Заказать третий номер








Просмотров: 1271
11 ноября 2011 года

– Ты что де­ла­ешь, Ро­за­нов?

– Я пи­шу сти­хи.

– Ду­рак. Ты бы луч­ше пёк бул­ки.

Со­вер­шен­но ес­те­ст­вен­но.

В.Ро­за­нов. Уе­ди­нён­ное.

 

Из­да­ние кни­ги, да при­том ка­че­ст­вен­ное – все­гда очень кро­пот­ли­вая, слож­ная и до­ро­го­сто­я­щая ра­бо­та. Осо­бен­но ес­ли это не пе­ре­из­да­ние уже го­то­во­го, вы­ве­рен­но­го тек­с­та, а из­да­ние ра­нее не опуб­ли­ко­ван­но­го или опуб­ли­ко­ван­но­го, но в пло­хом ка­че­ст­ве. И ча­с­то в та­ком слу­чае, ког­да по­па­да­ет в ру­ки но­вая пре­крас­ная кни­га, воз­ни­ка­ет во­прос: в чём её цен­ность? В со­дер­жа­нии? Или биб­ли­о­гра­фи­че­с­кой цен­но­с­ти са­мой по се­бе до­ста­точ­но? То есть хо­чет­ся по­нять – ка­че­ст­вен­ное из­да­ние на хо­ро­шей бу­ма­ге, в от­лич­ном пе­ре­плё­те, без еди­ной опе­чат­ки яв­ля­ет­ся ли цен­ным са­мо по се­бе, не­за­ви­си­мо от его со­дер­жа­ния? Или од­но все­гда до­пол­ня­ет дру­гое? На­при­мер, мож­но взять да и из­дать Чер­ны­шев­ско­го «Что де­лать?» в пе­ре­плё­те с зо­ло­тым тис­не­ни­ем и все­ми се­ре­б­ря­ны­ми за­глав­ны­ми бук­ва­ми на каж­дой стра­ни­це. Или со­бра­ние со­чи­не­ний Ле­ни­на (вы­ве­рен­ное и пе­ре­про­ве­рен­ное во из­бе­жа­ние воз­мож­ных не­точ­но­с­тей, до­пу­щен­ных ра­нее). Ну или, что­бы при­мер был сов­сем по­ня­тен, – вы­пу­с­тить рос­кош­ное из­да­ние «Сча­ст­ли­вой кур­ти­зан­ки, или Рок­са­ны». «Что это?» – спро­сят мно­гие. «Да так, – от­ве­тят не­мно­гие, – это ни­ко­му не нуж­ный, все­ми за­бы­тый и ни­кем не чи­та­е­мый по­сред­ст­вен­ный ро­ман Да­ни­е­ля Де­фо». «Тог­да за­чем же его из­да­ли? – опять спро­сят лю­ди. – На­вер­но, очень до­ро­го сто­и­ло, а не ку­пит ни­кто?» «Да, – от­ве­тит из­да­тель, – ни­кто не ку­пит, толь­ко два-три ма­нь­я­ка биб­ли­о­фи­ла и из­вра­щен­ца-куль­ту­ро­ло­га. За­то по­смо­т­ри­те, ка­кое из­да­ние класс­ное, ка­кое кра­си­вое, ка­кая плот­ная бе­лая бу­ма­га, бук­вы ка­кие чёт­кие и чёр­ные кра­си­вым шриф­том, об­лож­ка се­рь­ёз­ная, и текст иден­ти­чен ори­ги­на­лу на сто про­цен­тов – каж­дое сло­во вы­ве­ре­но!»

 

