Лена проснулась от шума воды и поняла, что Игорь уже закрылся в ванной. Будильник не звонил, значит, у неё в запасе есть время. На стене трепетали тени тополиных листьев – прямые солнечные лучи били в окно. Шторы Лена сняла вчера, поэтому трепетала вся комната. Она любила это безмолвное приветливое движение по утрам и хотела несколько минут поваляться без дела, но тут же вспомнила, что через час риэлтор Юра приведет рабочего договариваться о цене на ремонт.

Планировала начать с кухни, коридора и ванны. Лена хотела поменять всё вплоть до окон и дверей. В комнаты перенесли вешалку, кастрюли, холодильник, и стало похоже, что они живут на свалке. Но Лену это не пугало, её ничто не пугало после смерти мамы и суда с родственниками из-за наследства. Мама болела и умирала пять лет, и столько же жена старшего брата звонила узнать как дела.

Позже Лена поняла, что эта забота была основана на том, чтобы не пропустить момент и начать отсчитывать полгода. Ни о какой помощи, дежурствах у мамы речь не заходила – ни-ни!  Всегда только жалобы, какие они бедные, сколько у них проблем.

Лена сама им позвонила, когда случилось то, чего они так ждали. Племянница Ирочка сказала, что придет на похороны одна и, спросив про концерт в «Олимпийском», куда Лена могла достать пропуск, сказала: «А чего у тебя такой голос? Настроение плохое?».

Суд длился почти четыре года, и Лена считала, что вышла победительницей, потому что ей удалось продать завещанную ей маленькую квартиру и разделить деньги. Родственники хотели, чтобы квартиру отдали целиком им.  Брата она так и не увидела, а его жена и Ирочка пришли в норковых шубках и золотых цепочках за выручкой.

Риэлтор попался дельный, быстро всё оформил, взял хорошие проценты и пообещал познакомить со специалистом по ремонту.

Игорь вошел в кухню, вымытый и надушенный, когда Лена жарила омлет.

 - Приветик! – сказал Игорь.

 - Привет, - улыбнулась  омлету Лена, - ты сегодня не выберешься? Вдруг придется с рынка подвезти кафель.

 - Возьми такси, -  Игорь налил себе чай. – Я же предупреждал, что сейчас не время для ремонта. У меня каждый день переговоры с продюсерами. Съёмки должны начаться со дня на день. Ты думаешь, что я в носу ковыряю целыми днями?  У меня уйма проблем! Кстати, где мой льняной костюм? В доме не найти ничего, смешались в кучу кони, люди!!!

  - Костюм в кладовке, там, где все летние вещи, - спокойно ответила Лена. – Не забудь принять витамины после завтрака.

 - А что, сегодня твой рабочий ванну разберет, я так понимаю? – спросил Игорь.

 - Да, – сказала Лена.

 - Значит, завтра ни о каком душе и мечтать нечего? – заключил Игорь, прожевывая омлет. – Знаешь, - он выпил залпом чай, - я, пожалуй, сегодня у мамы буду ночевать. Хоть помоюсь утром по-человечески. Я не могу ходить на работу, как трубочисты острова Баунти. У меня встречи с людьми!

 Лена молча вымыла сковородку.

 - Если мне надо будет взять вещи на первое время, я приеду. Тут разгром не меньше месяца будет, - Игорь почесал ухо в задумчивости. – Ладно. Пока. Я позвоню.

         Лена слышала, как звякнули в прихожей ключи от машины, перед тем как опуститься в карман пиджака мужа. Потом прозвонил колокольчик на дверях, привезенный из Германии десять лет назад, и дверь захлопнулась.

- Может, и колокольчик снять надо? -  промелькнуло в голове Лены.

Ровно в девять загудел домофон, и бодрый голос Юры прокричал: «Мы прибыли, Елена Фантиновна! Открывайте!».

В дверях рядом с Юрой стоял  коренастый человек пушкинского роста. На плече его висела сумка-портфель. Он исподлобья взглянул на Лену и кивнул.

 - Здравствуйте?! –  смутилась Лена.

 - Драссь… - буркнул человек.

 - Это Шура! – радостно провозгласил риэлтор. – А это Елена…Хотя он всё равно всех клиенток называет «тетенька». Да, Шурик?

 Шура не отреагировал. Он вразвалочку прошел в квартиру, поглядывая на пол и стены,  и уселся на кухне. Сговорились быстро.  Риэлтор Юра назвал цену, которая подлежала обсуждению, и Лена немного снизила её без особенных усилий.

 - Ладно, -  напутствовал в прихожей Юра. – Я побежал. Шурик тут сам всё наладит,  не волнуйтесь, не давайте ему никаких денег заранее. Только на дорогу. И пусть работает без выходных. Если что – звоните.

Лена вернулась в кухню и увидела, что Шурик, уже переодетый в рабочую одежду,  бережно раскладывает в углу на газетном листе инструменты.

 - Тетенька, - сказал он, не оборачиваясь. – Мне завтра смесь нужна, три мешка, и плитка.

