Белый город. Словно ребристый и колючий кристалл, брошенный в тигровые шкуры гор.  Такой вид с верхней площадки фуникулёра. Гигантское зеркало акватории вспарывает горизонт. Над надрезом - облака, как ватная набивка. Свистит ветер. На верхней площадке фуникулёра есть туалет.  – Будете присаживаться? – спрашивает старушка туристов. Она похожа на старую еврейку, хотя, скорее всего, это просто оттого, что она смуглая, носатая невероятно, морщинистая и весёлая.
– Теперь вы свободны, как птички.
Обыкновенно туристы смущённо и благодарно лыбятся.
 
 
* * *
 
Миранда никогда не бывала на местном фуникулёре. Равно как и на прочих туристических мекках. Пятнадцатилетняя девчонка с презрением смотрела на толпы туристов, редко появлялась на шумной набережной, почти не купалась на городских пляжах. У неё свои траектории. Пагоды рыбацкой окраины.  Узкие улочки. Длинные каменные лестницы между домами. Миранда вечерами подолгу сидит на ступеньках в полной темноте. Над близко стоящими домами - полоска ночного неба. Впереди над крышами - полоска ночного моря… Миранда из каменного рва блестит чёрными глазами.
 
Миранда Лария странный, наполовину грузинский, без сомнения, ещё ребенок. Мы имеем ввиду эпический настрой её юного характера  -  романтическую жестокость, тёмную эксцентричность, опасную наивность внешне уже вполне сложившейся девушки.
 
– Безпощщщадность, – невпопад поправила бы нас Миранда, решившись однажды хоть с кем-нибудь об этом поговорить.
 
Она носила фамилию матери. Отец – русский, и в своё время молодая чета постановила: если родится девочка, то и по метрике она будет грузинкой. Миранда развилась в смуглую, чёрноглазую и черноволосую дочь своей матери. Однако кавказский темперамент, в силу понятных причин, не был уравновешен традициями и целомудренной рассудительностью. Он бушевал в русской составляющей, ничем не сдерживаемый.
 
За восточным «клыком» бухты – дикий пляж. Короткий отрезок берега под крупной галькой.  Помимо машин любителей пикников здесь много байкеров, и хромированный металл брызжет солнцем над рябыми тушами. Из-за каре мотоциклов появляется девушка на чёрном коне. Вороной скакун флегматично хрустит галькой. На нём наша грузинка в одной накидке. Она спрыгивает, вбивает в берег ржавую кочергу, словно это пляжный зонтик, и привязывает к ней коня. Купается нагишом. Конь лоснится на солнце. На его крупе брошенная накидка, из-под хвоста падает на гальку горячая лепёшка.
 
Миранда - дочь владельца гостиниц. Ещё и ресторанов и аттракционов, в общем - одного из нескольких воротил, поделивших местное побережье. Весной она приезжает сюда из Москвы с отцом и шокирует отдыхающих до осени. Все её знают. Все за ней приглядывают.  Если татары ещё могли дать ей напрокат спокойную лошадь, то вот уже водные мотоциклы, скутеры или мопеды ни один парень, работающий на берегу, – никогда. Однажды Миранда зафрахтовала яхту и в открытом море целый день провалялась на палубе. Яхтсмен, всё это время просидевший у штурвала и предусмотрительно отводящий глаза от загорающей девочки, возвращался к причалу раздавленный свалившейся на него ответственностью. Во второй раз он бы ни за что не согласился.
 
Ещё одно место, куда иногда заходила Миранда – Камышовый рай.
Недалеко от её дома, на западной окраине города песочный пляж, оборудованный барной стойкой и грибками из сухого камыша. Ди-джей Алекс, бывший борец, крупный мясистый весельчак, держа за спиной команду ребят с водными мотоциклами, собирает своими конкурсами множество разбитного люда. По бокам Алекса стоят огромные колонки, и, когда в них смолкает очередная композиция, начинается «порнографическая» потеха.
 
