НАКАНУНЕ

Ещё не стынет след ничей,

ещё не выплаканы слёзы,

ещё не верится в прогнозы

благих, пророков, трепачей.

Не слышен сердцу зов трубы,

созвездья спят в ночной реке,

младенец спит, в его руке

зажата линия судьбы.

И мать, пока что не вдова,

так сладко спит в обнимку с мужем,

он для войны ещё не нужен,

она пока ещё жива.

Туман окутал берега,

не выдаст Бог, не хрустнет ветка,

выходит пиррова разведка

в расположение врага.

У ПОРОГА

На дворе стоит эпоха,

не придумаешь в бреду,

если будет дело плохо,

я с Россией пропаду.

Пропаду — как не бывало,

не печалься так, Марусь,

я дурак, каких немало

нарожала наша Русь.

В эту лютую эпоху

на кровавом берегу

мокрых глаз своих, дурёха,

не показывай врагу.

Стыдно жрать под одеялом,

и не за себя молюсь,

вновь беда, каких немало

Повидала наша Русь.

Плодородия России

ни прибавить, ни отнять,

кровью землю оросили

наперёд веков на пять.

В куполах, погостах, хлебе

ни богаче, ни бедней,

ни под небом, ни на небе

не найти подобной ей.

Христу Богу до России

то ль земли, то ль неба пядь,

так пророков накосили,

что вовек не сосчитать.

И на чести, и на мести

замесили то, что есть.

Палачей на лобном месте,

как святых, не перечесть.

Мы присядем на дорогу,

у порога оглянусь,

женихов в погонах много

Нарожает бабам Русь.

То ли слава, то ли плаха

на кровавом берегу.

Дай мне чистую рубаху,

я на плаху в ней приду.

ГОГОЛЬ

Прожить за пазухой у Бога

в стране, которой алчет чёрт,

мог Николай Васильич Гоголь

и вряд ли кто-нибудь ещё.

Над малоросским фарисейством

горит Адмиралтейства шпиль,

нельзя от Пушкина отречься,

нельзя Отчизну сдать в утиль.

Надежда шутит шутки злые,

и в Назарете под дождём

мы, как на станции в России,

перекладных в Россию ждём.

Как долго суждено по краю

идти на свет, как на авось,

так воздух пьют, так я читаю

то, что спалить не удалось.

Чтоб не обжечь ладонь о книжку,

проворен, как слуга Семён,

откроет чёртову задвижку

тот, кому тысяча имён.

Горят эпохи, поколенья

атлантов и кариатид,

горит бумага на поленьях

и только Слово не горит.

Мчит бездной звёздной колесница,

всё птице-тройке нипочём.

И то, что спалено в седмицу,

я в полнолуние прочёл.

БОЙСЯ СЛАБЫХ

Не бойся сильных, бойся слабых,

насколько б ни был ты хорош,

всё относительно в масштабах,

зарежет — глазом не моргнёшь.

Пускай на вид слабее бабы,

пускай для строевой негож,

не бойся сильных, бойся слабых:

такой предаст, когда не ждёшь.

И на судьбы лихих ухабах

легко подпрыгивает вошь,

не бойся сильных, бойся слабых:

такой сожрёт, когда не ждёшь.

Дай медяков ему хотя бы,

пусть купит храбрости на грош,

не бойся сильных, бойся слабых:

такой убьёт, когда не ждёшь.

КОЛЫМА

Не вернуться к истокам рек,

где от боли белым-бело,

то ли снег идёт, то ли век,

и следы навек замело.

Снова песни про Колыму,

но началами всех начал —

все стучали на всех ему,

только он один не стучал.

Слёзы кесарю не простив,

не усвоили ничего,

будет «Ave!», пока он жив,

а не станет — «Распни его!»

В благородстве седых волос,

подлечившись пивком с утра,

на тебя настрочит донос,

кто о чести камлал вчера.

То ль за всё, чего не достиг,

то ли совесть продав хохлу —

полубардовский недостих

антимузыкой по стеклу.

Жизнь на всех и вина одна,

и на землю который век,

что от горя черным-черна

белый-белый ложится снег.