Воз­буж­де­ние по­доб­но­го хо­да мыс­лей воз­мож­но при зна­ком­ст­ве с чу­дес­ным из­да­ни­ем «Ми­мо­лёт­но­го. 1915 год» (М.: Ски­мен, 2011) ав­тор­ст­ва из­ве­ст­но­го пуб­ли­ци­с­та Ва­си­лия Ро­за­но­ва. «Ми­мо­лёт­ное» про­дол­жа­ет се­рию днев­ни­ко­вых за­пи­сей лич­но­го ха­рак­те­ра, на­ча­тых Ро­за­но­вым в «Уе­ди­нён­ном» и про­дол­жен­ных в «Смерт­ном». Эти за­пи­си с по­да­чи ав­то­ра по­лу­чи­ли на­зва­ние «опав­шие ли­с­тья». По­это­му не­ред­ко го­во­рят о ро­за­нов­ском жа­н­ре «опав­ших ли­с­ть­ев», под­ра­зу­ме­вая его ма­не­ру за­пи­сы­вать об­ры­воч­ные све­де­ния из жиз­ни и ка­кие-то крат­кие раз­мы­ш­ле­ния о ми­ро­вой куль­ту­ре, как пра­ви­ло, пес­си­ми­с­ти­че­с­ко­го ха­рак­те­ра. Прав­да, ес­ли оз­на­ко­мит­ся с днев­ни­ка­ми мно­гих пи­са­те­лей, пред­ше­ст­вен­ни­ков Ро­за­но­ва, мож­но об­на­ру­жить, что жанр этот сов­сем и не ро­за­нов­ский. Раз­ни­ца толь­ко в том, что они не стре­ми­лись при жиз­ни опуб­ли­ко­вать свои лич­ные днев­ни­ки.

Что­бы по­нять, что имен­но пред­став­ля­ет со­бой «Ми­мо­лёт­ное. 1915 год» в кон­тек­с­те бо­га­тей­ше­го твор­че­ст­ва ав­то­ра (из­ве­ст­но, как изо­би­лен был Ро­за­нов – он сам се­бе удив­лял­ся, од­наж­ды по­счи­тав ко­ли­че­ст­во им на­пи­сан­но­го), нуж­но изу­чить пре­ды­с­то­рию его со­зда­ния. Пер­вые про­из­ве­де­ния Ро­за­но­ва в жа­н­ре «опав­ших ли­с­ть­ев» ста­ли по­яв­лять­ся в 1920 го­ду. Из­ве­ст­но, что и до это­го он уже про­бо­вал пуб­ли­ко­вать свои на­ст­ро­ен­че­с­кие раз­мы­ш­ле­ния и ис­поль­зо­вал по­ня­тия «опав­шие ли­с­тья» и «ми­мо­лёт­ное». Но как са­мо­сто­я­тель­ный текст, как са­мо­сто­я­тель­ный жанр «опав­шие ли­с­тья» по­яв­ля­ют­ся в 1910 го­ду и пуб­ли­ку­ют­ся в Санкт-Пе­тер­бур­ге в 1912 го­ду («Уе­ди­нён­ное») и в 1913 го­ду («Смерт­ное»). За­тем бы­ли из­да­ния с соб­ст­вен­ным на­зва­ни­ем «Опав­шие ли­с­тья» в 1913 и 1915 го­дах. А за­пи­си в этом жа­н­ре за 1914 и 1915 го­ды Ро­за­нов на­звал «Ми­мо­лёт­ное» (при том сам ав­тор же­лал, что­бы при из­да­нии за­пи­си за 1915 год пуб­ли­ко­ва­лись под за­гла­ви­ем «Опав­шие ли­с­тья 1915»). «Ми­мо­лёт­ное» за 1914 год бы­ло из­да­но в 1997 го­ду и пе­ре­из­да­но в 2005-м. Пер­вое же из­да­ние «Ми­мо­лёт­но­го» за 1915 год со­сто­я­лось в 1994 го­ду. Эта пуб­ли­ка­ция, по мне­нию А.В. Ло­мо­но­со­ва – со­ста­ви­те­ля но­во­го из­да­ния «Ми­мо­лёт­но­го. 1915 год», а так­же ком­мен­та­то­ра, ав­то­ра всту­пи­тель­ной ста­тьи и де­ши­ф­ра­то­ра ро­за­нов­ских пись­мен за 1915 год – эта вот пер­вая пуб­ли­ка­ция бы­ла не­до­ста­точ­но ка­че­ст­вен­ной, по­то­му что не со­про­вож­да­лась не­об­хо­ди­мым ком­мен­та­ри­ем, бы­ла пу­тан­ой, не­вы­ве­рен­ной, и ис­ка­жа­ла мно­гие сло­ва.