«Какой-то акцент у него странный», - подумала Лена, но тут же вспомнила: Юра говорил, что Шурик чуваш. Она увидела, что её работник отключил плиту, и поняла, что ни о каком приготовлении обеда речи быть не может. «Включит днем минут на двадцать, накормлю его пельменями», - решила она и, не теряя времени даром, поехала на рынок за материалами.

Ремонт Лена отважилась делать во что бы то ни стало. В колледже, где она вела класс драматического искусства, наступили каникулы. У неё в запасе было почти два месяца, свободных от занятий. Да и не только в этом дело. Вся история с уходом мамы из жизни показала ей, что на земле не осталось ни одного человека, которому нужна была Елена, и кто бы занимался её проблемами. Впрочем, она теперь вспоминала, что и мама ей говорила: «Дочка, береги себя для меня». Лена ценила прямодушие и юмор своей мамы по достоинству. И еще она поняла, что можно жить рядом с людьми долгие годы и, по сути, не быть знакомыми. Близкие люди вдруг становятся незнакомцами, особенно, когда дело касается наследства или просто какой-то непривычной суммы денег, внезапно появившейся на горизонте.

Лена навсегда запомнила  лицо племянницы Ирочки на суде, когда та заявила, что она навещала бабушку. Тайно.  И это лицо не имело ничего общего с беззащитной мордашкой,  сияющей от счастья на ёлке в Лужниках,  где Елена в студенческие годы подрабатывала Снегурочкой.

Маму Лены звали Фея. И у папы имя было подходящее – Фантин. Кому-то эти имена казались неправдоподобными, но имена были такими: романтическими, а по правде – старообрядческими. Дочку Фантин и Фея назвали в честь древнегреческой красавицы. Как известно, много народу полегло  в Троянской войне из-за Прекрасной Елены. А всё яблоко виновато, яблоко раздора. Да, что говорить! В райском саду тоже с этим фруктом грустная история вышла. Не о том речь.

С Игорем Лена познакомилась на вступительных экзаменах в институт Культуры, и на втором курсе они поженились. Игорь буквально сгорал от нахлынувших на него чувств, дежурил под окнами Лены и даже пошел на конфликт с родителями, которые хотели для сына иной партии. Рожать детей в перестроечные годы молодые не рискнули: надо было найти работу и как-то устроиться в жизни.  У Лены было две бабушкиных комнаты в коммуналке, в Замоскворецких переулках, но тут начали перекраивать жилищный фонд столицы, и в результате молодая семья оказалась в типовом доме в квартире «за выселением». Так и жили под случайными люстрами, на случайных, подаренных друзьями, стульях. Годы понеслись незаметно - в молодости все летит и летит как бесконечное кино. Потом заболела мать Лены, и Игорю не понравилось, что внимание с него переключили на кого-то еще. Фактически в доме ничего не изменилось, всегда был обед и выглаженные брюки, но всё равно не нравилось, что Лена приходила поздно, усталая и невеселая. Потом появилась работа на телевидении: сначала монтажи по ночам, постепенно Игорь стал режиссером-постановщиком ток-шоу. А Лена десять лет проработала в Молодежном театре помрежем – надоело, да и постановок не давали, и перешла в колледж. Пока болела мама, и шли суды, Лена не замечала, сколько ей исполнилось в очередной день рождения. Но когда в банковскую ячейку легла сумма, на которую можно было отремонтировать квартиру и даже сохранить небольшой остаток, чтобы навестить жаркие и не очень страны, Лена вспомнила, что ей почти сорок. И еще она вспомнила, что в последнее время Игорь по утрам закрывается в ванной с мобильником, и оттуда несутся звяканья эсэмэсок. 

Вслед за этим вспомнилось, что в день смерти её матери позвонил отец Игоря и попросил не говорить об этом событии его жене, у неё обследование в Бакулевке, - она могла испугаться. И Лена носила в больницу бульон и домашний творог и улыбалась, будто ничего не произошло.

Теперь ни Игорю, ни его семье не нравилось, что Лена решила воспользоваться своим наследством без их участия, у них были другие планы, а тут какой-то бессмысленный ремонт.

Шура приезжал каждое утро без опозданий и сразу принимался за дело. Работал он действительно на удивление умело и аккуратно. Лену потрясло в первый же вечер, что Шура, уходя, вынес за собой строительный мусор и организовал дорожку к плите.

Довольно быстро Лена перешла на «ты» со своим мастером - он ценил её молчаливость и отсутствие истерик. Надо  вывезти старые рамы – она вывезет. Cлучайно полетел новый кран – она без торговли приносит другой. И всё пошло как по маслу: Шура работал честно и не вводил хозяйку в ненужные расходы, а напротив, подсказывал, как сделать дешевле и надежнее, и сам таскал на третий этаж пятидесятикилограммовые пакеты со строительной смесью. Работая, он включал свой маленький приёмник,  из которого Валерия голосом участницы детского хора пела: «Девочкой своею ты меня назови, а потом обними, а потом обмани!». «Ничего себе перспектива у девочки!» - думала Лена.  Она не выносила эти народные хиты, но терпела  Шурины музыкальные  пристрастия безропотно, как хорошая жена. А всё потому, что в квартире начали проступать контуры будущего уюта и чистоты. Был результат. Иногда Шура сам пел во время работы. Вдруг  ни с того  ни с сего из-под  ванны доносился Шурин бас: «таки-ие-е го-оро-да-а-а!», и через минуту на тон выше: «Ну и дела, ну и дела-а-а!!». Вот и весь репертуар.