ВЕЧЕР

В этом городе светлом,

где разлук километры

облаками под ветром

всё плывут в высоту,

в этом городе вечном,

где знаком каждый встречный,

он гуляет беспечно,

и деревья в цвету

лепестками на плечи,

как наряд подвенечный,

и невесты, конечно,

примеряют фату,

в этом городе старом

он на пару с гитарой,

и гетеры нектары

преподносят ко рту,

в этом вечере синем

смерти нет и в помине

и любовь не покинет,

и деревья в цвету,

в этом вечере вечном,

остановке конечной,

он смеётся беспечно

с сигаретой во рту.

Не замеченный в шуме,

не отвеченный зуммер,

не отмеченный умер

под обстрелом в саду.

ГДЕ НЕ БЫВАЕТ РАЗЛУК

Время пускает в разбег

век перекрёстками судеб,

счастья без нас не убудет,

счастья, где нас больше нет.

Шлём пролетарский привет

в степь, за которую ляжем,

где облака камуфляжем,

где как подарок рассвет.

Сходит невидимый свет

то ли от звёзд, то ли свыше

на блиндажи и на крыши,

в город, где нас больше нет.

Шлите бинты в лазарет,

раны нам сушат пелёнки,

бьют снайпера из зелёнки

на отражаемый свет.

Стынет шагов наших след

от очага до парома,

окна пустые у дома,

дома, где нас больше нет.

Кровью расстрелянных лет

ни отмолить, ни оплакать,

целит в закатную мякоть

Мухи отстрелянной след.

Неба неслышимый звук,

здесь ни умрём, ни родимся,

мы вам по-прежнему снимся,

здесь не бывает разлук.

ЧУДО

В ночь никуда из ниоткуда

жизнь фейерверками неслась,

мы так надеялись на чудо,

оно надеялось на нас.

Взойдя на царствие, Иуда

играл нам соло на трубе,

мы так привыкли верить в чудо,

что разуверились в себе.

Любить - священней нету долга

её в любые времена:

я верил родине так долго,

что мне не верила она.

— А вот вам хрен и вот вам блюдо, —

скажу, архангелам грубя, —

под небом есть России чудо,

чтоб небо верило в себя.

Садов распахнутые двери

семи российским чудесам,

Господь в неё так долго верил,

что я в Него поверил сам.

КНИГА СУДЕБ

Не стоит попусту гадать, что было и что будет,

сюжет короткою строкой возникнет, а затем

полоской белых облаков растает в Книге Судеб,

судьбу попробуй обмануть — останешься ни с чем.

Бежишь за счастьем по пятам и ищешь там, где не был,

оно с тобой, само собой, ни в граммах, ни в рублях,

и сквозь игольное ушко с надеждой смотришь в небо,

попробуй небо обмануть — останешься в нулях.

При свете не видать ни зги и голоса в тумане,

и жизнь — не поле перейти неведомо зачем,

приметы врут, пророки лгут, лишь сердце не обманет,

попробуй сердце обмануть — останешься никем.

И возвращается на круг в один конец дорога,

и Рубиконом Млечный Путь, и позади черта,

не обусловлена любовь, и ты в глазах у Бога,

попробуй Бога обмануть — не выйдет ни черта.

НЕБРАТЬЯМ

Чулки и губная помада —

вас любит Европа сполна,

плеваться в Россию не надо,

страшней, когда плюнет она.

Медведь спит в сугробе прекрасно,

Россия опухла от сна,

чихать на Россию опасно:

проснётся от звука она.

Зеленского, голь диких танцев,

Руслану, О.Эльзы бурду —

не шлите в Россию засранцев,

она вам вернёт Джигурду.

Стучась головами о стенку,

вы русский учите за то,

что им изъяснялось Шевченко,

Кличко, Порошенко, Ляшко.

Дорога, открытая взору:

здесь даже простой передаст

любому свидомому фору

огромную, может быть, даст.

Решайте судьбу добровольно,

входить наступила пора

в Россию, как это ни больно.

Больней, когда входит она.

НЕ ИГРАЙ ПО ИХ ПРАВИЛАМ

Бесновалась окраина,

правдой правила ложь,

не играй по их правилам,

проиграешь — поймёшь:

что бы нечисть ни ставила,

на кону будет честь,

не играй по их правилам,

проиграешь, что есть.

Как бы жизнь ни лукавила,

твою душу губя,

не играй по их правилам,

проиграешь себя.

Не играй по их правилам,

даже если герой,

молча вспомни про Авеля

и страницу закрой.

Смерть закатом кровавила

и лилась через край.

Не играй по их правилам.

Никогда не играй!