- Вот этот вот кусочек фигового листа, – кричит Алекс, разрывая  бумагу, – я положу одному добровольцу туда, куда захочу... Не, ну нескольким, конечно.…А вот вторая группа добровольцев должна будет измять этот листок всем-всем, короче, всем, всем, всем, чем хотите, кроме рук. Ну, под музон, так зажигательно. Поняли? Желающие в центр. А пары им я подберу сам. Пара-победитель - самая сексуальная – круг на банане без-воз-мез-дно! Понеслась…
 
Начинает темнеть. На набережной застыли в улыбках пальмы. Алой полыньёй заката зевает море. На маленьком пляже стоит гул, смех, из толпы продрогших отдыхающих выходят нескладные юноши, сумасшедшие старики, оголтелые толстушки… Алекс видит Миранду  в сторонке.
 
– Здорово, красавица, – он выходит из-за пульта, расплывается в сальной улыбочке.
– Привет, красавец,– она кокетливо приглашает пальчиком и говорит ему на ухо.
– Крошка сын, кусая палец, Спрашивает скромно: Может, в прятки, дядя Алекс? Надоело порно.
Алекс громко хохочет.
- Аааа, Миранда, молодца! Будешь танцевать?
Миранда томно кивает и остаётся ожидать позади толпы.
 
После того, как страждущие всласть потёрлись друг об друга, и случайная парочка победителей укатила на банане, народ дружно скандирует.  – Ми-ра-нда!
– Опять Миранда? – с шуточным негодованием восклицает Алекс. – Ну, встречайте! Восточная красавица, жгучая, страстная, неповторимая – Мииии-рааа-ндааа! – вопит он, как боксёрский рефери и затем застенчиво бубнит в микрофон, – ну и Панджаби МС, Джоги… как всегда.
 
Миранда сбрасывает вьетнамки, повязывает на бёдра парео и выходит в круг. Звучит ситар. Пальцы делают подобие мудр, длинные руки зигзагами взлетают над головой.  Босые ноги начинают взбивать песок, бёдра – остывающий воздух. Алекс кивает в такт. Лицо его становится задумчивым. Взгляд застывает на смуглых ногах.
 
Сложена наша грузинка не идеально. Относительно тела у неё короткие ноги, полноватая попка. Однако мощный низ - противоположность всему остальному. Высокая талия, маленькие груди, озорные плечи и длинная шея. Во всём контрастном облике архаичные росчерки. Руки первобытно цепкие, угловатые, бесконечные. Глаза - нефть. Взмах ресниц, и оттуда - словно ушат блестящей мглы. На резных губах – коварство.
 
«Common!» - в восьмой раз раздаётся рэперский крик из колонок.
 
Миранда, сочетая хип-хоповские примочки с индийский танцем, делает фляк и в темп выпрыгивает высоко верх. Приземлившись, она застывает под последние аккорды ситара. Народ ликует. Алекс выходит из задумчивости. Миранда вдруг обнаруживает улыбку страшно довольного собой ребенка.
 
 
 
* * *
 
Утро.
 
- Теперь я свободна, как птичка! – весело выкрикивает Света, выбегая на террасу.
 
Перед нами дворец. Балкончики на фасаде, готические шпили, просторная площадка-терраса с постриженными кустарниками и мраморными львами. С площадки вид на акваторию города – утром акварельно смазливое море. Это дом Миранды. А Света, пожалуй, единственная её близкая подружка из местных. Пухлая белёсая девчонка с маленькими серыми глазками и косолапыми ножками. Она забежала в туалет и вернулась к Миранде на террасу.
 
– Так говорит баба Флора с фуникулёра. Ты её знаешь? У неё сын погиб. Разбился с «высокого берега». Она раньше была учительницей, а теперь вот…  А ещё говорят, она своего мужа от рака вылечила. Там чё-то – водка с махоркой что ли, не помню. Ежедневно. Теперь он пьёт.
 
Света звонко смеётся и подсаживается к Миранде на лавочку. Перед ними – стол с чаем. Над ними - спящий лев. Они как две футуристические княжны – Миранда в чёрном купальнике, Света в лёгком полынном платьице - чинно пьют чай. Повсюду треск цикад накаляющегося дня.
 
В этот день отец Миранды улетел в Москву, и она решила покататься на его катамаране. Катамаран  моторный, с отцом они не раз кружили на нём по бухте, и Миранда была уверена, что управлять им сущие пустяки. Но, как только глянцевый бегемот – джип отца - выполз из гаража под террасой, и Миранда осталась одна в доме, она испугалась задуманного. Вспомнила тяжелый двукорпусный катер с мощным мотором и почувствовала себя ребёнком. Для храбрости она вызвонила Свету. Тут же поняла, что это уже не то. Подружку встретила в раздражённом от своей трусости настроении.
 