 Ел Шура мало. Лена варила для него пельмени.

 - Сколько класть пельменей? – спрашивала она.

 - Семь пельменьчиков.

 Семь пельменьчиков, пол-огурца, четвертинка помидора. Сок или вода. Всё.

 Со временем Шура объяснил, что есть много во время работы нельзя, будет хотеться спать. Украдкой он перед обедом отхлебывал из четвертинки, припрятанной в прихожей.  Не больше четвертинки пропускал Шура в свой организм днем, ну а вечером – это уж его дело сколько.

 За обедом Шура любил порассказать о своей жизни -  аперитив в прихожей располагал к беседе.

 - Я, когда в армии служил, был снайпером… Да-а… Меня на женскую зону отправили, охранять. На вышке стоял. Да-а…

 - И что?  Стрелял в кого-нибудь? – с затаённым ужасом спрашивала Лена.

 - Ну-у, иногда-а… - неопределенно отвечал бывший снайпер. – Меня вот тут звали… - начинал он новую тему. – В дачном кооперативе зимой охранять. Мы, говорят, тебе винтовку дадим, дом с печкой, а через два-три года тебе домик выделим собственный…

 - Ой! Красота! – восклицала Лена.Ей нравилось помечтать, как она одна живет в своём домике за городом. – Я бы хотела вот так поработать, только я ведь стрелять не умею.

- Научу-у-у… - деловито предлагал Шура. И Лена понимала, что действительно научит, по-серьёзному.

  - Что ты! Я же близорукая!.. –  отступала Лена. - Я когда в институте  зачет по стрельбе сдавала, чуть преподавателя не подстрелила, пуля рикошетом прошла. Он аж побелел!.. Но я ведь его предупреждала, что вижу плохо.

  -  Это неважно, - убежденно сказал Шура. – Пуля, она сама, кого надо найдет. Главное, когда стреляешь, будь уверен, что правильно делаешь. Уверен – нажимай, а пуля… она сама всё сделает.

 - Ох, Шура…-  дивилась Лена.  - Это откуда же ты взял такое?  Сам придумал или прочитал где-то?

 - Са-ам. – Шура говорил, растягивая слова, и в конце слова выходил на чуть вопросительную интонацию. – Я в два института поступал, но уходил потом. И философию читал. У меня дядька профессор был. Я у него ремонт делал, там кни-иг… Я читал. Платона. Аристотеля.

 - И кто же тебе больше понравился? –  замирала от любопытства Елена.

  Шура угрюмо смотрел на кучку цемента в углу и  делал выбор:  Аристотель.

 Лена была убита наповал: Шура мог дать фору любому актеру школы переживания  и плюс к этому  получить  вымпел «Суперснайпер».

Июльское солнце помогало краске и раствору высыхать в положенное время. Жара хорошо укрепила стеклопакеты, сиявшие белизной, и нагрела плитку на полу. С утра Шура смонтировал привезенную накануне кухню, установил мойку, повесил шкафчики для посуды.  Не пришлось платить за установку магазину – всё сам.  Лена сияла от радости. Она даже почти забыла, что Игорь не звонит целую неделю. Он где-то плыл на теплоходе, - его съёмочная группа разыскивала певческие таланты в Татарстане. Их, видимо, была целая орда, потому что телефон мужа был выключен или находился вне зоны действия.

В этот день Лена решила приготовить на обед молодой картофель с укропом и свежими огурчиками и купила  малосоленой форели. Не хватало напитка.

 - Шур, у нас на углу продают пиво безалкогольное. Я пока картошки поджарю, а ты принеси две-три бутылки. Вот деньги. Ладно? А то жарко, пить хочется!

Шура кивнул.Она обращалась со своим рабочим как с хорошим товарищем, по-свойски, доверчиво. И он чувствовал это, но держался строго. А сегодня пошел за пивом, хотя это в его обязанности не входило.

В прихожей зазвенел колокольчик, - Лена по привычке выглянула из кухни. Шура протягивал ей пакет с бутылками с видом хозяина: мол, что замешкалась? Принимай!

Он на минуту отлучился помыть руки (и заодно отхлебнуть из четвертинки), и потом сам разложил по тарелкам еду. Они чокнулись высокими стаканами с пенистым напитком, и постепенно Шура начал очередное повествование.

В этот день он вспомнил родную чувашскую деревню: отца, который баловался с девками до восьмидесяти восьми лет, мать, вечно работавшую в поле и у печки. Вспомнил сестер и братьев, которые теперь звали его приехать, чтобы он написал отказ от отцовского дома.

  - Не поеду я, - говорил Шура. – Напьюсь там, подеремся. А может, пое-е-ду… Там у меня знако-омая… Наверно, и не узнаю её теперь… - он многозначительно  заулыбался, глядя на Лену.

