Совещание заканчивалось. Формально обсуждалось ещё несколько вопросов, хотя они, по идее, и должны были быть главными – деньги за рекламу, планы нового номера и выезд «продажников» на несколько профильных выставок. Но обсуждение шла вяло, тихо и без настроения. Все ещё были под впечатлением жаркого и пристрастного обсуждения старого номера.

«Чёрт меня дёрнул лезть со своим профессионализмом! – с раздражением подумал директор по развитию издательского дома Юрий Петрович Скворцов. – Зачем я так разгорячился, высказывая оценки! Кому они здесь нужны? Да никому! Разве что генеральному директору? Ну, может быть, да и что она с ними будет делать, солить что ли?» Он рассматривал отрешённые лица менеджеров по рекламе, обиженного верстуна-дизайнера с повадками «голубка», спокойную и немного отрешённую начальника финансового отдела и «генеральшу», как всегда, выглядевшую просто блистательно. Он хотел что-то сказать, но понял, что после бурных дискуссий его любое слово будет воспринято не по сути, а как оправдание предыдущего. И эта бесполезность и невозможность повлиять на дело, в каком он разбирался лучше всех присутствующих, злило его ещё больше. «Да-а-а, полный разнобой, а большинству всё равно, как будто их это не касается!» - подумал он, закрывая блокнот и возвращая авторучку во внутренний нагрудный карман пиджака.

Даже стулья, задвигаемые всеми участниками планёрки, казалось, тоже были против Скворцова. Этот шум ещё больше раздражал, напоминая о равнодушии и том отчуждении, которое постепенно складывалось вокруг него в редакции. Он вышел в просторный коридор из душной комнаты, вдохнул воздуха, настоянного на солнечном  свете, проникающем сквозь прозрачные стеклянные стены, и почувствовал лёгкий шлепок по спине.

-          Петрович, айда подымим.

Скворцов оглянулся и увидел коммерческого директора Простолюка Евгения Фаридовича. Они были приблизительно одного возраста, которые, если сложить, с лихвой перекрывали сумму лет остальной части редакции. Этот факт не то чтобы сблизил их, но, во всяком случае, позволял иногда обсуждать некоторые вопросы предельно откровенно и без церемоний. Простолюк или как его звали в редакции, Простой, был гипертоником, курил редко, делая лишь три-четыре затяжки и то после больших пауз, заполнявшихся разговором. Как и всякий любитель «почесать языком», он порой «лепил» лишнее и иногда неудачное, но в ответ на претензии всегда отвечал одной фразой: «Считайте это статистической погрешностью. Ведь даже при идеальном прицеливании какой-то снаряд оказывается шальным!» И собеседник молча соглашался с такими железными доводами, отдавая должное армейскому прошлому Простолюка. На самом деле тот хоть и служил в артиллерии, но близко не походил к орудию, проболтавшись три года в штабе планшетистом.

-          Ты чего раздухарился, Юр? – Евгений Фаридович глубоко затянулся и с

наслаждением выдохнул большое облако дыма. Они стояли в туалете самого навороченного в городе делового центра. Скворцов как-то подсчитал, что оборудование, установленное в одном клозете, «тянет» на половину стоимости его трёхкомнатной «ленинградки».

-          Не знаю, Жень. Наверно, надоело слушать это гламурный бред: «Какая у нас

замечательная редакция, и какой обалденный и распрекрасный начальник! Ах, как вы прекрасно выглядите, ах, какая вы с мужем прекрасная пара!» Ну слушать тошно! А журнал-то ведь «сырой» по сути – ошибок море, нестыковок по стилю полно, разнобой даже в реквизитах рекламодателей, а некоторые страницы вообще «разваливаются», сляпаны абы как… Ведь народ скоро смеяться будет, что морды разных начальников надо будет «растаскивать» на разворот? Представляешь? А замечания им делать нельзя, они, видите ли, творцы!? А сколько этот творец хренов местного разлива сделал проектов? Один, может два? Я же их второй десяток уже «клепаю»!

