Город-сад

Чары Бахчисарая – чарка, а в ней кумыс.

Яблочный запах рая, мята, шалфей, камыш.

Сорвано в пыль монисто – девочка подберёт.

"Яблочко" баяниста, криком – приказ – "Вперёд".

Пчёлы на ржавой каске, стены пустых кенас,

Вязью восточной сказки время выводит нас.

Жили на свете ханы – Джучи, Девлет, Бату –

Сабли, шатры, курганы, лестница в пустоту...

Пляшет о них татарка – юная кровь, гори!

Звёзды смеются ярко. Помнишь о нас, Тенгри?

Губы зовут Аллаха, сердце зовёт отца.

Хочешь – возьми рубаху, белого жеребца,

Чёрного винограда, всё забирай, якши?

Только оставь отраду – землю моей души...

Узел Бахчисарая не разрубить мечом.

Каждая хата с края, каждой стене плечо.

Каждой пещере книга. Каждой овце загон.

Чаша – и помяни-ка ветхий сухой закон.

Топчут траву туристы, бродят куда ни глянь.

Любо – купи монисто в лавке у поселян,

Ханский дирхем, монету – можно и за рубли,

Только поверь, что нету в мире другой земли!

...Старый Тенгри над крышей снова трясёт кошму.

Кто и откуда вышел, ведомо лишь ему.

И позабыв про войны, корни пустив в скале,

Смотрит на нас спокойно крепость Чуфут-Кале.

Розница

Чёрный дуб. Корявый корень

Непреклонен, непокорен.

Речка – чёрная волна.

Лён и пламя. Пей до дна

Дух полынный, дух тимьянный –

Стихнет ветер, станешь пьяный,

Скажешь правду – что в Крыму

Неуместно одному.

Виноград, кизил, черешня –

Каждый парный, каждый грешный,

Даже яблоки – смотри –

На ветвях по два, по три.

Даже горы встали рядом

В белых облачных нарядах

Даже маки всей земли

В одночасье зацвели.

...Карадаг чернеет грозно -

Только люди ходят розно.

Бычья песня

Тавро Тавриды вбито под ребро.

Оно неразличимо чужаками.

Следы быков заполнены жуками,

Следы полков царапает перо.

На летописи глины и воды,

На каменной ухмылке византийца

История смолкает – не проститься,

Лишь посмотреть – кто новый поводырь.

Сюда приходят тысячей путей –

Небесный шёлк, турецкая галера,

Ухмылка площадного кавалера,

Хаммам для хама – прибыл, так потей.

Без пота не взойдёт ни виноград,

Ни минарет, ни стены мавзолея.

Чумной закат румянится, алея.

Дрожи, космополит и технократ!

Когда музон беснуется в кафе,

На плоскость охреневшего танцпола

Выходит босоножка тавропола,

Зовёт быков на аутодафе.

Гора рогов, протяжный злобный рёв,

Один удар священного кинжала...

Бил человек. Земля воображала.

Такого не видал и рабби Лёв.

Такого не слыхал и караим,

Припав к прохладной вечности Завета.

Все были пришлецами. И за это

Мы сним о Нём. И в разноверье – с Ним.

Не тавры мы. Не азиаты. Не

Понтийцы с подведёнными глазами.

Не толмачи. Но каждый сдал экзамен

И расписался шагом на стране.

Таро ворот. Тавро для дураков,

Для бывших - чей, оставшихся ничьими.

Возьму себе таврическое имя.

Нарву руками

Зелень

Для быков.

Штормовое

На пороге осени – обернись,

Солнце надрывается задарма,

На границе Ниццы тускнеет синь,

А навстречу Крыму спешат шторма.

Шторки заоконные – в клочья, влёт.

Сучья тополиные – в треск и хруст.

На стене барометр снова врёт,

В этой части суши усталых уст

Не целуют жадные рыбаки,

Им важнее, скоро ль придёт кефаль.

Рыбаки работают на долги.