Об этом по­след­нем, вы­ве­рен­ном А.В. Ло­мо­но­со­вым, до­сто­вер­ном, на­дёж­ном из­да­нии «Ми­мо­лёт­но­го. 1915» в 2011 го­ду, во­пло­тив­шем в се­бе ко­лос­саль­ную ра­бо­ту над ори­ги­наль­ны­ми тек­с­та­ми Ро­за­но­ва, и пой­дёт речь. Нет ни­ка­ких со­мне­ний, что А.В. Ло­мо­но­сов сде­лал из­да­ние ау­тен­тич­ным ис­ход­но­му тек­с­ту, снаб­дил до­б­ро­ка­че­ст­вен­ным ком­мен­та­ри­ем и го­тов от­ве­тить за каж­дое сло­во. Ка­че­ст­во по­ли­гра­фии так­же не вы­зы­ва­ет на­ре­ка­ний – из­да­ние пря­мо при­ят­но дер­жать в ру­ках и ли­с­тать бе­лые плот­ные стра­ни­цы. Сра­зу не­воль­но ис­пы­ты­ва­ешь ува­же­ние к Ро­за­но­ву – по­то­му что ес­ли бы он был опуб­ли­ко­ван на га­зет­ной или ту­а­лет­ной бу­ма­ге, то и кни­гу дер­жать в ру­ках бы­ло бы про­тив­но. Ведь, в са­мом де­ле, пер­вый кон­такт – те­ле­сный, ви­зу­аль­ный – яв­ля­ет­ся ис­ход­ной точ­кой, фор­ми­ру­ю­щей на­чаль­ное от­но­ше­ние к ве­щи лю­бо­го по­ряд­ка.

На этом мож­но бы­ло бы и за­кон­чить раз­го­вор о до­сто­ин­ст­вах из­да­ния – на­столь­ко оно хо­ро­шо. Но в та­ком слу­чае во­об­ще не факт, что раз­го­вор на­чи­нать сто­и­ло, по­то­му что ед­ва ли фор­мат из­да­ния, его ди­зайн мо­жет быть по­во­дом для ре­цен­зии или эс­се. Хо­тя по­че­му бы и нет, впол­не да­же мо­жет. Ка­кая раз­ни­ца, ка­ко­во со­дер­жа­ние кни­ги, – мож­но ска­зать, – ведь от­кро­ют её и по­ли­ста­ют все­го не­сколь­ко де­сят­ков че­ло­век в ми­ре, а про­чи­та­ют – еди­ни­цы. По­это­му про­сто по­смо­т­ри­те, ка­кая она класс­ная – об­лож­ка как сап­фир с про­жил­ка­ми, бу­ма­га – жем­чуг, бу­ков­ки – чуд­ное пле­те­ние се­ре­б­ря­ной це­пи. Мог­ла быть, прав­да, и луч­ше – ор­на­мент по кра­ям стра­ниц, цвет­ные гра­вю­ры, ил­лю­с­т­ри­ру­ю­щие по­ло­же­ния ав­то­ра, вен­зе­ля и ди­ко­вин­ные жи­вот­ные. И всё же, не­смо­т­ря на это, сто­ит по­го­во­рить и о са­мом со­дер­жа­нии, ко­то­ро­му по­свя­ще­но та­кое ка­че­ст­вен­ное из­да­ние (и, воз­мож­но, удаст­ся раз­гля­деть в со­дер­жа­нии при­чи­ны ка­че­ст­ва фор­мы).

Са­мым ус­пеш­ным про­ек­том в этом жа­н­ре Ро­за­нов счи­тал свой пер­вый опыт: «Уе­ди­нён­ное». Так счи­та­ли и его чи­та­те­ли. Имен­но в «Уе­ди­нён­ном», как ка­за­лось мно­гим, он до­стиг осо­бен­но­го ма­с­тер­ст­ва, об­ра­зо­вал но­вый жанр, на­шёл спо­соб вы­ра­жать ла­ко­нич­но не­что очень важ­ное. Про­дол­же­ния – «Смерт­ное», «Опав­шие ли­с­тья» и «Ми­мо­лёт­ное» не име­ли та­ко­го ус­пе­ха, как «Уе­ди­нён­ное», и сам Ро­за­нов из-за это­го весь­ма пе­ре­жи­вал. Чем «Уе­ди­нён­ное» луч­ше «Ми­мо­лёт­но­го», су­дить слож­но, раз­ве что мож­но под­ме­тить оче­вид­ное раз­ли­чие в сти­ле – в «Уе­ди­нён­ном» поч­ти в каж­дом пред­ло­же­нии оби­лие ско­бок и ка­вы­чек, че­го в «Ми­мо­лёт­ном. 1915 год» не на­блю­да­ет­ся в та­ком объ­ё­ме. Вот ха­рак­тер­ный «опав­ший лист» из «Уе­ди­нён­но­го», де­мон­ст­ри­ру­ю­щий стиль Ро­за­но­ва:

