Держи удар и дистанцию! - сказала мне Юнна Петровна на очередном повороте судьбы. Это не девиз и не мантра, избегайте пошлости, это то, что нужно оставить сыновьям. "Несколько поколений выросло на её стихах", - пишут, плохо пишут, не так. "Несколько поколений стало людьми на её стихах" - вот как надо. Опасайтесь пошлости, берегите Слово, как бережёт его она.

В 2014-м от нас отвернулись почти все, не отвернулись очень немногие. Юнна Мориц не отвернулась. Всегда выше тусовок и союзов, она стала почётным членом Союза писателей ДНР и оргкомитета проекта "Большой Донбасс" для того, чтобы поддержать тех, кто сказал "нет" людоедской чуме нового каменного века. По её инициативе мы пишем книгу на двоих о России и о Донбассе. Во время обстрелов Донецка она каждую ночь выходит на связь - как мы, живы ли, правду ли пишут СМИ и прочие ПТУ? И я отвечаю. Как есть.

Бог хранит нас на этой войне. Язык есть Бог. Великое русское слово, за которое проливает кровь Донбасс, хранит нас, как храним его мы, и это правда, и в правде сила.

Библейские сюжеты заново пишутся на Донбассе, пишутся кровью. Всё проходит, человечество не меняется. И героизм, и предательство - всё повторяется здесь и сейчас. А небосвод ещё не рухнул лишь потому, что его держат. Не атланты, люди. Звёзды рвут небо над Донбассом, а значит, над Россией. Юнна Мориц из тех, кто это небо держит.

Когда идёт охота, вряд ли кто посмеет стать на пути, Юнна Мориц стала. И стоит. С переломанной костью, костью в горле гитлерья. Храни её Господь, как она хранит Слово Твоё!

Юнне Мориц

В вышине небесной штольни,
Недоступные врагу,
Наши судьбы - колокольни
На высоком берегу.

Снегом жизнь, строка сияньем,
Ни на смерть, ни на алтарь
Неевклидовою гранью
Не украденный грааль.

Над прошедшими веками,
Сквозь грядущие во тьму
Плыли судьбы облаками,
Недоступными уму.

Декабри Москву укрыли
Белизной поэтских крыл
Шёл от снега запах лилий,
Я его почти забыл.

Жизни ночь, луна-сестрица,
Недоступны дураку,
Светят судьбами жар-птицы
На высоком берегу.