*   *   *

Плачь сильнее! Плакать можно! Плачь!

Ты давно, моя душа, не плакала.

На горе засохший карагач

Лиственными не помашет лапами.

Ветви голы, чтобы звать листвой

Небо голубое с дымной проседью.

Лишь дождя ждёт одинокий ствол.

Корни из камней лишь в землю просятся.

Раньше под горой была вода,

Бил родник, и спали корни крепкие.

Но замолк источник навсегда,

Зачерствел он, не разлился реками.

Только ветер дереву поёт

О давно забытом ливне розовом.

Плачь, душа, пусть карагач цветёт!

Пусть его напоит твоё озеро!

РОЗЫ

Мы услышали хор, когда смолк громогласный колокол.

Мы увидели море, когда отзвучал хорал.

И на наши шипы опустилось слепое облако.

И в лесу лепестков фиолетовый луч играл.

Чьи-то белые руки нас в чёрный кувшин поставили.

По колено в воде мы стояли, что пахла мхом.

Мы по-новому жили, но были красивы по-старому

И по-прежнему ждали, когда прилетит махаон.

Мы хотели пространства, где было бы много говора –

На любых языках, чтобы стало от них темно.

Нас встречали раскрытые кем-то ворота города.

Но сам город был пуст, молчалив, как исток немой.

Мы попали в объятья – ворота за нами захлопнулись.

Мы остались одни забывать навсегда про дожди.
И садилось вечернее солнце, и крупными хлопьями
Падал розовый снег, провожал уходящую жизнь.

ВОСХОЖДЕНИЕ

Я жил в большом, высотном доме,

Этаж – посередине.

И вот задумал я

Подняться на его вершину.

Но мне сказали, что туда

Не пустят без жены.

И, как назло, в моём кармане

Имелся только рубль.

Однако я рискнул, спустился

Вниз на один этаж.

Но женщину, увы, не встретил,

Готовую за грош

Попутчицей мне стать.

Но я не унывал, спускался

По лестнице всё ниже.

И лишь в подвале я нашёл

Ту самую, которой

Не надо было ничего.

Вошли мы вместе в рай.

АРБА

Не скрипи! Не плачь! Пойми,

Отдыхать нам ещё рано!

Не проехали мы мир

Завывающих буранов.

Ты вези меня, арба,

Через вьюги, через холод,

Через всё, что даст судьба, –

В наш уютный, тёплый город!

Там разрежу я арбуз

И раздам хорошим людям.

И тебя, мою арбу,

На руках носить мы будем.

Потерпи пока что боль!

На коленях спит барашек.

Мы возьмём его с собой

На луга и пашни наши.

Пусть почувствует покой

И не знает стужи зимней.

Пусть ромашки и левкой

Его холят, будто сына.

Станет всеми он любим –

Все поймут, что он от Бога.

И подарит Бог двоим

Лёгкую к себе дорогу.

*   *   *

Сушатся книги

на бельевой верёвке.

Их прочитали.

*   *   *

Ни трещинки –

такая гладкая земля.

Здесь не появится семья

раскидистого ковыля,

не будет тонкого, прямого стебля

тысячелистника, усыпанного мелкими цветами.

Земле без трещинок нельзя –

иначе некуда поймать живое семя.

А ветер носит семена –

по каменной земле скользят

они и улетают.

Ты жалуешься на судьбу,

надеешься, что кто-нибудь

твою беду

в сторонку отведёт.

Но голова,

увы,

полна тяжёлых дум.

И все волшебные слова

Отскакивают от неё. 

*   *   *

В старой церкви плачет икона.

Люди толпятся, кладут поклоны,

молятся, просят, чтоб нимб

согрел, осветил их души.

Но Матерь Божья внемлет не им –

она милосердных слушает.

Сыпятся солнышки из кошельков

в ящик с надписью «Жертва на храм»,

да только нет веры дающим рукам –

до щедрости им далеко.

Кривая нищенка у ворот

держит ладонь свою лодочкой.

Лодочка медленно к людям плывёт,

но остаётся пустой.