Далее последовал рассказ о том, как в отроческом возрасте Шура познал женщину. Его, простодушного  тринадцатилетнего парня, деревенские девчата заманили в баню, и среди бела дня одна из них доходчиво объяснила и показала, что такое любовь.  Та самая Света, которую теперь он боялся не узнать. Потом последовал рассказ о том, как уже в Москве Шура промышлял с фарцовщиками, и они отмазали его от армии. Но он отказался от этой льготы и попросил главаря отменить белый билет.

 - У нас в деревне все мужики армию прошли, - пояснил Шура. – А я что?  Урод какой?  Я в армию хотел.

Потом Шура окончил строительный техникум, работал на стройке, стал прорабом и заработал квартиру в Зеленограде. Женился. О жене и дочке он почти ничего не рассказывал. Но Лена заметила, что одежда на Шуре всегда выстиранная и пахнет домашним уходом, ботинки крепкие, кепочка по моде. Несмотря на маленький рост,  Шуру можно было назвать ладно скроенным и приятным мужичком. Но главное в нем было – золотые руки. Когда Лена так определила его рабочее достоинство, она  вспомнила, как мама говорила про отца: «У Фантина золотые руки». – «А ноги?» - спрашивала в детстве Лена.

 От Шуры веяло такой основательностью,  что хотелось слушаться его и жить возле него терпеливо и  легко, как и должно жить жене при муже.

 Единственным минусом была его привязанность к водке, но и тут он как-то регулировал себя - имел профессию, которая всегда даст кусок хлеба и стакан сорокаградусной поддержки.

Шура закончил обед и вдруг спросил:

- Хочешь, я и комнаты тебе отремонтирую?

 - Да когда же? – всполошилась Лена. – И денег-то сколько запросишь?!

 - А я беспла-атно-о сделаю… -  предложил мастер.

 - Ну, бесплатно только птички поют, - не поверила Лена. – Сколько ты хочешь?

 - Ничего не надо… - затягивал сделку Шура. – Поцелуй!

- Какой еще поцелуй?! – грозно спросила Лена.

 - Обыкновенный, - прищурившись, ответил Шура. – И вечером выпить.

Лена, сраженная наповал таким  калымом,  еле сдержала себя, чтобы не послать «тимуровца» сразу далеко и надолго.

Вдогонку Шура сообщил, что многие тетеньки принимают его деловое предложение и – довольны. Им, одиноким матерям, вдовам и молодым пенсионеркам большое подспорье выходит от Шуриной доброты.

Перед тем, как заснуть, Лена обдумывала сегодняшнюю беседу за столом и посмеивалась. Ясно, что Шура преувеличивает свои подвиги.  Хотя… Она не могла не признать, что сегодня непривычное  чувство защищенности посетило её, когда Шура раскладывал еду и разливал пиво за столом. Когда учил, как правильно скомпоновать полки на кухне. И всё у него выходило разумно, красиво. Он делал так, как делал бы для себя, в своём доме.  И, когда, уходя вечером, он положил горячую сильную ладонь на запястье Лены и посмотрел исподлобья с надеждой,  у неё в груди что-то заскребло, будто разворачивался ком плотной бумаги с дневниковыми записями о первом свидании с Игорем.

Конечно, ни о какой тимуровской помощи Шуры не могло быть и речи. Это исключено.  А вот перспектива полного ремонта её воодушевила. И она решила завтра же взять из банка дополнительную сумму. За обедом выяснилось, что Шура зарабатывает у неё дочери на свадьбу - так пусть и заработает.

В студенческие годы Лена выбрала для дипломной постановки повесть Бальзака «Евгения Гранде» -  тогда её захватила история любви богатой наследницы.

Теперь Елена  вспоминала о девушке из французского городка каждый раз, спускаясь в хранилище банка. В этом казенном помещении всегда было холодно,  ледяная влажность проникала даже в металлический сейф, где в прозрачной пленке лежала стопка мертвенно зеленоватых купюр, будто пропитанных формалином, как в морге.  Когда дверца ячейки захлопывалась, хотелось, не пересчитывая взятой из стопки суммы, бежать из глухой комнаты, освещенной жалкой  голубизной неоновых трубочек, мимо двери с решеткой, мимо охранника в черной форме, быстрее, вверх по лестнице. Скорее, скорее из этой могилы хотелось выбежать в жар летнего переулка и, согреваясь в тишине Замоскворечья,  думать о том, как было бы хорошо, если бы люди  вообще не знали, что такое деньги. Сколько горечи, слез и предательства в этих прямоугольничках  с портретами и водяными знаками!  Вот, оказывается, как тяжело было бальзаковской мечтательнице оказаться ненужным довеском к огромному наследству!  Никто не нуждался в любви и  нежности несчастной мадемуазель Гранде! Всем хотелось её золотых кружочков.

***

Лена свернула на Полянку и вышла к особняку цвета диетического желтка. Когда-то здесь был Дворец Пионеров, куда её в восьмилетнем возрасте привела бабушка и записала в кружок художественного чтения. Теперь здесь располагался банк «Золотое руно».  По дороге к метро Лена еще успела забежать в книжный, где в отделе «Букинист» углядела свою давнюю мечту, книгу «Поэзия педагогики».  Возле метро, на развале она примерила  симпатичную  футболку в синий горох. 