Теперь она задумчиво смотрит на море. В длинных пальцах ключи от эллинга. Ожидает, когда Света закончит свой церемониал утренних посиделок. На вопрос о том, умеет ли она управлять катамараном, злобно отвечает: - Слушай, ну хватит ерунду молоть, Светка! Чего там управлять? Руль, газ. Пойдём уже…
 
В беспорядке чайный сервиз остаётся на столике.
 
Утреннее море напоминает больничный покой. Запах йода, расползающиеся в воде бинты. Пена пузырится на гальке, как таблетка аспирина. Настежь открытые окна.
- Ух, хорошо! – грубо восклицает Миранда. – Пробороздим, Светка!? Гладь?!
Они спускаются к эллингам.
- Мирандочка, а я, кстати, плавать не умею, – притворно куксится ей в спину Светка.
- И не понадобится!
 
Вдоль берега, у самой воды расположен ряд кубических зданий, увешанных кондиционерами и спутниковыми антеннами, - безоконные кубики на ржавых сваях. В один из них входят девчонки. Пройдя сквозь гостиничного вида комнату, и захватив с полочки ключи от катера, они выходят к чавкающему причалу. Возле него огромный белоснежный катамаран. Миранда забывает про свою спутницу, распускает волосы, бегает по причалу, ловко присаживается и открывает замки на цепях.
– Вон ту верёвку отмотай! – кричит она остолбеневшей Свете. – Прыгай!
Громкие шаги по металлической обшивке, катамаран медленно дрейфует в сторону.  Миранда становится к штурвалу и запускает мотор.
 
Западный мыс бухты - мимо - бурой стеной. Вдали, как бильярдные шары, на узком берегу чайки. Валуны в море словно сорвались с острия мыса и замерли в пенных брызгах. Девчонки сначала медленно ползли вдоль побережья. Света, втянув голову, сидела на корме и прислушивалась к мощному урчанию под собой. Но затем Миранда освоилась, повернула в море и стала набирать скорость. Сейчас она вытянулась во весь рост, разбросала по ветру волосы, с задорной улыбкой сносит бьющую ей в лицо морскую пыль и обгоняет мыс.
 
- Мы это куда?! – кричит Света. Она крепко держится за борта осевшего на корму катамарана. Ветер срывает крик с её губ и отбрасывает назад.
- Миии - раааа – ндаааа! Кууу-да мыыыы?
 
Миранда не отвечает. Быстро оглядывается: за спиной город - причалы, крыши и фонтаны кипарисов – зернистая полоска щербета. По сторонам всё морское побережье. Такой же лоскутный и цветастый прилавок с восточными сладостями.
– В открытое море! – кричит Миранда и всматривается вдаль словно это «открытое море» стена, в которую она хочет врезаться. – В открытое мооооо-реее!
Света тоже озирается. Берег окончательно теряет очертания.
– Да уже вроде бы приехали, Мирандочка, уже открытое вполне, куда уже? Если мы совсем в открытое попадём, как мы назад дорогу найдём?
– А вот так! – смеётся Миранда и поворачивает штурвал.
– Мы закружимся, закружимся и забудем, где берег!
 
Катамаран врезается в воду так, что борт накрывает волной. Света визжит. Миранда продолжает закладывать катер, уже более плавно, но, по-прежнему не сбрасывая скорость. Проделав вираж, они натыкаются на собственную волну, катамаран встает свечкой и несколько секунд движется почти вертикально. Рифленое днище вспыхивает на солнце. Миранда от испуга тянет ручку газа на себя, и катер отрывается от поверхности. Они летят.
 
Собственно, летят они, как открытый чемодан с вещами. Катамаран, переворачиваясь и разбрасывая снасти, Миранда черной кошкой, в раскоряку, Света комочком назад, мелькнув напоследок белыми трусиками. Девчонки попали в воду раньше того, как упал катамаран. Он пролетел ещё немного и плюхнулся кверху днищем в нескольких метрах от них. Моторы заглохли.
 
Истошный крик Светы: – Тонууу! Помогите!
- Держись за меня… Вон он… Греби, греби... Дыши, дыши…
 
Добравшись до перевернутого катера, они вылезают на днище со стороны раздвоенного носа. Металлический остров покачивается, как ни в чем не бывало. Море до неба искрится и щурится. У борта томная синь толщи.
 
