травма дополняется психологической, когда мальчик обнаруживает состояние матери. Автор рисует не столько визуальную, сколько тактильную составляющую эпизода памяти главного героя «мокрое, жидкое, липкое». Для чего автор ведёт читателя «дантовыми кругами» используя перечисление характеристик того «нечто» во что превратилась голова погибшей матери? Зачем смакование?.. Мальчик дотронулся до головы матери и почувствовал липкое… Зачем эти погружение? мокрое?.. Это способствует пониманию читателя тех фактов, что мальчик оглушён взрывом, испытывает боль, и не до конца понимает, что мать мертва?.. Когда можно было оставить при редактировании только слово «липкое». Это уже точка в сознании героя, пусть не сразу и осознанная, в силу очевидных причин, что матери у него нет. Совершенно излишние штрихи к психологическому портрету героя. Поэтому, я настаиваю, что побудительными причинами для главного героя в выборе его профессии живодёра (вспомним Шарикова, его патологическую ненависть к кошкам) должны быть иные. Он должен был убивать этих животных ещё в детстве… причём, физически он должен быть здоров. И ни какой соматической патологии… На эту тему, есть рассказ «Коршун» Николая Ивановича Коняева, выпускника Лита начала 90-х (есть два писателя с этой фамилией), я писал по нему контрольную работу для Сергея Романовича Федякина. В этом рассказе главный герой – давил гусят… это не аля-Паниковский с идей фикс – украсть гуся любой ценой. Этот литературный герой (имеющий вполне вероятно своего прототипа) давил гусят потому, что на фронте – он давил гусеницами танка немцев…
Да, война беспощадна в ликах смерти. Но одно дело, когда жуткая смерть – случайна (шальная пуля, попадающая в голову, или тот же осколок мины, или авиабомбы делает своё страшное дело), или же гибель противника происходит в результате необходимой самообороны (использование штыка, сапёрной лопатки, просто приклада оружия) и совсем другое, когда смерть приносит удовольствие…
У героя Коняева вид смерти живого существа вызывал удовольствие, давя гусят – он восполнял, пусть и частично, то большое удовольствие, которое он испытывал на фронте. А что происходит с этим ловцом собак? Он просто дурак?.. То есть человек, не извлекающий ни какого опыта не только из жизни другого человека, а даже из своей собственной. Другими словами, человек без памяти и воли? Я в это не верю! Поскольку сам автор нам представляет его, как человека страдающего: герой рассказа, помнит о матери; он постоянно о ней думает, переживает её смерть. Он помнит сам вид этой смерти, то с чем она сопряжена... и вдруг – это многолетнее живодёрство… Одно не вяжется с другим, хотя и «пригнаны» красивым художественным словом.
У меня есть знакомый охотник (знакомый, потому что я вместе с ним работаю), он недавно мне рассказал, что своего сына всегда брал на охоту, практически с двух лет. И, вот, когда мальчику было шесть лет, он отвёз его к своей матери в Башкирию. Приезжает через месяц, и его мать говорит: «Знаешь, сын, что натворил Серёжа?.. Он взял плоскогубцы и выдрал все зубы у щенка… Щенок сдох». Можно спросить: почему это произошло? Ответ прост: мальчик привык к виду смерти на охоте. Он часто видел, как отец добивал раненную птицу, или животное. Но, отец добивал… А мальчик пошёл дальше… развил идею. Сейчас этот Серёжа служит в армии и, конечно, всё это перерос… шалость и шалость. Зубы живым щенкам он больше не рвал, но на охоту ходить не перестал. Как сложится его жизнь, я не знаю, и предсказывать нет желания.
К чему это «лирическое отступление»? А к тому, что психологический портрет главного героя рассказа «Молоко» не верен. Автор, уважаемая мной сокурсница, не поняла, каким он должен быть.

Тут еще проблема в том, что рассказ слишком реалистический, если бы это был модернизм или даже постмодернизм, то сие "Я" можно было бы воспринять следующим образом: если бы Пантюк мог выразить словами (неважно вслух или про себя) то, что видел и чувствовал, он бы сказал так. Но именно в этом тексте это выглядит не очень органично.

