Что губит дурака? Тяга к прекрасному.

                                                                                                          С. Довлатов

Начинающий автор Жора Савёлов пребывал в прекрасном расположении духа. Ещё бы, он только что дописал последнюю главу повести.

Жора пару лет как пристрастился к писательству: сначала это были соцсети, он участвовал в форумах, дискутировал, писал комменты, и так его засосало, что привычка писать в соцсетях перетекла в нечто более серьёзное.

Жора создал блог, взял себе псевдоним Жорж Савьё – хотя во Франции не был. Ему нравилось всё французское, вернее – расхожие стереотипы и клише о Франции: галантность мужчин, элегантность женщин, мур-мур-лямур, красное вино, сыр с плесенью, прононс и грассирующее «р». Пройтись по Елисейским полям, забраться на Эйфелеву башню, выпить кофе на Монмартре – Жора мечтал обо всём этом. Мечты его были чисты и прекрасны в своей несбыточности. Жора слушал Азнавура, Матье, Дассена, не понимая слов: повторял, подражая. Почему Франция, а не Англия, Италия или Америка, он объяснить не мог. Бывает так. Вот нравится, а объяснить почему – невозможно, хоть режь!

«Жорж», – представлялся он. Девушки вскидывали бровки: «Жорж – как мило!» Мужики, особенно те, кто попроще, сплёвывали: «Жора, твою мать, чё выкобениваешься?»

Жора работал вахтами. Две недели на объекте, две недели дома. Времени полно: пиши – не хочу.

На работе он не решался заявить о своей писательской деятельности, и потому обрушивал весь пыл на людей малознакомых, предлагая им прочесть его нетленку. Жора был неуёмен в стремлении прославиться. Ему казалось, все должны просыпаться только с одной мыслью – почитать произведения Жоржа Савьё. Его стали сторониться. Грудные дети начинали плакать при его приближении. Даже дворовые собаки убегали, завидев Жору.

В соцсетях, ему удалось привлечь знакомых по переписке в свой литературный блог. Но странное дело, чем больше произведений он публиковал, тем меньше становилось подписчиков. Это был страшный удар по самолюбию. После публикации последнего рассказа блог Жоржа Савьё покинуло сразу десять человек. Это парализовало его писательскую активность. В чём дело? Ведь он же был так внимателен к своим подписчикам, каждому разослал около тридцати вопросов: «Как вам понравилось мое произведение? Оцените его по пятибалльной шкале. Что вы думаете о стиле? Прослеживается ли преемственность традиций русской классики? Кто ближе автору по духу – Чехов или Бунин? Как вы относитесь к гражданской позиции главного героя? Стоило ли включать эротическую сцену и, если – да, удалась ли она?» На этот вопрос он получил особенно много насмешливых реплик: «Практики маловато!», «Ты ещё девственник?», «Читай Камасутру, Жорик», а одна дама посоветовала ознакомиться с физиологией женщины, а уж потом писать о сексе.

Находясь в душевном раздрае, бесцельно бродя по улицам, Жора случайно встретил своего одноклассника Гришу. Они не виделись с окончания школы. Гриша появился в их 9 «б», переехав из Харькова.

Жора обрадовался встрече – предложил Грише зайти в кафе. Ему хватило ума не обрушивать на Гришу литературные проблемы Жоржа Савьё. Да и о самом существовании Жоржа Савьё он умолчал.

Посидели, поболтали, обменялись телефонами.

Через неделю Гриша позвонил и пригласил Жору в гости. Жора принарядился, купил вина и коробку шоколадных конфет.

Гриша и его жена Оксана приняли гостя радушно. Гриша был мил и так любезен, что Жора не утерпел и поведал свой секрет. Достал рукопись. Хозяевам ничего не оставалось делать, как взяться за чтение. Их немного удивил псевдоним – Жорж Савьё, но, как люди тактичные, они промолчали. Жора не сводил пристального взгляда с читающей пары, отчего супруги не могли сосредоточиться. Из вежливости они всё же осилили пару листов. Гриша прервал чтение, сказав: «Да, интересно! Мы потом обязательно дочитаем. А сейчас – по рюмочке?» Счастливый Жора согласился – Грише понравилось! Он сказал: «Интересно!»

Зашёл разговор об американском писателе О'Генри и о перевёртышах в его рассказах. Под «перевёртышами» Гриша понимал эффектную концовку. Он пересказал несколько рассказов знаменитого писателя. «И правда – перевёртыши!» – воскликнул Жора.

После нескольких рюмочек Гриша поведал забавный случай из жизни отца, насмешил эпизодами из детства, с теплотой вспомнил маму и гордость семьи сестру Светлану, перебравшуюся в Москву и попавшую в шоу-бизнес. «Недавно она принимала участие в ток-шоу под именем Лана Ланская. Со своим звонким псевдонимом – глядишь, и ты пробьёшься!» – заключил Гриша. 

Прощаясь, Жора категорически настаивал: «Теперь вы ко мне, вы ко мне». Оставил адрес, обменялись е-мейлами, подключились в Контакте, Вайбере и Ватсап – решили дружить! Жора, совершенно счастливый, покинул гостеприимный дом.