- Ччччто ммммы бббудем ддделать?
Света сидит на корточках и дрожит. Сквозь мокрое платье розовые пятна тела.
- Чего ты дрожишь-то?
- Я чччуть ннне уууутонула…
- Ну и что!?
 
Миранда встает в полный рост. На её длинном остром лице свирепое выражение. Череп обтекает смола волос. Глаза бьют, как гиперболоид, невидимым лучом по едва различимому берегу.
 
 
 
* * *
 
За час на плавучем острове девчонки успели поругаться и снова помириться. Заодно они пришли к выводу, что катамаран не должен потонуть, так как глухой звук при простукивании - признак того, что два его корпуса наполнены воздухом. На том успокоились.
 
Миранда от скуки уже в который раз купается. Прыгает высоко вверх, сжимается лягушонком, вытягивается стрелой, входя в воду. Выныривает, прогнувшись. Облизанной головой. Как выдра. Света гремит по обшивке, переходя из конца в конец, и всматривается в берег. - Помахать, что ли. Увидишь разве. А если какой пароход пойдёт. Ой, Мирандочка, смотри, там рыба, что ли какая? Дельфин, наверное.
 
Миранда, фыркая и разбрасывая вокруг себя брызги, залезает на борт и замирает в позе сморкающейся купальщицы - Ух ты, да это плывёт кто-то. Ни фига себе!
 
На западе, в металлических перьях солнечного моря, тёмная точка. Брезжит, тает, исчезает в лучах, словно мошка в мириадах свеч. Периодичность нырков и мимолетные взмахи делают её более-менее заметной, и девчонки минут двадцать пристально следят за ней.
 
- Точно человек.
- Ни фига себе! – повторяет Миранда.
 
Пловец двигается с юго-запада по широкой дуге к берегу. Светка начинает орать:
– Мы здесь, мы здесь! Сюда! Мы тут тонем! – кричит она почти весело.
Миранда смотрит задумчиво: – Чего ты вопишь!? Ну и чего он сделает?
Света не обращает на неё внимания: – Мы потерпели кораблекрууушееениииие!
 
Мерные взмахи рук прекращаются. Пловец останавливается. Поворачивает. Снова размашисто и неторопливо плывёт. Через какое- то время его выгоревшая на солнце голова покачивается возле катера. Воспалённые от моря глаза, плоские, слезящиеся, в красных прожилках лопнувших капилляров бляшки, скользят по Свете и задумчиво останавливаются на Миранде. 
 
Пловец делает два гребка, хватается за винт. Миранда мрачнеет и даже немного сутулится, словно готовясь к схватке. Света, ничего не замечая, тарахтит как заведённая.
- Здрасте. Мы тут вот. Перевернулись. Уже давно.  Вы не могли бы сплавать на берег и позвать кого-нибудь.
- А где берег-то? – говорит незнакомец и переводит свои рыбьи глаза на Свету. Та теряется. – Вон там.  Ещё видать немножко.
Света показывает рукой, и её румяное лицо искажается от страха. Человек хрипло смеётся
– Можно я…
Не дожидаясь ответа, он подтягивается, выпрыгивает на борт и договаривает.
- …отдохну чуток с вашего позволения. Значит, говоришь, плохо видно берег-то?
 
Загар у пловца красный. Кожа как у индейца. Сухой мускулистый мужчина, он и походил бы на какого-нибудь апачи или гурона, если бы не выбеленные солнцем волосы. Сидя на краю, он щурится в сторону побережья, затем, о чем-то задумавшись, смотрит на свои руки. Пальцы и ладони изъедены соленой водой. Незнакомец переводит взгляд под ноги, на зелёные волны. – А вы что, плавать не умеете?
Миранда молчит. Она притаилась сзади и сосредоточенно смотрит ему в спину.  Света серьезно отвечает: – Я не умею. А она умеет. А вы откуда плывёте?
Мужчина поднимает голову. Как перед гимнастическим упражнением делает короткую паузу: - Издалека, –  говорит он.  Резко две его руки вылетают в стороны. Одна хватает Миранду за лодыжку, другая - Свету за ворот платья. Света вскрикивает, а Миранда, как будто ожидая этого, спокойно смотрит себе на ногу.
 