-          Да, это, ты, кхе-кхе, хорошо сказал! Некоторые рожи действительно кирпича

прочат, извини за каламбур. Это, ты, верно подметил, кхе-кхе! – кашляя и смеясь, Простой сделал ещё одну затяжку и выкинул сигарету в урну. Он подошёл к раковине, тщательно вымыл руки и лицо, словно они были испачканы грязью, и стал вытираться бумажными салфетками, с шумом вытаскивая их из специального накопителя.

-          Брось, Петрович, не бери в голову! – продолжил он. - Деньги текут рекой, и всё

остальное чепуха. Дай срок, молодёжь научится всем премудростям. Её надо постепенно воспитывать, а ты решил сразу вывалить всё науку на их головушки. Вот они нос и воротят.

На том и расстались. Фаридыч пошёл, как он выражался «воевать с молодёжью», а Скворцов думать свою думу горькую. «Как это Простой научился быть таким отличным хамелеоном? – Юрий Петрович, зашёл в кабинет, где кроме него работали ещё трое коллег из отдела продаж образовательных программ. – Менагерам своим говорит, что никто не ценит их тяжёлый труд добытчиков и, типа того, что они самые необходимые люди для журнала, а остальные балласт. Мне «втирает» другое, перед «генеральшей» лебезит, а выходя из её кабинета, живого места не оставляет на ней?»

Он снял пиджак, плюхнулся на стул, вытянул под столом ноги, закинул руки за голову и закрыл глаза. Так он просидел несколько минут, не обращая внимания на щебетание наштукатуренных девиц, сидящих напротив на расстоянии трёх метров от него. Они занимались тем, что искали бизнесменов, желающих повысить свой образовательный уровень. Две крикливые и яркие чувихи всегда торчали у телефона, громко объясняя потенциальным клиентам, какие полезные их тренинги, и как после них сильно увеличиваются продажи! Скворцов вдруг вспомнил назойливый спам, который он удалял много раз на дню. Реклама для мужчин убеждала: «Купите наши таблетки, и вы резко увеличите размер …». Он первый раз с утра улыбнулся одними уголками губ.

Юрий Петрович мог бы так пару минуток отдохнуть и, глядишь, забудется раздражение, а через некоторое время новые рутинные заботы постепенно отодвинут старые проблемы на потом… Но тут, как гром среди ясного неба, заорал мобильник Виолетты. Сколько раз он просил её убавить громкость или сменить мелодию. «Ну, вы же не одна здесь работаете!» - говорил он с разными интонациями, а воз и ныне там. Она считает нормой быть в центре внимания даже, если цена этому спокойствие тех, кто находится рядом. Наоборот, больше громкости до крика, вызывающего поведения до отвращения, яркости до рези в глазах… Это при людях равных по положению и ниже, а при начальстве оглушающий водопад лести и восторженного восхваления!

Как назло, третий член менеджерской команды, парень лет тридцати, с которым Юрий Петрович общался с удовольствием, постоянно находился в разъездах и появлялся в офисе только вечером отчитаться о сделанном за день.

«Ого, уже пора обедать. Ничего мы прозаседали!». Часы показывали половину первого. Он надел пиджак и, не глядя на своих соседок, бросил им: «Я в магазин». Пока Скворцов шёл от стола до двери, барышни успели «выпустить» пулемётную очередь вопросов: «Как посовещались? Какое сегодня настроение у генерального директора? Какой план работы на следующую неделю?» Спрашивалось это лишь для того, чтобы обратить на себя внимание ну, и максимум, быть в курсе дел, чтобы потом перемыть косточки и посудачить. Он только кивнул в ответ и закрыл за собой дверь, снова очутившись под лучами солнца, которое простреливало ими длинный стеклянный, а поэтому казавшийся хрустальным, холл. «Что и требовалось доказать, болтушки несчастные! Сейчас я всё брошу и буду перед ними распинаться. Делать мне больше нечего, что ли?!»