 - Валь, а это последняя?  - произнес обиженный голос за её спиной. - А то  прикрыть мои бульонки на боках нечем».

 И Лена, пожалев обладательницу бульонок, отложила покупку. Надо торопиться - сегодня день расплаты: Шура заканчивал первую часть ремонта.

Вечером из Татарстана должен был вернуться Игорь, и Лена успела забежать на полчаса к косметологу и схватить в «Перекрёстке» брынзу, чеснок и сметану, чтобы сделать любимые сырные шарики для мужа.

Во дворе своего дома Лена решила всё же пять минут передохнуть и полистать букинистическую редкость – ждать до вечера не хотелось. Она уселась на скамейку возле кустов сирени и раскрыла книгу:  «Педагогика требует от человека качеств, близких материнским», - прочла Лена первую строчку и вдруг поняла, что уже соскучилась по своим ученикам.

Внезапно по другую сторону кустов раздался знакомый сигнал мобильника, и голос Игоря произнес: «Привет, девочка моя!.. Ну что ты? Как я мог забыть?  Обязательно увидимся, и я хочу… Очень… Значит, поедем на дачу. А твои черепа куда умахали? Ах, на Кипр? Ха!  Недурно. Правильно, там комфортнее обсуждать кандидатов на «Тэфи»! Да, скоро буду. Чмоки-чмоки.»

О край урны что-то стукнуло. Игорь, не заметив Лену, вышел из укрытия и энергичным шагом направился к их подъезду. Когда он скрылся из виду, Лена подошла к опустевшей скамейке, где только что  сидел её муж. На спинке скамьи две мухи  елозили друг по другу. Лена размахнулась и прихлопнула их «Поэзией педагогики».  Рядом  в  урне валялась пустая банка из-под водки.  «Еще один Шура», -  констатировала  она.

 - О,  прекрасная Елена явилась!  - Игорь вышел в прихожую, услышав треньканье колокольчика. – Ну, ты даешь! Всех построила!  Шура говорит, что ты и комнаты решила отделать по новой.  Это потрясающе. Тебе на фиг не нужно знать моё мнение?! Конечно, ты теперь озолотилась! На широкую ногу живешь!Я уезжаю. Ясно?  Кстати, где мой халат?

 Игорь ринулся в направлении комнаты. Лена увидела на табуретке комплект ключей.  «Это его. От дома, - подумала она.  - Зачем ему?». И механически  бросила ключи в коробку со старыми газетами. Игорь выскочил из спальни, бешено сворачивая на ходу халат с капюшоном. Он вообще любил детский стиль в одежде, носил джинсовые комбинезоны, похожие на ползунки,  зимой надевал варежки и толстый шарф. «Мальчик резвый, кудрявый, влюбленный…»,  - запело в голове Елены.  Игорь яростно заталкивал халат в спортивную сумку, тот не хотел прятаться в забитом пространстве. Вдруг Лена рассмеялась. Кое-как затянув молнию, Игорь бросился вон, но, оглянувшись, прошипел угрожающе:

 - Я вернусь за своими книгами!.. Ты… Ты их недостойна, как женщина!..

 - Пошел вон! – отчеканила Лена и захлопнула дверь. Колокольчик  отчаянно ухнул,  и,  позвякивая, постепенно успокоился. Стало тихо. Елена стояла в прихожей столбом. Через минуту из комнаты  донеслось: «Ну и дела, ну и дела-а-а!».  Это пел Шура, - он  счищал старые обои.

***

Последняя неделя сентября в  Трире выдалась солнечной и  теплой. Город очаровывал древнейшими в мире Черными Воротами,  красными розами на подоконниках средневековых домиков и неправдоподобно чистыми булыжниками мостовых. Сохранены были даже водостоки, закрытые люками с изображением Карла Великого.

 - Вот он, немецкий орднунг[i] и бережливость! –  Елена с восторгом глядела на десятую по счету печать под ногами «штадт Трир».

 -  Слушай, у нас остаётся всего полтора часа на обед, - заторопила её Женя, тоже педагог колледжа.  Коллега по классу  музыки.

Они привезли группу шестиклассников  в Трир, на фестиваль детского творчества. Сегодня их спектакль «Песни Эллады» получил диплом второй степени. Детей организаторы повезли в Диснейленд, а сопровождающим дали полдня на осмотр города.  С  юными артистами в Диснейленд отправили дядю Коли Симонова. Он  добровольно возился с племянником и помогал учителям в поездке - профессионал! Владелец успешного турбюро!

Уже были куплены сувениры, имбирные пряники, карандаши с деревянными наконечниками в виде аиста, уже были рассмотрены цветочные ряды на ратушной площади, уже были сделаны фотографии на фоне фонтана святого апостола Петра. И вот в переулке, рядом с Кафедральным собором, практичная Женя  обнаружила недорогой ресторанчик под названием «Мозель». 

 - Слушай, тут вполне приемлемые цены!  Пошли! –  определила Женя  место их обеда. Она еще в школе учила немецкий и вполне пристойно могла объясниться с любым продавцом или официантом.