Придя к себе, несмотря на опьянение и усталость, он сел за письменный стол, записать историю о Гришином отце, как говорится – по горячим следам, чтоб не забыть.

То, что сила рассказов в «перевёртышах» – про себя Жора окрестил их «вверхтормашками», крепко засело в его голове. Он так увлёкся написанием рассказа, что даже не ходил в магазин за продуктами – подъедал то, что осталось в холодильнике с прошлой недели. Всё острее чувствуя в себе профессионала, он тщательно прорабатывал детали, характеры героев, выстраивал сюжетную линию, а главное – ему удалось встроить в рассказ «вверхтормашку».

После пятой редакции он отправил Грише сердечный е-мейл. Вот мол, прочти рассказ о твоём папе – память о нём увековечена. И крупным курсивом подписал – Жорж Савьё.

Ответ пришёл быстро – «Прочёл», и больше ни слова. Жора подождал день, Гриша молчал. Тогда Жора не вытерпел и написал другу. Пришёл ответ, какого он ожидал меньше всего. Гриша, сетовал, что история переврана – папа его был совсем не таким, как его изобразил Жора, и хронология событий искажена. В конце письма была просьба – изменить имена, название города, сделать рассказ покороче, а лучше совсем переписать.

Сказать, что Жора огорчился – не сказать ничего. Он так старался, так хотел порадовать своего друга. Ведь он вложил в этот рассказ весь свой талант!

На следующий день Гриша подумал, что, пожалуй, переборщил и зря обидел товарища. Послал Жоре дружеский СМС: «Как дела? Что нового? Пиши».

Прошло четыре дня – Жора не ответил. «Странно, то засыпал меня посланиями, то молчит, как сыч». Гриша подождал ещё пару дней и, так ничего не получив от Жоры, чувствуя угрызения совести, решил проведать друга. Зашёл в магазин, купил бутылку водки и колечко краковской колбасы.

Поднялся, позвонил в дверь. Тишина. Позвонил ещё. «Время восемь вечера, Жора обычно пишет в это время – сам говорил». В этот момент вышла женщина из соседней квартиры.

– Вы не знаете – где Жора?

– Да я сама его не вижу пятый день. Когда он на вахту уезжает, то обычно ключ мне оставляет.

«Вот чёрт, куда же он запропастился?» – подумал Гриша, выходя из подъезда, и тут же столкнулся с Жорой.

– Ты куда пропал? Обиделся?

– Да что ты?! Пошли ко мне, расскажу.

– Знаешь, меня как волной накрыло после твоего ответа. Я чуть не помер. Но ты не поверишь, я за считанные дни ещё три рассказа написал. Такие вверхтормашки получились – пальчики оближешь!

– Какие-такие «вверхтормашки»? – не понял Гриша. – Ты почему молчал?

– А меня не было. Я в твой родной Харьков ездил. В первоисточник. Вот, только с поезда.

 У Гриши возникло нехорошее предчувствие.

– Ну что, по третьей?

– Так пятая уже вроде.

– А ты, Гриш, не считай!  Ты меня отругал – мол, не так я всё про отца твоего написал. Вот я и поехал в Харьков узнать, как же всё было на самом деле.

У Гриши глаза округлились – предчувствие его не обмануло.

– Ну?

– Что ну? Собрал материал. Теперь у меня серия! «Гришкины вверхтормашки».

– Что-о-о?!

– А вот послушай.

Жора взял тетрадь, откашлялся и прочёл заглавие:

– «Гришкина мама».

Жора читал с выражением, в некоторых местах делал паузы: «Ну, как?!» – и, не дожидаясь ответа, продолжал.

Гриша молча наливал и пил. Лицо его темнело.

– Правда, здорово?! – спросил Жора, закончив рассказ.

– Моя мама никогда не ездила в командировки с начальником! – тихо, почти шёпотом, выдавил из себя Гриша, – Да и начальника у неё не было! Начальница была – Изольда Тихоновна. И в одном гостиничном номере моя мама ни с кем не останавливалась, – перешёл с шёпота на хриплый фальцет Гриша, – она вообще в командировки никогда не ездила. Слышишь?! Никогда!

– Гриш, ты чего? Давай-ка ещё по одной.

Выпили. Жора продолжал:

– Ради тебя в Харьков твой мотался. Хотел тебе и твоим близким приятное сделать. Это ж память вам будет! Серия, понимаешь? Се-ри-я! Ну и что, что не ездила? Говорю же тебе – вверхтормашки. Слушай, следующий рассказ тебе точно понравится!

– «Гришкина сестра».

По мере того, как Жора увлечённо читал, Гриша холодел, теряя контроль над собой. Он сам не понял, как его рука нащупала горлышко пустой бутылки...

Жорж Савьё лежал с перевязанной головой на больничной койке. Люди в белых халатах тихо переговаривались, до него долетали отдельные слова и среди них ему послышалось «вверх тормашками».