Перетрут в кафе, кто кого кохал

И опять за сети – богат улов.

Если шторм отправит свечой на дно,

Шапку пустят в море без лишних слов –

Так у них от греков заведено.

И опять – Петруха, крути мотор,

На охвостье мыса веди баркас!

А вокруг кипящий земной простор,

Злые скалы скалятся напоказ,

Бьёт дождем по рожам, по седине,

Хлещет вдоль по борту, срывая снасть.

Эта жизнь, бродяга, – она по мне.

Эта смерть, приятель, – она для нас!

Кто отведал моря солёный сок,

Тот в Крыму не пасынок, не чужой.

Бескозырку выбросит не в песок –

На колючий яшмовый пляж Орджо.

...Ты себя, хороший, не береги,

Разве много счастья на берегу?

Видишь – возвращаются рыбаки.

Я навстречу с пристани побегу.

Баллада маятника

Когда время остановилось – стало мягким как мёд и сладким,

Все на свете колеса разом перестали кричать «вперёд»,

Самолеты в поля спустились, словно птицы, большие птицы

Из бумаги тетрадной, тонкой, листик в клеточку, два штриха.

Дым заводов свернулся в нити, раскатился клубками шерсти,

Подбирай и вяжи дорогу, свитер, сказку, второй носок.

Зло заводов изгнило в домнах, у домов провалились крыши,

Люди в форме навек забыли – как стрелять и в кого стрелять.

Мы достали из банки деньги – горсти пёстрой цветной бумаги,

Подобрали четыре спички и сожгли золотой запас.

Мы не били автомобили, но из них проросла крапива.

Мы не пили, но опьянели, наши мели попутал хмель,

Наши рамы снесло штормами, наши думы сложили в трюмы,

Наши души спасутся сами, их не надо пасти, Отец!

Если время остановилось – значит, можно не торопиться,

Притвориться творцом и тварью, красной глиной, тугим снежком,

Ни на йоту не повториться – карамель, киноварь, корица,

Скоростная моя столица – сколько зим намотал мотор?

Сколько стоит стоять в подъезде, старой книгой стоять в подъезде,

Ветхой книгой на пыльной полке, никуда не спеша вовек?

Я раскрою тебя – страницу заложу неумелым пальцем

И прочту по строке, по букве – как сегодня тебя зовут?

Ангел-Смерти-уже-не будет, повелитель базарных блюзов,

King of lizards, мой подорожник – прилагаю, не дорожу.

Переплёт пропитался потом, правота обернулась прахом,

Счастье смирно стоит у двери, непременно ведущей в рай.

Вру и я – немотой, ненастьем. Я не Настенька, славно, сладко.

Точка кома. Рубец ответа. Дао да против ноты нет.

Если время остановилось, наши раны никто не вскроет,

Наши руки сплетёт весёлый, вездесущий лесной вьюнок,

Ты откроешь мою страницу и на имя приманишь имя.

- Кто там?

- Кто-то.

- Тип-топ?

…Тик-так.

08.01.1917

Январь семнадцатого. Ялта. Погожий день, ненастный день.

Звезда над крышей светит ярко. Лепечет "варежки надень"

Седая няня. Мальчик дышит, он так волнительно румян.

В духане вонь. В подвале мыши. Колонна благостных армян

Обходит церковь. Караимка спешит с кувшином за водой,

Чтоб улыбнуться с фотоснимка и стать навеки молодой.

Эсер толкает пропаганду, за ним, хрипя спешит филер.

Везут в Одессу контрабанду, в небесно-розовый колер

Покрасил дачу "Афродита" прыщавый маклер Гершензон.

Обходят лавки два бандита, потом вздыхают "не сезон".

У первой выброшенной ёлки в ветвях обрывки мишуры.

Гудят студенты на галерке, ломая правила игры.

Бредет по набережным дама, за ней болонка – мокрый хвост.

Кому налево, даме прямо, с моста на мост, с моста на мост.