Они устроились – лучше не придумаешь: в углу  ресторанного дворика, увитого диким виноградом. Собор высился поблизости, за столиками обедали в большинстве своем  немолодые немцы, пили пиво, вино.  Тут же, возле неработающего каменного фонтанчика  сидел старик с аккордеоном, он бодро исполнял попурри из народных немецких мелодий типа «Ах, мой милый Августин»,  танго и  маршей. Исполнение было настолько задорным, что настроение посетителей поднималось сообразно с каждой музыкальной частью, - за столиками раздавались одобрительные возгласы и плеск аплодисментов.

Светлое мозельское вино было превосходного качества, бретцели, посыпанные прозрачными кристалликами соли, быстро исчезали из корзинки на столе - педагоги проголодались. С каждым глотком становилось радостнее, теплее  и Лена, покачиваясь в такт аккордеонисту, чуть не запела.

 -  Елена, ведите себя приличнее! – пошутила Женя, ей тоже было хорошо здесь. – Надо денег дать музыканту. Подойти, что ли, к нему?

 - Не суетись, он сам подойдет, - сказала Лена. – Давай чокнемся и выпьем за наших талантливых учеников!

Музыкант тем временем начал обходить столы. Улыбались ему все, но не все опускали монетки в пластмассовый стаканчик. Женя и Лена уже нагрели в ладонях свои еврики.

 - Вот он, наш человек-оркестр! Спасибо! Данке шён!– сияющая Лена опустила деньги.

 - И вам большое спасибо! – ответил музыкант на чистом русском языке.

 - Так вы наш? – не удержалась Лена. И тут же поправилась, -  Вы из России, я хотела сказать?

 - Да, - ответил музыкант. – И я хочу сделать вам подарок. Пожалуйста, скажите: ой!

 - Ой!! – с детской непосредственностью воскликнула Елена.

- «Цветет калина в поле у ручья…»,  - запел музыкант под аккордеон.

 - Ой? – с интонацией удивления продолжила дама.

- «Парня молодого повстречала я…»,  - подхватил музыкант.

 - Ой!.. – играя смущение, воскликнула партнерша.

И так они допели весь куплет до конца. Успех был огромным: посетители ресторана устроили им почти овацию.

 - У вас хорошо получается, - похвалил старичок. – Мы могли бы работать вместе. Я живу на Зауберштрассе, 18. Заходите, если надумаете.

 - Спасибо,  - сдерживая иронию, сказала Лена.

 - Нет, я серьёзно. Я познакомился пять лет назад с немцем на экскурсии в Питере. И он пригласил меня в гости. Я приехал, а потом стал ездить к нему каждую осень. Мы разговариваем, играем в шахматы. Он тоже вдовец. И вот подрабатываю, на обратную дорогу не помешает. Я на пенсии.

Он поклонился подругам и отошел от стола.

- Ну, всё, вопрос с трудоустройством решен, - выдохнула Лена. – Если что, я при деле. Могу выступать в переходе.

 - Да, молодец. Трудится, не сидит на месте, - оценила Женя. – Слушай, а мясо в мозельском соусе вполне!

Когда принесли кофе,  внутри совсем стало мирно и  отрадно.

 - Ты знаешь, когда здесь, встречаешь соотечественника, да он еще и поёт по-русски, какое-то удивительное чувство рождается… – задумчиво сказала Лена.

 - Да-а… «Тоска по родине. Давно разоблаченная морока…» - продекламировала Женя.

 - Вот, вот!  Точно Марина Ивановна определила. «Но если у дороги куст встает, особенно, рябины…» - подхватила Лена. – Кстати, я здесь ни разу рябины не видела, а ты?

 - Ну, с растениями здесь всё как у нас. Только у нас в домах  пылесборников полно. Я имею в виду сухие ветки всякие. Помню, у моих родителей целый ворох на шкафу стоял. Я говорю, мать, давай выкинем, там скоро пауки заведутся. А она: ты что?!  Это в позапрошлом году на даче в Перхушково подружка моей двоюродной внучки собирала! Прикинь!  Это где такое еще встретишь? Ни в одной точке земного шара.

 - Да.  Моя мама тоже собирала все мои гербарии с первого класса. И тряпочную сумочку из гипюра от комбинации, которую я сшила на уроке труда, хранила до конца дней.  Отец называл эти реликвии  вещественными доказательствами  невещественных отношений. И Игорь мой тоже  унес на новое место жительства старые билеты на самолет и чеки на покупки. Наверное, тоже на долгую память.

 - Вот это точно – вещдоки, - засмеялась Женя. – Ой, Ленк, у меня тоже случай был комический. Помнишь, я в метро познакомилась с Владиком? Он меня две недели обожал, всё  называл меня: Женюля-Женюся,Женюсь… Мне надоело, я и говорю: ну, женись. Он испугался и пропал. А с ним пропала коробка французских духов и китайский веер. И куда это ахейские мужи подевались? Ведь плыли, собой рисковали из-за Прекрасной Елены!

 - Да сгинули все в Трое, порубили друг друга в капусту! – засмеялась Елена. – Но Парис жив!  Это сто пудов!

 -  Это анекдот? – поинтересовалась Женя.

 - Нет. Правда, жив. Он у нас на углу в овощной палатке торгует. Такой мужик прикольный! Балагур! Всех женщин  дэвачками  зовет: «Захады, захады, дэвачка!».

