Заказать третий номер








Просмотров: 0
31 января 2018 года

***

Падают мелкой рябью
мысли на белый лист -
Гонит  мороку бабью
ветра разбойный  свист.

Дождь зачастил, заметно
серость в настрой поддав.
Думать о счастье - тщетно,
видя пожухлость трав.

Словно посланник ранний -
Первый желтеет куст.
Список моих желаний 
До неприличья пуст…

 

***

                                                 Х. В.

Когда с  тебя  сдерут седьмую шкуру,
Когда в душе мятущейся ни зги;
Знай – там ты должен лечь на амбразуру,
А здесь - тебе прощают все долги.

И пусть октябрь смывает радуг блики,
И радость дня затеряна во тьме...
Ты знай, что там ты должен быть великим.
А здесь ты тот, кто просто нужен мне.

  

*** 

За флажками оставила
Свою веру в людей.
Вспомни главное правило:
Если ранил - добей.

Только спину и вижу я.
Это мне не забыть.
Если все-таки выживу -
Буду мстить. БУДУ мстить.

Растерялась по-бабьи я.
Это ФОРА - ты знай.
Я еще - очень слабая...
Время есть. Добивай.

 

***

Солнце гладит по лицам прощальным лучом,
Прячет впрок теплоту свою - чуть виновато.
Расцветают леса, чтобы было о чём
Замирать в восхищении нам до заката.

Август выкрасит в цвет серебра ковыли
Раскидает стога золотистого цвета.
Небо яркость прибавит для звёзд, чтоб могли
Мы в стихи собирать красоту до рассвета.

И губами, к  живому  припав роднику,
Ощущать себя вновь вне пространства, покуда -
Слово первое робко ложится в  строку,
И душа сладко мрёт в ожидании чуда.

 

*** 

                           Х. В.

Не цветами - лебедой
Зарастает поле.
Стала я твоей бедой,
Милый, поневоле.

Неба ситец голубой
Насурьмился грозно.
Ах, зачем же мы с тобой
Встретились так поздно?!

Мыслей горьких остриё -
Никуда не деться.
Спрячу имя я твоё
В тайничок, под сердце.

Сыпет густо на лицо
Мне слезинки лето.
А на пальчик мой кольцо...
Не тобой надето.

 

 

***   

Когда  завесят белым зеркала,
Когда стакан  покроют коркой хлеба;
Ты не жалей, что я как хмель прошла.
Ты не жалей, что - мне  опорой  не был.

Когда январь, листнув тринадцать дней,
Осиротелость разольет по венам -
Всё оправдав в себе, не пожалей,
Что без меня ты стал обыкновенным.

 

***

Криком измяты губы,
Молнии мечет взгляд.
Непоправимо грубый
Слов беспощадных град.

Россыпью черных бусин -
Ссоры взрывной экстрим...
Что нам с того, что гуси
Криком спасали Рим?!

 

***  

                                          Х. В.

Мешаю кофе с дымом сигарет,
Спускаю жизнь породою пустою.
Еще один отполыхал  рассвет,
Не зацепив своею красотою.

День катит мысль в привычной колее -
Переложить пытаясь небыль в были... 
Ах, сколько их ушло в небытие,
Рассветов, что с тобой не разделили?!

 

***

Зачем пришла?! Разлучник- паровоз
Уже готов во тьму рвануть ночную.
Но как поверить в то, что не сбылось?!
Он здесь еще, а я уже тоскую...

Вокзальной суетой заражена -
Бежит толпа, с тревогою на лицах.
Я - на перроне, в толчее, одна.
Держу себя в ежовых рукавицах.

С мольбой о возвращении - не сметь
Его тревожить.  Душ не склеить звенья.
А, впрочем, - поздно. Нечего жалеть.
Часы пробили время отправленья.

Колес всё дальше звонкий перестук.
Ждет провожающих тепло вокзала.
Бьет под лопатку молотом испуг -
Ну как же так?!  Его я потеряла...

В мгновенье - мир весь трауром одет...
Я б от себя  сбежала без оглядки.
Пустой перрон... Роднющий силуэт!
Еще не веря - сердце камнем - в пятки...  

 

*** 

                         "Моим стихам, как драгоценным винам,
                           Настанет свой черед".  М. Цветаева

И снова блажь мне не даёт покоя,
Хотя давно азарт от боя стих.
О, критик строгий, сколько раз рукою
Недрогнувшей Вы били мне под дых. 

О сколько раз Вы закрывали двери,
Отделаться мечтая поскорей -
Когда и я, уже в себя не веря,
Бескрылая стояла у дверей.