Здравствуйте, Ирина!
Спасибо вам, что вы откликнулись на мой комментарий. Фактически, этот рассказ нас (комментаторов) - объединяет. Идёт маленькая литературная жизнь, где нет и не может быть проигравших, мы все учимся. Поэтому восторги у нас должны быть по поводу только зрелых текстов, и, желательно, проверенных временем.

Здравствуй, Катя! Какие могут быть с твоей стороны извинения, курс-то наш был большой...
Что же касается "условности", как "спасательного круга" для читателя, то с тобой я согласен; правда, добавлю, что он должен быть не столько натуралистичен (хотя, всё зависит от контекста), сколько реалистичен и сводим к сознаванию того факта, что "так может быть в жизни". А здесь я не увидел правды жизни. Герой говорит чужими словами. Ему приписаны несвойственные поступки. Контузия не может оправдать его профессию живодёра, я скорее поверю, что он был пастухом с его ласковостью. Но я не могу домысливать за автора, я нахожусь в "рамках" рассказа. А моё неприятие подачи автором портрета героя, основано на личном опыте общения с людьми увечными, а так же и теми кого можно причислить к живодёрам. В детстве, у нас в станице соседом был некто Жилин, он сдирал с живых кошек кожу... В отместку, мальчишки, били ему стёкла. Помогало. Ненадолго. Это было его хобби. Потом, он умер и об этом все забыли, как забыли и самого Жилина.
Апеллирование к механистичности событий, поступков героев в рассказе - это стереотипность, Катя. Нет здесь "механики", потому что деталь, механическая, это автономная мёртвая (не имеющая своего продолжения во времени) вещь, потеря которой останавливает "механизм". А в рассказе подобного типа такое дробление недопустимо, поскольку это "живой" мир. Потеря детали - не останавливает "механику" рассказа, если выражаться подобным образом, а предусматривает запасные варианты развития сюжета. Но, опять же, автор вольна оставить всё без изменения, если она знает что-то такое, чего не знаем все мы.

У, какой интересный разговор получился. Василий, ну насчет слов персонажа ему неподходящих - тут похоже, можно спорить бесконечно. Помню когда я в ранней юности читала Толстого и Достоевского, первые мысли, которые мне пришли в голову по поводу Достоевского - люди так не говорят, а по поводу Толстого - люди так не думают. Не по смыслу сказанного, тут -то я с уважаемыми нашими классиками была полностью согласна, а по форме,меня несколько смущало, что так складно говорить и думать в реальной жизни невозможно. А потом уже в Литературном институте поняла, что такое условность, и что речь как устная, так и внутренняя в художественном произведении не обязана полностью соответствовать правде жизни. Это я уже не применимо к рассказу Ирины говорю, а просто упоминаю о том, что тут грань очень тонкая, и "попасть в десятку" действительно очень сложно. По поводу вашего личного опыта общения с увечными и утверждения, что такой человек скорее работал бы пастухом. Если "по уши" залезть в психоанализ, окажется, что вариантов развития подобного психического отклонения намного больше и исключений из общих правил полно, и чтобы утверждать что-то на сто процентов, надо еще одно образование получать:). Вообще, это я просто к слову, если какой-то даже очень добросовестный, талантливый автор, например, будет писать роман о врачах, милиционерах, физиках, прочитает кучу специальной литературы, поговорит со специалистами в этой области, всё равно, если его роман потом будет читать врач,юрист или физик, он, наверняка, найдет несколько неточностей.

"Палач не знает роздыха, но все же, черт возьми, работа-то на воздухе, работа-то с людьми" - это в порядке юмора. Вообще, в любом человеке столько всего намешано, даже если он, вроде как нормальный совсем. Помню в детстве в деревне у моей соседке был жуткий петух, вся деревня его боялась, как пойду к подруге, а он как выскачет, как выпрыгнет... Просто ужас и кошмар, и не знаешь куда прятаться. Так вот, сидим мы с подружкой в песочнице, замок строим. Вдруг видим идет её бабушка с петухом под мышкой и топориком, доходит до пня и кричит нам: "Смотрите, девочки, счас будет казнь!" И ловко так на пенек его, голову долой и тут же берет его за лапы, руку вытягивает, а он крыльями машет, хоть и безголовый. А она нам весело так: "До свиданья девочки!" - вроде как этот петух с нами таким манером прощается. Вот такой у нее юмор был, а человек она была хороший и в своем уме. В мире вообще столько всего необъяснимого :).