 Подруги громко рассмеялись, и юная официантка, с любопытством наблюдавшая за русскими туристками, поняла, что пора нести счет.

***

Прошло четыре года с тех пор, как Лена  прервала невещественные отношения с Игорем. Я часто встречаю её то в сбербанке, то в супермаркете «Любимец фортуны», - мы живем в одном подъезде.

Иногда она выглядит хорошо: её золотистые волосы уложены модными прядями, очки в оправе современного дизайна придают её женственному лицу особую пикантность, она любит носить пончо, палантины и  сапожки на каблуках.  Иногда она выглядит усталой и потухшей, и её мысли витают далеко от морозильной камеры со шпинатом, стручковой фасолью и блинчиками с вишневым джемом.

Она много времени и сил отдает своим ученикам, стараясь объяснить им, что мир состоит не только из голливудской славы и миллионных гонораров,  что часто бывает нелегко найти себя и определить, где твоё место. Хотя на первый взгляд это проще пареной репы, ведь мир  делится только на два сорта людей. Точнее всего это определила покойная бабушка Елены. «Одни люди сажают деревья, а другие отдыхают в их тени», - говорила она.

Итак, Лена, не жалея сил, тащит своих питомцев то в музей имени Пушкина, то на концерт в зал Чайковского, то на экскурсию в Клин. Конечно, ей тяжело. Но тут совершенно права одна молодая мамаша, которую я встретила недавно на дорожке детского парка. Её карапуз, с трудом переставляя ножки, потонувшие в слишком объёмном комбинезоне, вздыхал на каждом шагу: «Тязелё-о-о, тязелё-о-о!».  «О чем ты говоришь! Кому сейчас легко?!» - думая о чем-то своём,  согласилась родительница. Да,  Леночка, кому сейчас легко?

На днях  я покупала овощи в палатке у Париса. Мимо с полными сумками  шла Елена, и продавец, увидев её, тут же завопил: «Дэвачка, дэвачка!  Иды мая красавыца!  Иды, я тэбэяблык дам! Балшойяблык!».  Он выскочил из-за прилавка и протянул Леночке крупное яблоко.  И она, довольная, потащила дальше свой груз. Лена почти каждый день тащит на себе какой-нибудь пакет или сверток, хочет порадовать мужа после работы.

 Ох, главное-то я и забыла сказать. В прошлом году Елена вышла замуж. Нет, не за Париса. За владельца турбюро, того самого, что ездил с группой школьников на фестиваль в Трир. Вот именно, за дядю Коли Симонова. Он тоже обожает экскурсии и вместе с Леной бывает и в музее имени Пушкина, и в Третьяковке, и в разных интересных  городах, заповедниках и странах. Вот, пожалуй, и всё… 

Нет, еще. Если вы когда-нибудь встретите  Лену, знайте: она очень любит яблоки, особенно антоновку.

Марта Валлерс Москва

Дата : Пт марта 13, 2015, 21:02:06 Этот рассказ у меня почему-то ассоциируется с разговором двух любительниц на скамеечке. Примерно так - в нескольких фразах. "А эта - Лена с пятого этажа - мужик ее бросил, когда мать похоронила, да судилась сколько времени из-за квартиры. Потом чуть не спуталась с работягой-ремонтником. Потом опять замуж вышла." И все это - единым текстом - без эмоций.. У Виктории Токаревой в принципе такие же незамысловатые сюжеты - но там в каждом слове - ее героиня. Тоже - дефицит эмоций напоказ - но осмысленность ( или бессмысленность) каждого действия и каждого поступка. Здесь - ладно сшитое изложение. Причем первая часть - намного интереснее за счет детализации образа ремонтника. Вторая - однозначный провал. И еще - хаотичность в построении сюжета и скованность языка. Жаль.