 

«Да про­сто я не имею фор­мы (causa formalis Ари­с­то­те­ля). Ка­кой-то «ко­мок» или «мо­чал­ка». Но это от­то­го, что я весь – дух, и весь – субъ­ект: субъ­ек­тив­ное дей­ст­ви­тель­но раз­ви­то во мне бес­ко­неч­но, как я не знаю ни у ко­го, не пред­по­ла­гал ни у ко­го. «И от­лич­но»... Я «на­и­ме­нее рож­дён­ный че­ло­век», как бы «ещё ле­жу (ком­ком) в ут­ро­бе ма­те­ри» (её бес­ко­неч­но люб­лю, т.е. по­кой­ную ма­ма­шу) и «слу­шаю рай­ские на­пе­вы» (веч­но как бы слы­шу му­зы­ку, – моя осо­бен­ность). И «от­лич­но! сов­сем от­лич­но!» На кой чёрт мне «ин­те­рес­ная фи­зи­о­но­мия» или ещё «но­вое пла­тье», ког­да я сам (в се­бе, «ком­ке») бес­ко­неч­но ин­те­ре­сен, а по ду­ше – бес­ко­неч­но стар, опы­тен, точ­но мне 1000 лет, и вме­с­те – юн, как со­вер­шен­ный ре­бё­нок... Хо­ро­шо! Сов­сем хо­ро­шо…»

 

В «Ми­мо­лёт­ном. 1915 год» Ро­за­нов уже за­мет­но дру­гой – он из­бе­га­ет бес­чис­лен­ных ско­бок и ка­вы­чек (по край­ней ме­ре, их ста­но­вит­ся за­мет­но мень­ше), но, как не стран­но, ста­но­вит­ся ме­нее по­нят­ным, чем в «Уе­ди­нён­ном». Здесь мно­го не­до­мол­вок, не­до­го­во­рён­но­с­тей, об­щих фраз – из-за че­го очень ча­с­то смысл пред­ло­же­ний и ин­тен­ция Ро­за­но­ва ос­та­ют­ся не­яс­ны. Что он хо­тел ска­зать? За­чем? О чём? Это в боль­шом чис­ле слу­ча­ев ос­та­ёт­ся за­гад­кой, и при­хо­дит­ся про­ди­рать­ся сквозь его текст, как сквозь гу­с­тые за­рос­ли в джун­г­лях но­чью без кар­ты и ком­па­са в по­ис­ках Эль­до­ра­до, зная при­том, что ни­ка­ко­го Эль­до­ра­до не су­ще­ст­ву­ет. Ве­ро­ят­но, сле­ду­ю­щий от­ры­вок бу­дет по­ка­за­тель­ным для сти­ля «Ми­мо­лёт­но­го. 1915 год»:

 

«…да! да! да! Пе­ре­во­рот боль­ший, чем со­вер­шил Ари­с­то­тель «Ор­га­но­ном» и Бэ­кон че­рез «Novum Organum»: что из это­го ме­с­та те­кут ощу­ще­ния, вол­не­ния, воз­буж­де­ния, идеи…

…что оно рож­да­ет са­мый дух…

А ос­таль­ное – «при­че­сач­ка».

Под­жи­ма­ем губ­ки. Ве­ли­че­ст­вен­но взгля­ды­ва­ем. «Ве­дём се­бя». Це­ре­мон­но го­во­рим с гос­ть­ми…

Но уш­ли они, – и мы опять «об этом».

И до гос­тей нам де­ла нет, а до «это­го»…

Ла­фа или не ла­фа, а – так.

То, что здесь на­пи­сал Ро­за­нов, и ска­зал тот, кто в ве­чер дня, как за­снул Ав­ра­ам, по­се­тил его и тай­но шеп­нул:

ОБ­РЕЖЬ­СЯ».