            Но не это больше всего беспокоило Юрия Петровича. Как человек, отвечающий прежде всего за себя и за свой участок работы, он не мог допустить, чтобы, справедливо критикуя других, самому не быть образцом для подражания. Имелись в виду его хронические опоздания на планёрку по понедельникам к девяти часам утра. То ли он уже старел к своим пятидесяти годам, то ли накопилась текущая усталость? А может быть, всему виной был воскресный день, когда не мог подняться раньше десяти, а то и одиннадцати часов, справедливо полагая, что может отоспаться за всю неделю. Но вечером он не мог заснуть ни при каких обстоятельствах, пробуя ложиться в разное время – с девяти вечера и до двух часов ночи. В итоге он засыпал лишь под утро и, естественно, постоянно опаздывал в самый тяжёлый день недели и самый важный его момент - совещание. Он уже гулял перед сном, пил лекарства, пытался вставать пораньше и нагружать себя физической работой, насколько это было возможно, но ничего не помогало. Пытался он действовать и другим путём – предложил руководству передвинуть начало планёрки на полчаса или даже на час позже. Сначала все приняли нововведение на «ура». Но когда люди стали умудряться опаздывать и к десяти часам, то генеральный директор, выдержав две недели, категорически вернула начало обсуждения проблем редакции на старое время. Надо было что-то предпринимать? Но что?

            Он размышлял над этим, спускаясь сначала в прозрачном лифте на первый этаж, а потом в таком же эскалаторе в супермаркет, проходя мимо многочисленных и шикарных полупустых бутиков и кафе. «Везде нагота, прикрытая блестящей мишурой, - думал он, чувствую себя здесь чужаком. - Интересно, а что будет, если я сейчас выйду на центр зала и скажу: «Я дурак!»? По-моему, все зааплодируют, станут снимать на камеры сотовых, потом выложат ролики в сеть, и меня наверняка покажут в вечерних новостях. И обязательно ещё пригласят в какое-нибудь шоу. А если я крикну, что я умный, то люди наверняка повертят пальцем у виска и скривятся в усмешке: «Вот дурак-то!»».

            Соседок в комнате не было, Юрий Петрович спокойно съел салаты из двух маленьких пластиковых коробочек и заварил пакетик чёрного чая. «Да-а-а, так можно превратиться в женщину - коробочки, баночки, пакетики, джемы и салатики… До чего я дошёл?!» Однако он не успел ответить на этот вопрос. Помешал вошедший Андрей Вещаев, менеджер по рекламе, всегда одетый в самый модный костюм, розовую или светло-фиолетовую сорочку и галстук, завязанный большим узлом.

-          Вам только платочка в кармашек пиджака не хватает! – с улыбкой, но без

иронии сказал Скворцов и отпил чая. – Берите стул. Какие трудности? – он вытер губы розовой салфеткой и выбросил её в мусорную корзину. «Главное, чтобы разговор не затянулся, иначе чай остынет и будет потом похож на ополоски», - с лёгкой досадой подумал он.

-          Да, а, кстати, Юрий Петрович, вы не подскажите, где можно купить такие

платочки? – Андрей, похоже, спрашивал на полном серьёзе. «Ну, вот опять - два мужика говорят о шмотках, как бабы!» Но вместо этого Скворцов ответил:

-          Ну, наверно, тем же где и галстуки. Где ещё по логике можно купить подобные

аксессуары? – он громко отпил чай, давая понять, что такая тема его совсем не интересует.

-          Понятно, я так и поступлю, - ответил Андрей и виновато улыбнулся. - А

скажите, Юрий Петрович, как там выставка в Чебоксарах? – Вещаев галантно закинул ногу на ногу и устроился на стуле, как надменный аудитор перед заискивающим бухгалтером. Полускрытая заявка на претензию не понравилась Скворцову. 

