Самым значимым событием для меня - третьеклассника стал первый в жизни экзамен. Конечно, я и мои одноклассники готовились, волновались и строили планы … на свободные дни между экзаменами.

Погоды в том далеком мае стояли такие, что вместо книги я предпочитал смотреть в окно. В учебник глядел, морщась от отвращения; длилась эта пытка недолго. Окно притягивало взгляд, звало криками ребят во дворе, звонкими и очень отчетливыми  ударами по мячу. Ход игры, не глядя, можно было ясно представить себе по влетавшим в окно выкрикам и звукам.

В густых кронах деревьев щебетали птицы. В окне была видна крыша соседнего дома и верхушки каштанов, вытянутые соцветия свечек которого поблекшими замершими флажками смотрели в небо. А небо было бледно-голубым, будто выгоревшим. Ни одного облачка. Стояла жара, жара, подчиняющая всё и вся.

Некоторые ребята из класса (мы перезванивались и встречались в школе, на консультациях)  готовились к экзаменам в ванной. В «Вечерке» в те дни была опубликована фотография, ставшая  очень популярной: ванная, а на стоявшем рядом стуле  бутылка «Боржоми», стакан и раскрытая газета.

На одной из консультаций в школе я встретился с друзьями – Юркой Голландцевым и Мишкой Токаревым.  Очень быстро мы пришли к соглашению, что после первого экзамена мы, теперь, безусловно, солидные и почти взрослые люди, которые в скором будущем перейдут уже в четвертый класс – такими мы себя ощущали, должны и поступки совершать взрослые. В такую жару это должна быть поездка за город – покупаться и позагорать.

Как часто говорили тогда  во дворах старшие ребята:

 «Отгремят три грозы – тогда можно купаться!»

К наступившей экзаменационной поре три майские грозы уже весело порезвились в московском небе.

 Втроем мы решили, как надо подготовиться к поездке – каждый из нас после экзамена забежит домой, возьмет спички и какие-то съестные припасы. Встречаемся у Голландца. Жил он в переулке Стопани, у городского Дома пионеров. Почему-то сразу решили, что отправляемся в Звенигород – больно уж название зовущее. Откуда – то мы знали, что ехать надо с Белорусского вокзала. О деньгах на проезд  разговора не было. Видимо, мы были выше меркантильных соображений. К родителям мы не обращались, ведь поездка была нашей большой тайной. А может быть, тогда решалось все просто:  нет денег - и говорить о них нечего!

Вот и наступил день, долгожданный день. Экзамен пролетел молнией. Каждый из нас забежал домой. Родители, как обычно,  были на работе.

Я схватил спички, хлеб, соль, сварил шесть яиц и, торопясь, отправился на место встречи. У Голландца активное участие в наших сборах принимала его младшая сестра. Она завернула в газету домашние котлеты, проложенные кусочками бородинского хлеба. Котлеты аппетитно пахли чесноком. Потом завернула в бумагу луковицу и сырые картофелины. Дала Юрке коробок спичек.

Доехали мы до Звенигорода быстро. Раньше никто из нас тут не был, и где протекает Москва-река, никто из нас не знал. Нам подсказали. Помню долгий путь по шоссе, затем по тенистому косогору, обросшему лесом, спуск к реке, которая ослепительно яркой зеркальной лентой сверкала внизу. Мы скользили по ковру прошлогодних листьев, сквозь которые пробивались пики новой изумрудной травы и спустились к реке. Кругом цвела черемуха. Словно туманные облака обняли деревья и, осев на листве, растворились, оставив клочья пены.

Мы купались, жарили на прутиках котлеты и хлеб, пекли в золе картошку… Снова купались… Из воды выходили, когда ноги уже начинало сводить от холода.

День, такой чудесный, пролетел мгновенно. Часов ни у кого из нас не было. Мы просто чувствовали, что этот необыкновенный день заканчивается. Небосвод заметно потемнел.

Предстояла встреча с родителями. Такова жизнь, тут уж ничего не поделаешь.

Неотвратимость родительского недовольства темной стеной надвигалась на нас. Отдыхаем вот вместе, а ответ держать придется порознь. Но мы старательно отгоняли эти мысли и мнениями на этот счет меж собой почти не делились.

Чтобы встреча с родителями прошла гладко и, по возможности, без огорчений для обоих сторон, мы решили обрадовать их, набрав охапки черемухи. И вот с  огромными ароматными букетами мы возвращались в Москву. На станцию Звенигород пришли в полной темноте. Тут выяснилось, что электричек больше не будет. Стоявшие на перроне люди ожидали рабочий поезд, который появился уже за полночь. В трех вагонах поезда народу было битком. Мы стояли, тесно прижавшись друг к другу. Девушкам, ехавшим рядом, мы вручили по большой белоснежной ветке. Кто-то из взрослых посоветовал нам одарить  случайных попутчиц. Прошло около полутора часов пути, и вот мы в Москве.

Машин на улицах почти не было. Мы шагали по Тверской, посреди мостовой, и рядом с нами «вышагивали» наши длинные тени, которые мы отбрасывали, благодаря редким  фонарям. Все было необычно. Какие-то незнакомые, новые, странные ощущения овладели нами.

Перед памятником Пушкину стоял здорово пьяный гражданин и о чем-то громогласно вопрошал его. Мы подошли, стараясь быть незаметными, и замерли, пригнувшись в кустах:

- Александр Сергеевич! Вы для меня авторитет. До недавнего времени авторитетами для  меня были двое – Вы и моя теща. Но на прошлой неделе я развелся, и у меня остались только Вы. К Вам я и шел через пол – Москвы. Пришел и спрашиваю Вас, Александр Сергеевич,  что мне делать? Как там у Вас говорится: «Чем меньше женщину мы любим… тем меньше… меньше...».

- Тем больше сразу и теперь, - выкрикнул кто – то из нас…

Прохожий обернулся, окинул взглядом площадь. Мы затихли, не дыша.

- Да. Как-то так, как-то так, -  согласился он и резко качнулся в сторону.

Тут мы заметили двух милиционеров, приближавшихся к собеседнику Александра Сергеевича. Они были неторопливы и казались доброжелательными, но почему-то с их появлением волшебство ночи сразу ушло… Чудесные видения, наполнявшие улицы, исчезли, и мы быстро пошли в сторону Трубной, к дому.

Москва просыпалась. Полнеба уже просветлело. Москвичей ждал новый трудовой день, а для каждого из нас был дом, где нас ждала встреча с родителями.

На мой звонок дверь мгновенно открылась. Поверх букета я увидел их строгие, измученные ожиданием лица…

Ирина Митрофанова Москва

Дата : Пт октября 02, 2015, 18:54:49 Отзыв автора "Артбухты" Дмитрия Лукина: Спасибо автору за приятную телепортацию в мир детства. При чтении у меня возникали приятные ассоциации с известной "Первоклассницей" Евгения Шварца, где дети поехали в лес за вербой и чуть не заблудились. Последняя правка: октября 04, 2015, 22:40:37 пользователем manager

Вход

Логин:
Пароль:
	Запомнить
	Забыли пароль? Регистрация на сайте

Это случается с каждым...

Введите почту чтобы восстановить пароль:
Чтоб выйти нажмите Отмена.