 

Мож­но пред­по­ло­жить, что здесь Ро­за­нов го­во­рит о фрей­диз­ме (сам он не да­ёт яс­ных фор­му­ли­ро­вок). Его тек­с­ты – это не­ко­то­рые мгно­вен­ные не­до­оформ­лен­ные мыс­ли, со­об­ра­же­ния, впе­чат­ле­ния, фраг­мен­ты лич­ной жиз­ни. Лич­но­го у Ро­за­но­ва очень мно­го, он по­сто­ян­но го­во­рит о се­бе, о сво­их пе­ре­жи­ва­ни­ях, чув­ст­вах, о сво­ей се­мье, о день­гах, им за­ра­бо­тан­ных. Фак­ти­че­с­ки, его днев­ни­ки – это фик­са­ция его мыс­лей обо всём, при­хо­дя­щем в го­ло­ву. За­пи­си ха­о­тич­ные и сум­бур­ные, с со­кра­ще­ни­я­ми, про­пу­щен­ны­ми сло­ва­ми, ском­кан­ны­ми пред­ло­же­ни­я­ми – как бы крат­кое те­зис­ное из­ло­же­ние вне­зап­ных раз­мы­ш­ле­ний.

И вот это вот – то, что на­зы­ва­ет­ся «ро­за­нов­ским сти­лем опав­ших ли­с­ть­ев» – ока­зы­ва­ет­ся сов­сем не «ро­за­нов­ским», ес­ли об­ра­тить вни­ма­ние на днев­ни­ки мно­гих пи­са­те­лей, быв­ших до не­го, од­но­вре­мен­но с ним и по­сле не­го. Днев­ни­ки Стен­да­ля, Гоф­ма­на, Тол­сто­го, Ра­нев­ской, Харм­са и де­сят­ков (ес­ли не со­тен) дру­гих не­ред­ко близ­ки по фор­ме и со­дер­жа­нию за­пи­сям Ро­за­но­ва – это об­ры­воч­ные, лич­но­го ха­рак­те­ра за­мет­ки о на­блю­де­ни­ях ми­ра и се­бя. Они та­кие же «опав­шие», как и у Ро­за­но­ва. Раз­ни­ца толь­ко в том, что дру­гие не стре­ми­лись пуб­ли­ко­вать свои лич­ные днев­ни­ки, сде­лать их при жиз­ни до­сто­я­ни­ем об­ще­ст­вен­но­с­ти, что­бы все уз­на­ли, как ав­тор хо­дит в ту­а­лет, как от­но­сит­ся к ев­ре­ям, что он ду­ма­ет о сек­се, и как он сам вос­тор­га­ет­ся са­мим со­бой в пла­не мо­щи его мыс­ли. Но на­до при­знать, бу­ду­чи зна­ко­мым с ис­то­ри­ей ми­ро­вой фи­ло­со­фии, что все идеи и мыс­ли Ро­за­но­ва – это, в об­щем-то, об­щие ме­с­та, за­им­ст­во­ва­ния и по­вто­ре­ния. В уз­ком кру­гу су­ще­ст­ву­ет спор по по­во­ду то­го, счи­тать ли Ро­за­но­ва фи­ло­со­фом. На ос­но­ва­нии его днев­ни­ков – вряд ли, по­сколь­ку луч­ше все­го его за­пи­си под­па­да­ют под оп­ре­де­ле­ние «обы­ден­ное ми­ро­воз­зре­ние». Для бо­га­той фи­ло­соф­ской тра­ди­ции, уже сло­жив­шей­ся ко вре­ме­ни его жиз­ни, его за­мет­ки слиш­ком при­ми­тив­ны, на­ив­ны и до­мо­ро­щен­ны.

Не яс­но, знал ли Ро­за­нов «Опы­ты Мон­те­ня». Од­на­ко ес­ли бы знал, то дол­жен был при­знать, что его «опав­шие ли­с­тья» – это на са­мом де­ле «эс­се», ли­те­ра­тур­ный жанр, прин­ци­пы ко­то­ро­го за­ло­жил фран­цуз­ский мыс­ли­тель в XVI ве­ке. С той, ко­неч­но, су­ще­ст­вен­ной раз­ни­цей, что Мон­тень яв­но стре­мил­ся к яс­но­с­ти из­ло­же­ния, хо­тя так же до­пу­с­кал ло­ги­че­с­кую не­по­сле­до­ва­тель­ность, при­зна­вая, что в про­цес­се пись­ма при­хо­дят но­вые мыс­ли, ко­то­рые мо­гут ко­рен­ным об­ра­зом из­ме­нить на­чаль­ный план. Кро­ме то­го он из­бе­гал слиш­ком лич­ных, глу­бо­ко ре­флек­сив­ных за­пи­сей. В ос­таль­ном мно­го схо­же­го: яв­ная ин­тен­ция к чи­та­те­лю, не­смо­т­ря на ви­ди­мый раз­рыв с ним во вступ­ле­нии, из­да­ние на­пи­сан­но­го, рас­суж­де­ния обо всём, что по­па­да­ет в по­ле зре­ния. Но ес­ли уже у Мон­те­ня боль­шин­ст­во его из­мы­ш­ле­ний ка­жут­ся об­щи­ми ме­с­та­ми, дав­но из­ве­ст­ны­ми и мно­го раз по­вто­рён­ны­ми, то у Ро­за­но­ва это тен­ден­ция ещё бо­лее оче­вид­на. С той, опять же, су­ще­ст­вен­ной раз­ни­цей, что Мон­тень пря­мо го­во­рит о сво­их за­им­ст­во­ва­ни­ях у древ­них и не пре­тен­ду­ет на ори­ги­наль­ность мыс­ли – его «Опы­ты» – это ду­хов­ные уп­раж­не­ния, в то вре­мя как Ро­за­нов по­ла­гал се­бя пер­во­про­ход­цем и ав­то­ром идей, ко­то­рым не­ред­ко уже две с лиш­ним ты­ся­чи лет.