-          А в чём дело? – он отправил в рот карамельку и снова приложился к бокалу.

-          Ну-у-у, мы думали, что вы нам скажете номер стенда?

-          Я чего-то не пойму, ребят? В пятницу Тагир подходил, а теперь вы. Парни, это

вообще-то не мои проблемы. Я не отправляю никого на мероприятия, я занимаюсь общественными связями и новыми проектами. И позвонил в правительство соседнего региона только потому, что меня попросила генеральный. Да, договорился принципиально, что вам дадут четыре метра площади со стенами под рекламу. Кстати, она уже пришла по почте. Остальные вопросы решайте сами. Вам что, в рот положить и разжевать, что ли?

-          Да, да, всё понятно. Сейчас я позвоню менеджеру выставки…

-          Конечно. В конце концов, вы там деньги будете зарабатывать, вот и

побеспокойтесь.

Вещаев бочком быстро выскользнул из комнаты. «Вот ё-моё, не дают нормально пообедать. А потом ведь спасибо не скажут, только о процентах своих будут думать. А кто им это обеспечил, быстро забудут, а потом ещё и обвинят во всех грехах!» Юрий Петрович допил чай, сыграл партейку в «Лайнс» (всё равно двадцать минут после обеда не думается). Потом он вспомнил о том, что ему надо написать небольшую информацию о журнале и издательском доме для презентации на сайте Всероссийской гильдии издателей, куда он рекомендовал вступить начальству. Он уже создал файл, как дверь открылась и, громко болтая по своим телефонам, ввалились соседки. «Принёс чёрт, разве сейчас дадут сосредоточиться!»

Но поработать над статьёй всё равно не пришлось. Выпускающий редактор Марина Роликова с простой и поэтому очаровательной улыбкой деревенской девушки, которую ещё не испортил город, попросила Скворцова помочь срочно отредактировать одну статью.

-          Я понимаю, что это не ваше дело, и вы заняты, но…, - она опять извинительно

улыбнулась. – Материал получился сложным и большим, и директор этого холдинга такая стерва! – При этих словах глаза её округлились. – Уже вторую правку завернула, всё ей не ладно. Пожалуйста, Юрий Петрович, как вы это умеете. Если можно, через часик скиньте, хорошо? А то она послезавтра уезжает в отпуск на Бали и надо успеть утвердить.

-          Для вас, Мариночка, брошу всё! Как вы говорите фамилия этой дурищи?

Марина назвала самую крутую бизнесвумен области, банкиршу с большим опытом, запросто входящую в канцелярию губернатора, и любительницу светских тусовок.

-          Ща мы её так отгламурим, родная мама не узнает! В какой она папке? – Юрий

Петрович подмигнул Марине и «зашёл» в редакционную сеть.       

            На следующий день Скворцов в отличном расположении духа вышел от генерального директора издательского дома. Только что руководством был одобрен макет будущей фирменной стойки журнала. Красивая, в натуральную величину, сияющая отражённым светом от полированных панелей из оргстекла, с вырезанным логотипом названия журнала, она стояла посреди кабинета, а менеджер рекламного агентства  презентовал её. Всем начальникам понравился внешний вид, а также функциональный подход к расположению и раздаче экземпляра. Особенно отметили, что ни одно издание в регионе не захотело или не смогло выработать в этом вопросе собственный оригинальный подход, напрасно полагая, что на это ни стоит тратить средства и время, предпочтя какую-нибудь стандартную железную «раздавалку». Макет стоил огромных денег. Но, учитывая, что журнал занимал нишу делового глянца со статусными статьями о лучших представителях бизнеса, стойка стоила того. Тут же был подписан договор об изготовлении ста штук. Теперь оставалось найти места для их установки по всей области.

