Кот Мурр, вежливо улыбаясь, сочиняет очередное послание в никуда…

Не получивший успеха феноменальный Гофман пьёт – привычно и одиноко – в кабачке, куда запросто может зайти архивариус Линдгорст, чей роскошный плащ соответствует таинственным познаниям, или Проспер Альпанус, некогда слушавший проповеди ворчливого старика Заратустры.

…кажется, слои времён воспринимались Гофманом совсем не так, как большинством, на которое не были рассчитаны волшебные книги: они, слои эти, пересекались, параллельные миры открывались цветущими фонтанами фантазий, врывались сверкающим извержением в его дни.

Почему современники так не чувствительны к художественной гениальности?

Уж волшебство предлагаемого писателем мира можно было бы оценить, дать сочинителю возможность длить его и далее, а не сходить в инореальность, мостя себе туда дорогу алкогольными возлияниями?

Впрочем, тут скорее подойдёт - восходить.

У Гофмана много полётов: необычайных, избыточно ярких: курсом на солнце духа; а если и промелькнёт мимо окон трактира похожий на репку, однако обладающий чудесными волосами Цахес, так ведь и он – выходец из параллельного пространства…

…кот использует куски из повествования о капельмейстере Иоганнесе Крейслере и его друге маэстро Абрагаме, распотрошив для этой цели – о! любознательность кота не имеет границ! – книгу из библиотеки своего хозяина.

Разумеется, маэстро Абрагам был магом и алхимиком, как многие гофмановские персонажи; думается, однако, писатель имел в виду своеобразный аспект алхимии: работу с собственной душой, когда под философским камнем понималась высшая её, состоящая из души и творчества, суть…

Читать далее...