О сколько раз своим высоким мненьем
Вы по глазам  мне били без прикрас...
Вы правы, критик строгий. Без сомненья.
И всё ж опять... В сто сорок первый раз -

Сама ли я в мечтаниях повинна...
Иль этот бред от скопища грехов...
Но верю я, как верила Марина,  -
Придет черёд и для моих стихов.

 

*** 

Солнце за хмарь тумана
Прячет своё тепло.
Прошлое – мрачно, рвано
В мысли опять легло.

По изумруду поля
Луж расплескалась ртуть.
Ржавые гвозди боли 
Вбиты по шляпку в грудь.

Ввысь - череда проклятий.
В горсти – мостов зола.
Как-то опять некстати
Хочется мне тепла.

 

***

Понурившийся, погрустневший лес -
Как неизбежной осени примета.
На черно-сером бархате небес
Ни лучика, ни малого просвета...

Упал на землю журавлиный плач -
Привет для сердца нестерпимо малый...
В песочнице забытый детский мяч
В дожде осеннем моет бок линялый.

 

                  МАТЬ    

Кто она, и как  тогда всё было -
Старожилам вспомнится с трудом.
Вроде б говорили, что купила
На краю деревни старый дом.

Спряталась за каменным забором.
Равнодушна к мнению молвы,
К новостям соседским, сплетням, спорам...
Вечно в черном. С ног до головы.

За спиной  о ней ходили слухи -
Ведьма то ль, то ль тронулась слегка.
Кто б подумал, что тогда старухе
Было лет чуть больше сорока.

Вёсны,  зимы чередой ходили.
Календарь листал за годом год.
Про старуху все чуть-чуть забыли.
Ну, живет и ладно. Пусть живет.

 

2.

В старый дом в  морозный,  тёмный  вечер,
Гостьей долгожданной Смерть вошла.
Тридцать зим ждала старуха встречи.
Тридцать безнадежных лет ждала.

Потеплел старухин взгляд колючий,
Разглядев безносую в дверях.
"Слава тебе, Господи. Отмучил," -
Губы  шелестнули  второпях. 

Удивилась – так легко, аж странно
Память пролистнула  на бегу
Страшный день, когда домой с Афгана,
Сын вернулся в цинковом гробу. 

И  дойдя уже до грани зыбкой,
Рассмотрев вдали зовущий свет -
Расцвела  счастливою улыбкой,
Понимая – боли больше нет...

3.

Проводить безумную старуху
Собралось,  привычно,  полсела.
Обсуждали равнодушно, сухо -
Кто, откуда, кем она была,

Всё, что память выдала  навскидку...
И вовнутрь благоговейный страх
Спрятали. Счастливую улыбку
У старухи видя  на губах...

 

*** 

                      22 июня 1941 г.

Три пятьдесят...
Рассвета -
первый несмелый блик.
В теплых объятьях лета
города сонный лик.
Рваный кусок тумана
тюлем свисает с крыш.
Заспанный дворник рьяно
гонит метлою тишь.

Achtung! Напрягся Каин,
силясь рукой взмахнуть.

Ищет, сквозь сон, губами
новорождённый - грудь.
Три пятьдесят...
Истома...
Людям еще дано –
с зычным победным стоном
слиться, сплестись - в одно.

В небе, стальная стая -
смерть под крылом несет.

В небытие впадая,
счастлив еще народ.
Сонные - в одеяло
прячутся, как в гнездо.
Мира осталось мало –
Десять мгновений до ...

P.S.  

Кляксою взрыв. Воронка
Улиц взъерошит гладь.
Рвётся не там, где тонко…
Там -  где хотят порвать.

 

***  

Поглубже спрятать в  память, про запас,
под мерный  полонез дождя ночного -
серебряную россыпь наших фраз
и золото молчанья ледяного.

Собрав клубки колючей  тишины -
вязать тепло стихов на лунных спицах.
По беззаботным ручейкам весны 
корабликом бумажным уноситься.

И - одинокий  выбирая путь -
до станции конечной не доехать.
И крылья запылённые встряхнуть,
оставив боль полузабытой  вехой.

И снова, снова - жажда высоты,
И поцелуем стертая помада...
Всё будет хорошо. Но только ты
Не верь мне. Я прошу тебя. Не надо.

 

***

Разбивается... Как знакомо...
Затемнение солнц и лун -
Несуразно-округлым комом
В тайниках треугольных рун.

И уже здравый смысл не слыша,
Перепутав, где тьма, где свет -
Мы бесстрашно шагаем с крыши,
Забывая, что крыльев нет.

 

Фото: Лусинэ Карапетян

 


 
No template variable for tags was declared.

Вход

 
 
  Забыли пароль?
Регистрация на сайте