            Скворцов был уверен, что справится и с этой задачей. Ведь это именно он предложил эту рекламную фирму и всячески двигал изготовление макета. Ему хотелось прыгать от радости, он был полон добра и счастья, и ему хотелось поделиться этим с другими. Но, как ни странно, девицы-болтушки отсутствовали. «Когда они нужны, чтобы покалякать по делу, так нет, ушплендарили пораньше домой, кикиморы!». Заварив чаю и немного успокоившись, он решил замахнуться на решение главной проблемы – как не опаздывать по понедельникам в офис.

            «А что если приходить ночевать сюда в воскресенье? – крепкий чай приободрил его. – Бред, конечно. А почему, собственно, бред? Разрешение на работу в выходные я смогу выбить. А как притаранить незаметно сюда матрас и подушку? Надо подумать».

            Пока Скворцов обдумывал обустройство своего плавного перехода из отдыха в будни, группа менеджеров по рекламе собралась в курилке обмозговать быстрое и окончательное изгнание из редакции ненавистного директора по развитию. Солировала главный менеджер Ольга Заволаева, крупная и ярко накрашенная дама. Она была постарше всех остальных и в отсутствие Простого, которого решили не привлекать (а вдруг расколется перед генеральным или даже сболтнёт лишнее Скворцу) вела основную линию заговорщиков. Её вдохновляло то, что недавно с шумом и треском они выкинули из своих рядов начинающую «продажницу» Винеру Садовую, в мобильном которой нашли исходящие звонки на номера телефонов коллег из конкурирующего издания. Находились ли они там вообще, и как туда попали, история умалчивала. Но бедняжка Садовая на собрании только молчала с поникшим видом, готовая разрыдаться. Ребятки почувствовали вкус крови, и останавливаться они не собирались.

-          Как будем мочить «козла»? – Заволаева томно закатила глаза и картинно отвела

руку с дымящейся дамской сигаретой. И сама же ответила на свой вопрос. – Будем давить на «генеральшу».

-          Этого мало, - зло ответил Вещяев, уставившись в одну точку. – Нужно ещё и на

него капать. Типа приставать со всякими заданиями, якобы исходящими от начальства. Ему это не нравится, сам видел.

-          Ребят, а может, как-то по-другому, может, ему всё объяснить? – подала голос

Ольга Нетряпенко, невысокая худенькая девушка с длинным хвостиком светлых волос. В редакции её звали Ольга вторая. – Ведь как не крути, это он предвидел, что в Сочи будет олимпиада, и рискнул нас послать на выставку.

-          Чего-о-о? Да это мы с Андрюхой надавали на генерального и на Простого,

чтобы поехать на форум. Этот «козёл» никакого отношения к Сочи не имел! – возмутился Тагир, длинный жилистый молодой человек с большой копной чёрных волос, которые он постоянно смахивал с лица. Вот и сейчас он дёрнулся и выронил наполовину докуренную сигарету на пол. – А, чёрт! – он торопливо закурил снова. Его расширенные зрачки уставились на Заволаеву.

-          Короче, мы с Оленькой замонаем его всякими просьбами и придирками, а вы,

чувачки, подкапывайтесь к начальнице. Усекли? – все дружно закивали в ответ. – Он у нас ещё попляшет, интеллигент недорезанный, сам на полусогнутых понесёт заявленице, да я бы его, сучонка, так …! – и она загнула такую «трёхэтажную» матерщину, что даже парни вздрогнули и заржали неестественным смехом.

В воздухе пахло дождём. Слабый ветер изредка поднимал редкие жёлтые листья и тут же опускал на асфальт. «Может и надует дождик! - подумал Юрий Петрович, смотря на редкие машины, проносившиеся мимо офисного центра. – А хорошо бы пошёл, лучше бы спалось». Он стоял перед открытой форточкой в чёрном трико и футболке с длинными рукавами. Брючная пара и рубашка были развешаны на стуле и ждали своего хозяина завтра утром. В углу, рядом со столом был разослан узкий матрац с подушечкой-думочкой и тонким байковым одеялом.