Я надеюсь, все профессионалы и комментаторы в полной мере осознают свою "вину, меру, степень, глубину", а главный герой художественного произведения извинится перед читателями за свой неправильный духовный мир и станет пастухом... :)

Хочется поздравить Ирину Батакову с таким резонансом. Спасибо за предоставленную возможность "резонировать". :)

Ну это ж было сделано не рутинно и привычно, а весело, с удовольствием и остроумием. Я и не говорю, что это живодерство, просто бабушка от этого действия своего как-то взбодрилась даже , сама себе понравилась, что казнь у неё вышла эффектной. Понятно, что всё это в пределах нормы и часть крестьянского уклада, но можно просто молчаливо головы курам рубить, а можно с прибаутками. Но если углубиться-то в проблему-то совсем уж, не должно же какое-либо умерщвление и предшествующие ему действия вызывать радостные эмоции, вроде как нехорошо это... А получается, что удовольствие вызывает не факт, что мол голову отрубила, а как сноровисто - удовольствие от хорошо и красиво сделанной работы. И такое удовольствие нормально. Всё, "молчу, молчу, молчу". :)

Здравствуйте. По-моему автор рассказа именно и ломает стереотипы. Ждать жалостливую историю про контуженого инвалида, умиляющегося насекомым и подозрительного к людям, вот это и есть толстый штамп и мелодрама.
Насколько я понял, у вас Василий такую реакцию именно профессия вызывает.
Обсуждаем как будто вообще другой рассказ.

Рассказ, мне кажется, в целом, удался. И все-таки произвел двоякое впечатление. По форме, если брать стилистику, почти все сработано очень хорошо. Действительно - рука состоявшегося писателя. Метко, колоритно, местами вспомнился Платонов, местами - Леонов - хорошие образцы. Пожалуй, только дети немного факультативно вышли, как-то я их "не увидел". Нет излишнего рассусоливания - все лаконично. Хорошо использованы детали - одежда героя, сбитые копыта коняги, травяные ветры. В художественном плане, на мой взгляд, выпадает сцена в магазине - кроме воспоминаний о войне (здесь особенно хорошо переключение он - я) она смотрится не убедительно - новая и старая продавщица, все это распыляет внимание...

Идея автора тоже понятна - показать как война, смерть матери способна озлобить - лишить не только слуха, но и нравственного зрения. Герою не важно - детей ли топить, щенков ли, он как бы не понимает своей жестокости. Очевиден и контраст - доживающий старик с доживающим конем и новая жизнь (щенок, дети, новостройки). И вот здесь скажу о том, почему начал свой отзыв с "двоякого впечатления". Все-таки рассказ не показался мне цельным. Не по стилю (здесь все здорово), а именно по реализации. Хорошо, что автор избежала натурализма, и щенок еще не знает, что ждет его. Но остается ощущение недосказанности, будто пружина изначально испорчена. Из-за этого рассказ не влияет, как должен, вроде и схема ясна - не не совсем работает. Возможно, в этом и прелесть рассказа - это срез жизни без какой-то ни было морали, просто как есть. Но в этом случае, можно ли считать этот срез подлинно художественным произведением с точки зрения целостности средств выражения, формы и содержания? С точки зрения исполнения - конечно, это художественно. И все-таки, далеко не всякий хорошо переданный "кусок жизни" - отличный рассказ...

в своей прошлой практике мне встречались люди с "органикой"(инвалиды Афгана и Чечни).
да, контузия может вызвать некоторые органические повреждения головного мозга, которые могут изменить личность человека буквально полностью.
но - воспоминания от первого лица "Я спрятал его на чердаке сеновала. Втайне от матери..." - не увязываются с "органикой".

Да, еще хочу сказать спасибо Леше Сергееву за деликатную критику
и Андрею Самарину за комментарий про штампы и мелодраму.