 –  Что, что.…Отпусти... – пищит Света.
 
Следующим движением незнакомец бросает её в воду. С другой стороны, тут же получает удар коленом в лицо. Смуглое крупное колено. Голова запрокидывается, но рука не отпускает лодыжку, а наоборот, тянет на себя. Миранда с грохотом падает на спину.  Пловец прыгает и прижимает её к обшивке.
 
За бортом  крик, хрипение, плеск воды.
 
Миранда в упор смотрит на чужака и с прежним спокойствием говорит.  – Она утонет.
Незнакомец вытирает о своё плечо окровавленный рот, оглядывается, лицо его не меняет выражения. Он не отвечает, а медленно ведёт кисти Миранды к её макушке, и сжимает её запястья одной рукой. По мокрым телам волнами ходят напрягающиеся мышцы. Её, тщетно преодолевающие нападение. Его - создавая оковы. Глаза Миранды ресницами касаются красного лица. Со спокойным упрямством поедают его морщины, разбитые губы, выгоревшие брови и волосы. Мужчина свободной рукой срывает с Миранды купальник.
 
А в это время Света вопит и совершает отчаянные рывки. Она чуть ли не по пояс выскакивает из моря. После нескольких взмахов её руки бьются о металл, и она мёртвой хваткой цепляется за винт. Поначалу сопливится, задыхается, кашляет. Затем поднимает глаза и, увидев, что происходит на катере, кричит.
– Помогите! Помогите! Не трогай её, скотина! Мамочка!
Голос её срывается, и она трясёт катамаран.  Выбивается из сил. Уткнувшись себе в руки, плачет. Затихает. Опять смотрит. Лицо её из брезгливой гримасы переходит в выражение новой решимости. – Помогите! Помогите! Что ты делаешь, ублюдок!
Она придумывает бить по днищу. Громкие удары она перемежает дикими воплями. На опухшем лице яростно трясутся щёки, глаза пялятся с упрямым остервенением. Когда она больно отбивает ладошку и снова срывает голос, она пробует залезть. Кряхтит, тужится, соскальзывает, обдирает себе живот и опять плачет в руки. Наконец успокаивается. Слышит стоны Миранды. Где-то высоко - ржавые качели чаек.
 
В очередной раз Света поднимает голову. Долго, долго опустошённо смотрит и бесшумно плачет. Иногда она отвлекается, чтобы изучить царапину у себя на животе.
 
 
 
* * *
 
Дальнейшие события объясняются тем, что девчонкам так и не удалось выйти незамеченными из бухты. Утром, с Камышового рая видели пролетающий вдоль мыса катамаран, а чуть раньше, в городе – отъезжающий джип отца Миранды. Два наблюдения вызывают любопытство у Алекса, и наш рассказ снова набирает обороты, ровно с того момента, как в руках весёлого ди-джея появляется бинокль.
 
Солнце в зените. Море невозмутимым щитом накрывает свои тайны. В палящих лучах, на исторгнутом на поверхность острове, клубок загорелых тел. Из моря, у высохших винтов, торчит голова. Словно, облокотившись на авансцену, заснул измождённый зритель.
 
Эту картину нарушает тонкое жужжание мотора.
Света оборачивается, видит быстро приближающийся водный мотоцикл. Она начинает крутить головой и кричать: – Помогите! Помогите!
Человек с красным загаром вскакивает и несколько мгновений стоит над Мирандой. Он всматривается в скачущий по волнам снаряд. На нём как в стременах стоит широкое мясистое тело.
 
Пловец делает два громких шага по обшивке и прыгает. Почти бесшумно, красной змеёй проникает в воду. Появляется, метрах в десяти, снова исчезает…
 
Мотоцикл, в белом воротнике пены, на полном ходу летит мимо катамарана. Алекс смотрит на девчонок, не останавливая машину. Мимо него проносится плаксивая гримаса Светы и металлическая плаха с Мирандой. Юная грузинка лишь вяло приподнимается на локте и сквозь растрепанные волосы смотрит на свои ноги. Она их не собирает. Оставляя неприлично раскинутыми, медленно касается пальцем кровяных разводов на бедрах.
 
Алекс багровеет и поддаёт газу.
 
Погоня.
 