Всё получилось как нельзя лучше. Разрешение на сверхурочные начальство дало быстро. А постельные принадлежности Скворцов принёс в офис по частям и спрятал в темнушке, где хранилось хозяйство уборщика - старого военного пенсионера Ивана Ивановича. Вечером в пятницу они вспоминали армию, закрепив договор о хранении вещей распитием поллитровочки.

-          Молодёжь надо воспитывать. В армии бы их на пару годков, сразу бы старших

и Родину полюбили! – задумчиво произнёс с тоской в голосе Иваныч, закусывая солёным огурцом. – А лучше бы побрить под нулёвочку и на лесоповал. Шёлковыми бы стали в момент!

Юрий Петрович прилёг на матрац, поправил настольную лампу, чтобы свет падал ровно на страницы детективного романа и подумал о том, что ему хорошо. Просто, понятно и уютно. Он свободен, один и делает то, что считает нужным и отвечает за это. Сладкое ощущение одиночества и совершенства окружающего мира, к сотворению которого он приложил руку, овладела им. Сделано всё, что можно и теперь остаётся только ждать. Вспомнилось детство, как он в одиночестве лежит летом в темноте на большом чердаке в доме бабушки и дедушки в деревне. Ему тринадцать лет и он только что прочитал несколько глав «Преступления и наказания». В его голове укладываются понятные и простые представления о добре и зле, справедливости и жесткости. Он сворачивается калачиком под лоскутным одеялом, сшитым бабушкой-портнихой из кусочков разных тканей, и закрывает глаза. Завтра будет новый день – радостный, деятельный, солнечный и жаркий. Дождь тихо шуршит по железной крыше, нашёптывая: «Ты один, и я один в этом мире. Ты всё сможешь, и всё сделаешь правильно, как и я. Спи и будешь счастлив…».

Ирина Митрофанова Москва

Дата : Ср октября 15, 2014, 22:08:26 Игорь, добрый вечер! Прочитала вторично ваш рассказ, думала, может, впечатление поменяется, в предыдущий раз не по настроению было. Но что-то никак. Больше всего мне здесь нравится последний абзац, он действительно волшебный. От остальной части текста начинаешь засыпать, настолько всё это нудно, неинтересно, не живо, да и человек, который никогда не занимался чем-то похожим по собственной работе, ничего толком о специфике работы издательства не поймет, чтобы понять, надо быть хотя бы немного в теме. Советую вам сократить текст раза в три, сконцентрировав на двух моментах: проблеме как не опоздать на работу и плетении этого заговора против героя. Всё, что не относится напрямую к этим двум моментам убрать или сократить максимально. Диалоги сотрудников настолько банальны, что от них хочется зевать. Я понимаю, что в самой этой деятельности этой конторы-издательства нет никакой романтики, мертвечина одна, но для того, чтобы создать эту атмосферу мертвечины столько текста не нужно. Я кажется понимаю, что вы нагнетанием этой нудноты беспросветной хотели в конце дать читателю глоток воздуха - мысли-воспоминания героя перед сном как противовес этой мервечине. Но боюсь, читатель до этого глотка воздуха просто не дочитает, задохнется раньше :). Думаю, вам еще нужно поработать над этим текстом, идея очень хорошая: здесь и одиночество, и иллюзия собственной нужности, и бесполезность борьбы, и зависть, и подлость, и непонимание поколений - да чего здесь только нет. Но "исполнение" оставляет желать лучшего. Надеюсь, я вас не обидела, ваш предыдущий рассказ о встрече бывших одноклассников меня глубоко тронул, в данном случае не совсем получилось. Но возможно получится спустя какое-то время. Всех вам благ!