Читает свежую газету интеллигентный адвокат,

Ползет мурашка по корсету, смеются чайки на закат.

Очаг тихонько разгорится, взовьётся в небо теплый дым,

И пахнет морем и корицей, и виноградником пустым.

И время капелькой замёрзло, и задремала вся земля,

Часы, брегеты, мили, вёрсты. Война и жизнь. До февраля.

Пастырь

Говорили хором, молчали даром,

По утрам гоняли телят с Макаром,

Из сарая хрипло орал кассетник,

Ни богатых не было, ни последних.

Все равны, мальчишки, бегом на речку,

Из горшка душистую лопать гречку,

У костра ночного плести страшилки,

Запускать по кругу окурок "Шипки",

Две ошибки...

Выжить и не сломаться.

Восемнадцать, боже мой, восемнадцать

Бесполезных вёсен смотал, как леску.

Были деньги в бочке – хотелось блеску,

Были деньги в банке – хотелось больше,

Заграниц – не Турции или Польши.

Загореть. С Макаром хлебнуть мартини.

Дать по морде какой-то тупой скотине.

Заплатить не глядя, не шаря в ссорах,

И проснуться в номере. Боже, сорок!

Вот мой дом по бревнышку будет скатан.

Вот мой нож и ножны из шкуры ската.

Вот мой сын, щенок, голенастый, баский.

Не испорчен книгой и дурью бабской.

Вот другой, дурашка, возьми на милость!

Взял... и что-то важное надломилось.

Пятьдесят – не время для смены вотчин,

Если в эту землю гвоздём вколочен,

Если кроешь матом и кроешь дранкой,

Если не трясешься над каждой ранкой,

Если нежность комом – оставь, девчонка!

Отыщи солдатика, палачонка,

Я свое отпрыгал, похерил грОши.

Ты зачем уродилась такой хорошей?

Обошла весь свет, приклонилась долу.

Думала на миг – оказалось долго.

Шестьдесят один. Жеребёнок Яшка.

В рюкзаке с водой родниковой фляжка,

Ломоть хлеба, коник резной для ляли.

Ковылями, милая, ковыляли,

Ковыряли землю, скребли ногтями –

Все однажды приходим сюда гостями.

Ищем славы, денег, простого счастья.

А потом приходится возвращаться.

К лестницам и крышам, дарам и карам.

Только раз прогоним телят с Макаром

Да присядем рядышком на дорожку...

Смерть, она как девочки – понарошку!

Ольга Старушко Mocква

Дата : Пн мая 25, 2015, 13:32:56 Бездонный Крым. Магнит. Спасибо.

Skvo	Дата : Чт мая 28, 2015, 08:52:03 Приятно было прочесть столь яркие строки о своем родимом Крыме.

Герман Арзуманов

Дата : Пн июля 27, 2015, 03:14:52 А я сразу скажу - мне до лампочки Крым. Но это - Стихи! Использованы аллюзии на произведения нашего все: лед-пламень ("Город-сад"), сказка о царе Салтане ("Розница"). Вообще, если разбирать как это сделано, могу восторгаться и облизываться тут на целую тетрадку. Только нікому цього не треба)) Ника, ты как всегда супер! по-дружески обнимаю, Герман А.

Наталья Баева Москва

Дата : Вт июля 28, 2015, 22:28:39 Согласна - дело тут, конечно, не в Крыме как в таковом, а в стихах - по-настоящему классных! Герман, а почему вдруг "нікому цього не треба"? Как раз такие комментарии и нужны Артбухте как воздух и вода) Я имею в виду "разбирать, как это сделано"... Особенно ведь трудно разбирать хорошие стихи, поэтому мало кто этим вообще занимается. Тетрадка-не тетрадка, но хоть что-то было бы очень интересно прочитать от маститого редактора)

Вход

Логин:
Пароль:
	Запомнить
	Забыли пароль? Регистрация на сайте

Это случается с каждым...

Введите почту чтобы восстановить пароль:
Чтоб выйти нажмите Отмена.