С катамарана не видно цели. По тому, как Алекс налёг всем телом на руки и тут же сделал крутой вираж, стало понятно, куда он метил. Промахнулся. Зарылся в воду по самое седло, выскочил как пробка и отъехал для разгона. Второй раз. Снова водоворот. Ещё вираж и широкой простынею вода падает на поверхность. Мотоцикл кружит на месте, создавая подвижную воронку в море.
 
Вдруг из воды показывается рука и хватается за подножку. Другая, и мотоцикл вырывает из моря красное тело. По пояс над водой. Оно карабкается вверх, судорожно цепляется за всё подряд. Алекс отбрыкивается ногой, трясёт плечами. Мотоцикл подпрыгивает на волне, ускоряется. Пловец  падает.
 
Алекс делает большой круг и разгоняется.
Незнакомец - два высоких гребка и ныряет.
 
Ди-джей несётся на место схватки, вытянув шею и высматривая под водой жертву.
На этот раз он угадывает, и ему не приходится терять скорость. Он лишь слегка правит курс, в сторону появившейся головы. Она тут же исчезает, но удар всё равно происходит. Мотоцикл едва не переворачивается. Алекс крутится на корме, кроша воду в белые хлопья. Вскоре взбитая под ним пена становится красной. Мотор захлёбывается и глохнет.
 
Несколько секунд Алекс покачивается на мотоцикле. Вглядывается в расходящиеся волны. Запускает двигатель и, отворачивая толщи воды, медленно подплывает к катамарану. Никто ни на кого не смотрит. Света пустыми глазами таращится на мотоцикл. Миранда уже в купальнике сидит по-турецки, и её чёрные глаза застыли на кровавой полынье.
 
Море бинтами обкладывает свои раны и вот уже снова невозмутимо искрится на солнце.
 
 
 
* * *
 
Наши герои даже не пытались обсудить между собой эту странную историю. Для всех было совершенно очевидно, что событие не подлежит огласке, и три человека, в молчаливом согласии, предали его забвению. Ну, разве что Света. Но с ней, как раз, представился случай поговорить. Миранда осталась на катамаране до прибытия подмоги, и Алекс увёз заплаканную подружку в первую очередь. Нам кажется, что именно этой трехминутной прогулке до берега  весь городок, а главное, отец Миранды, обязаны своим неведением.
 
Катамаран буксировали осторожно, чтобы не привлекать внимания. После того как Алекс увёз Свету, примчались несколько пацанов на водных мотоциклах, подцепили катер и тащили его вдоль западного мыса, подальше от глаз городских пляжей. Эта кавалькада имела забавный вид. Как чёрный Будда, в ореоле вороной гривы, на белом плоту сидела Миранда. Впереди тяжело рассекала воду запряжённая квадрига пажей на плавучих жуках. Процессия медленно двигалась вдоль дикого берега, под вековой стеной мыса. Пацаны ничего не знали о случившемся, и поэтому шутливому поклонению, и почестям не было предела. Миранда с величественным ехидством улыбалась.
 
К вечеру она приходит на Камышовый рай. Сегодня у Алекса спортивный конкурс.
– Добровольцы! Будем кружиться вокруг своей оси. Ну, вот так, волчком. Инвалидов прошу воздержаться. Мы все считаем, сколько раз. Кто больше – натурально космонавт и наши пилоты будут сбрасывать его с банана бесплатно. Поехали. По очереди. Вот и первый претендент…
 
В круге появляется казах. Зажмурившись, начинает медленно кружиться. Алекс выходит из-за пульта и помогает ему: – Э, так не пойдёт, вот так, быстрее, быстрее.  – Он прокручивает кочевника своими огромными руками. Толпа считает: – Девять, десять…  Казах вихляется, путается в ногах, шатается как больное животное. Вскоре он падает и потешно крутит головой. Публика хохочет.
– Не фига не космонавт. Следующий…
 
Алекс возвращается за пульт, замечает Миранду и лицо его тщетно пытается выдавить улыбку. Он не подходит, а вопросительным жестом показывает ей на импровизированный манеж. Миранда кивает.
 
Прохладный ветерок раздувает фонари на набережной. Море тихо подползает посмотреть на людей. В сгущающихся сумерках Алекс традиционно завершает работу.
 
 – Жгучая, страстная, прекрасная, ну, вы в курсе… Миии-раа-ндааа! Ну и Панджаб МС, как всегда.