Елена Фиссер Moscow

Дата : Чт октября 16, 2014, 16:17:51 1) Тексту нужна правка: полно ошибок, в т.ч. грамматических, синтаксических - не счесть, стилистических тоже, например, фраза "написать небольшую информацию" меня вообще убила... 2) Главный герой - одинокий человек, он даже из детства вспоминает тот момент, когда он один на чердаке сидел. Видимо, одиночество ему нравится, и это лучшая для него стезя. Одинокий в семье (ибо если бы была семья, не стал бы на работе ночевать), он и по жизни, и в офисе одинок. Коллеги - негодяи, строят козни против него, хотя он весь такой самый умный, и только он подает лучшие идеи и может лучше всех написать статью. Только с охранником, имеющим армейское прошлое, он может поговорить о воспитании молодежи так, чтобы они Родину и СТАРШИХ (т.е. их самих) зауважали. Женщин он тоже не любит - они пустые, тупые, "крикливые и яркие чувихи", "кикиморы" и т.п. И главный агитатор за исключение "козла" - тоже женщина. Кстати, не представляю офиса и коллектива, где заговорщики, сплотившись против "козла", называли бы друг друга "чувачками". В общем, герой мне не симпатичен, он стареющий брюзга. Некоторая лексика ("сорочка", "ополоски" выдают его возраст). 3) Компания (издательство) предстает каким-то полумертвым царством. С утра полдня совещаются, потом уж обед, пожрали - надо "партейку в Лайнс" забить, потом еще полдня штаны попротирали - домой. Я бы половину офиса там уволила - бездельники. Опаздывают. Все как-то медленно, обломовщина натуральная. Даже вот по этому видно: "он уже создал файл, как..." (что, чтобы файл создать, разве "время" надо?) или "решил замахнуться на решение главной проблемы - как не опаздывать по понедельникам в офис" (воистину, глобальная проблема, надо полдня над ней в офисе поразмышлять!). Ну и склочный офисный коллектив - гадость, упаси Господь туда попасть. Чтобы сидеть по 8 часов в каком-то небоскребе с какими-то кикиморами в одной комнате, слушать их бабские разговорчики, дурацкие звонки их мобильных, да еще чтобы в твоем личном мобильном ковырялись - кому ты звонишь, каким конкурентам... нашлись мне, кгб-шники))) Жаль героя: ему, видимо, кроме работы заняться нечем, и он окончательно погрузился в это болото и не может без него, но его все равно скоро выгонят. Все до обсуждениями "чувачками" того, как "замочить козла", подавалось глазами героя. А само это обсуждение подается тоже его глазами. Как такое может быть? его же там нет! это не продумано автором.

Ирина Митрофанова Москва

Дата : Чт октября 16, 2014, 16:51:50 Нее, Лен, жизнь офиса показана в большей степени через восприятие героя, но само повествование ведется от третьего лица,так что тут ошибки нет. Как же я эти формулировки-то ненавижу, правильно будет: "написал небольшое информационное сообщение" :)

Марта Валлерс Москва

Дата : Пн октября 27, 2014, 22:09:23 К стыду своему, я не поняла главную идею рассказа. Профессионала загоняют в угол? Или в современном мире не нужны знания и усилия "бывших"? А может - один труженик не переломит ничего неделание большинства хомячков?

Марта Валлерс Москва

Дата : Пн октября 27, 2014, 22:11:04 Или все в одной проблеме -"Заварив чаю и немного успокоившись, он решил замахнуться на решение главной проблемы – как не опаздывать по понедельникам в офис."?

Ирина Митрофанова Москва

Дата : Пн октября 27, 2014, 23:09:16 Он просто им не нравится, потому что, мол, не уважает нас, сопляками-недоучками считает, поэтому они хотят его выжить, как в школе - вот не нравится нам Вася, который мало того что сам по себе противный, так еще и отличник, давайте, сделаем всё, чтобы он в параллельный класс перевелся :).

Инна Казакова Санкт-Петербург

Дата : Ср октября 29, 2014, 01:57:55 Сколько ошибок в тексте...

Вход

Логин:
Пароль:
	Запомнить
	Забыли пароль? Регистрация на сайте

Это случается с каждым...

Введите почту чтобы восстановить пароль:
Чтоб выйти нажмите Отмена.