Он счи­тал и на­зы­вал се­бя пи­са­те­лем. Ви­ди­мо, это та­кой же миф, как и то, что он был фи­ло­со­фом. Хо­тя ес­ли пуб­ли­ци­с­та мож­но на­звать пи­са­те­лем, то да, он был им. Ес­ли же нель­зя, то не был. По­то­му что, как тон­ко под­ме­ти­ла о нём Зи­на­и­да Гип­пи­ус:

«И уж ни­как не «пи­са­те­лем» – что он за пи­са­тель! Пи­са­нье, или, по его сло­ву, «вы­го­ва­ри­ва­нье», бы­ло у не­го про­сто функ­ци­ей. Ор­га­низм ды­шит, и де­ла­ет это де­ло не­о­бык­но­вен­но хо­ро­шо, точ­но и по­сто­ян­но. Так Ро­за­нов пи­сал, – «вы­го­ва­ри­вал» – всё, что ощу­щал, и всё, что в се­бе ви­дел, а гля­дел он в се­бя по­сто­ян­но, при­сталь­но. Пи­са­нье у пи­са­те­ля – слож­ный про­цесс. Са­мое удач­ное пи­са­нье всё-та­ки при­бли­зи­тель­но. То есть меж­ду ощу­ще­ни­ем (или мыс­лью) са­ми­ми по се­бе и по­том этим же ощу­ще­ни­ем, пе­ре­дан­ным в сло­ве, – все­гда есть рас­сто­я­ние; у Ро­за­но­ва нет…»

 

При всём том, нель­зя от­ри­цать вли­я­ния Ро­за­но­ва на по­сле­ду­ю­щую ли­те­ра­ту­ру, и не­ред­ко вли­я­ния по­зи­тив­ные, при­нёс­шие не­пло­хие пло­ды. Ве­не­дикт Еро­фе­ев (кста­ти, од­но из его со­чи­не­ний на­зы­ва­ет­ся «Ва­си­лий Ро­за­нов гла­за­ми экс­цен­т­ри­ка») в сво­ём юно­ше­с­ком ав­то­био­гра­фи­че­с­ком про­из­ве­де­нии «За­пи­с­ки пси­хо­па­та» очень бли­зок по за­мыс­лу и фор­ме ис­пол­не­ния сти­лю Ро­за­но­ва. Ве­ро­ят­но, днев­ни­ки Ро­за­но­ва (и не толь­ко днев­ни­ки) сы­г­ра­ли оп­ре­де­лён­ную роль в фор­ми­ро­ва­нии пи­са­тель­ско­го об­ра­за ав­то­ра по­эмы «Моск­ва–Пе­туш­ки».

 

А в за­вер­ше­ние я поз­во­лю се­бя на­глость и за­яв­лю пря­мо от се­бя (по-ро­за­нов­ски), что не стал бы чи­тать «Ми­мо­лёт­ное. 1915 год», и уж точ­но ни­ког­да не бу­ду его пе­ре­чи­ты­вать, по­то­му что это скуч­но и пу­с­тая тра­та вре­ме­ни. Воз­мож­но, чи­та­тель воз­му­тит­ся на эти сло­ва и крик­нет мне в ли­цо: «Да ты кто во­об­ще та­кой? Ты что за… с го­ры?» Ну, от­ве­чу я, мо­жет, я и «…с го­ры», мо­жет, и ни­кто, но вот толь­ко ду­маю, что сам Ро­за­нов ме­ня бы по­нял и со мной со­гла­сил­ся бы.