Ирина Митрофанова Москва

Дата : Пн марта 16, 2015, 12:59:50 Солнце светит, настроение хорошее, весна на дворе. Поэтому попробую повеселить народ, то есть начну издалека. Как описать подобную ситуацию, чтобы рассказ зацепил многих, вызвал чувство сопереживания к героине. Во-первых, нужно обязательно добавить, что-то о чувствах Елены к мужу, которые она испытывала в молодости, и которые потом источились. Далее сделать так, чтобы Лена, подвергнувшись иллюзии защищенности, которая исходила от ремонтника либо переспала с ним, либо была на грани от этого - неважно. Главное, чтобы результатом стало не просто понимание того, что она никому не нужна и никто не будет решать её проблемы, а острое осознание этого, боль. Помните, сцену в лифте из "Москва слезам не верит", когда героиня Алентовой сбегает с интимного свиданья с героем Табакова - "да мне плохо, мне очень плохо". Затем героиня выгоняет своего неверного, эгоистичного мужа, впадает в депрессию, печаль, короткое отчаянье. Но выходит из этого состояния, благодаря тому, что говорит себе: "Но у меня же есть любимая профессия, мои ученики и им-то я нужна". Дальше смена кадра - Лена в Трире на фестивале, радостная, легкая, непосредственная, прекрасная. А в конце мы еще и узнаем, что и личная жизнь её в конечном итоге сложилась благополучно - расписывать подробно это не нужно. Марта, так бы больше понравилось?:) Мне кажется, в таком виде это, по крайней мере, вызвало бы большее понимание, что ли. Но Софья Гуськова поставила в этом рассказе более сложную творческую задачу. Ключевая фраза - это слова мамы героини "Береги себя для себя". Этот рассказ, несмотря на кажущуюся поверхностность, глубоко нравственен. Не могла Лена "спутаться с ремонтником", поскольку в ней очень сильно воспитание, данное родителями - "не делай ничего, чтобы разрушало тебя". Поговорить-понаблюдать - это одно, но перейти эту черту, которые многие переходят запросто (спутаться с женатым человеком, вступить в конкретные, но ни к чему не обязывающие отношения), Лена никогда бы себе не позволила, иначе это была бы уже не она, не Прекрасная Елена. И еще. Призвание - это действительно очень важно, когда не просто деньги зарабатываешь, чтобы на что-то жить, а любишь своё дело и искренне служишь этому делу. Верность призванию облагораживает, делает сильнее, помогает легче сносить удары судьбы, позволяет идти по жизни "легко и терпеливо", не впадать в отчаянье и не думать о суициде, когда совсем тяжко и все близкие предали. Вот что я увидела в этом рассказе о прекрасной Елене. Но, видимо, эта творческая задача,все же, не решена на все сто, и комментарий Марты тому подтверждение. На мой взгляд, все-таки нужно было что-то добавить про чувства Лены к мужу в начале их отношений. "И, когда, уходя вечером, он положил горячую сильную ладонь на запястье Лены и посмотрел исподлобья с надеждой, у неё в груди что-то заскребло, будто разворачивался ком плотной бумаги с дневниковыми записями о первом свидании с Игорем". - кстати, прекрасный абзац, но, видимо, его недостаточно. Нужно что-то еще, может, об их первых супружеских днях. Не знаю. Вставка про Евгению Гранде мне вообще кажется лишней.Ну и перед переходом от "прогнала мужа" - "поехала на фестиваль", если уж не отчаянье и боль, а хотя бы грусть, печаль - вот и ремонт закончился, и этот "тимуровец" тоже ушел, как же много всего ушло из моей жизни в последнее время, а что же осталось и т.п. И чуть поменьше иронии. А в целом, рассказ произвел на меня хорошее впечатление, даже как-то настроение поднял - "В сорок лет жизнь только начинается":). Последняя правка: марта 16, 2015, 20:33:39 пользователем manager

Елена Фиссер Moscow

Дата : Ср марта 18, 2015, 19:17:07 Рассказ о чьей-то жизни, весьма разрозненный, отрывки из разных этапов. Герои весьма заурядные, даже скучные. Даже не понимаю, за что зацепиться, о чем подумать, на что обратить внимание, какая идея, смысл... Ничем особым не началось (ремонт), ничем особым и не кончилось. Ну хорошо, вышла Лена замуж, второй раз. За кого - не понятно, понятно только, что есть общие интересы, что неплохо, ну что ж, пожелаем им счастья. Смутила фраза "трубочисты острова Баунти"... Что, разве на острове Баунти есть трубочисты? Там и труб-то в домах нет, т.к. остров теплый и экзотический.

Ирина Митрофанова Москва

Дата : Ср марта 18, 2015, 19:30:10 Лен, я, возможно, ошибаюсь, но мне почему-то кажется, так смутно припоминается, что трубочист острова Баунти - это персонаж рекламы одноименной шоколадки:).

Александр Евсюков Тула

Дата : Пн марта 23, 2015, 00:46:02 Очень любопытный рассказ вышел у Софьи. Он написан вопреки критериям как "художественности", так и читательских ожиданий )) Самые разные способы прочтения оказываются здесь до конца не применимы. О чём это? О внутреннем пробуждении женщины? Если да, то не видно как оно происходит. О несостоявшейся в силу внутреннего выбора или обстоятельств любовной истории? Тоже нет, герои остановились вдалеке от близости. О подлости мужа и других "близких людей"? Отчасти, но подано это потрясение слишком спокойно, чтобы я, читатель, включился в переживание. О ремонте, как символе обновлений в жизни? Может быть, но текст прямо не подтверждает и этого. О ходе и ритме жизни как таковых? Но вопреки этому есть некая, пусть условная, концовка и даже некий "мифологический" эпилог. Логично, что и персонажи ничем значимо не выделяются. ни у одного нет какой-то особенной СВОЕЙ запоминающейся черты. При этом атмосфера рассказанной нам истории, пусть и несколько разреженная, вполне пригодна для чтения и осмысления и позволяет без напряжения запомнить ряд бытовых эпизодов глазами женщины. Мораль?.. Я тоже люблю яблоки )

Елена Фиссер Moscow

Дата : Вс марта 29, 2015, 11:14:12 Отличный комментарий, Александр. Полностью согласна. Яблоки тоже люблю. В тексте упоминание о них - легкое кокетство.

Вход

Логин:
Пароль:
	Запомнить
	Забыли пароль? Регистрация на сайте

Это случается с каждым...

Введите почту чтобы восстановить пароль:
Чтоб выйти нажмите Отмена.