А из­да­ние всё-та­ки очень хо­ро­шее – в ру­ках дер­жать при­ят­но, ли­с­тать, и на пол­ке смо­т­рит­ся кра­си­во. 


Иван ГОБЗЕВ, "Литературная Россия"

 
 
No template variable for tags was declared.
Саша Н. Кестер

Зеро
Комментарий
Дата : Сб ноября 19, 2011, 01:02:19

Спасибо, за статью, что выложили.
Екатерина Злобина

Cевастополь
Комментарий
Дата : Вс ноября 20, 2011, 18:02:26

"...сде­лать их при жиз­ни до­сто­я­ни­ем об­ще­ст­вен­но­с­ти, что­бы все уз­на­ли, как ав­тор хо­дит в ту­а­лет, как от­но­сит­ся к ев­ре­ям, что он ду­ма­ет о сек­се, и как он сам вос­тор­га­ет­ся са­мим со­бой в пла­не мо­щи его мыс­ли" - я думаю, определяя розановское литературное кредо именно так, автор "рецензии" выдаёт желаемое за действительное.

Цель этой "рецензии" мигает красной лампочкой сквозь текст: надо непремено доказать, что Вас.Вас. - не писатель, не основоположник жанра, не философ, не мыслитель, не, не...

Ну да. Ни то, ни другое, ни третье... Он - человек. Тем и интересен - даже в своём "мимолётном".
Он - честный свидетель (и впрямь иной раз кажется - лучше бы уж молчал!), свидетель бесстрашный - себя самого как явления (человека времени, просто Человека).

Обожаю Розанова. Он... трогательный.
Саша Н. Кестер

Зеро
Комментарий
Дата : Пн ноября 21, 2011, 00:04:15

Ключевое слово, Екатерина, тут, видимо: "как относится к евреям". Заметил, что этот вопрос стал каким-то очень болезненным. Это как с афроамериканцами. Их некоторое время угнетали, а теперь реванш по всем статьям, например: не дай божЕ произнести это страшное слово - негр.
Судя по всему, и до Розанова очередь дошла: шерстят его на предмет политкорректности по еврейскому вопросу. Видимо, что-то откопали. Иного способа доказать, что Розанов не писатель и не философ - просто нет, - как только не навешать на него "жёлтых" ярлыков.
Но лично для меня эта статья - повод проверить "на прочность" своё уважение к Розанову как мыслителю и человеколюбу, и ещё раз вспомнить о его трудах, и другим напомнить: дурная реклама - всё равно реклама.
И главное: лично у меня нет данных, что Розанов издал и растиражировал свои записки сам, за свой счёт. Что он заставлял кого-то их публиковать, переиздавать и покупать! Поэтому, более вероятно, что это автор статьи (или редактор "Литературной России")решил вот таким "жёлтым" способом обратить на себя внимание. Засветиться пасквилем на доброе имя. Ну, если он больше ни на что не способен - флаг в руки.
Последняя правка: ноября 21, 2011, 15:43:57 пользователем manager  
Екатерина Злобина

Cевастополь
Комментарий
Дата : Пн ноября 21, 2011, 16:11:38

Понимаешь, в чём еще дело... Человек, написавший эту статью, выводит прямую зависимость значимости текста от полиграфического исполнения, это очень веселит. Мол, а если ерунду напечатать с бриллиантовым окладом, а если классику - на туалетной бумаге...)))
В качестве эксперимента (прошу прощения у всех, кого это может обидеть) пусть напечатает что-нибудь из Писания на плохой бумаге и попробует "не по назначению" использовать. Не посмеет! Одно место треснет...
Важна "бумага"?! :)
Лариса Ефремова

Москва
Комментарий
Дата : Пн ноября 21, 2011, 19:29:18

Саша (можно вас так называть?), "шерстить" В.В. Розанова на предмет "политкорректности" - это неиссякаемая чаша для подобных исследователей; куда ни ткни у него - повсюду никакой корректности (в их толковании), ни к чему, одна сплошная предвзятость. :) Но до чего же он в этой предвзятости живой и "сам свой"!

Вход

 
 
  Забыли пароль?
Регистрация на сайте