Друг, поехали!..

***

Друг, поехали в Люблино-Дачное,

Место значимое и удачное,

К Голофтеевым и Рахманиным,

Предложение, ой, заманчивое.

А поехали, брат, в Царицыно,

Где у милых все лица выцвели,

Вывози ямщик по ухабинам,

В Чёрну Грязь ко князьям Голицыным.

Ну, поедем, родной, в Борисово,

Ко царю или к чёрту лысому,

По овражкам, дорожкам, яминам.

Медовуха, квасок, анисовая.

***

Не возвращайся, брат, к колючим берегам Итаки,

Здесь только холод, разговоры, драки,

Края, где всё кончается на "ять",

И нет причин кому-то что-то объяснять,

взор Пенелоп с забытых черно-белых фотографий,

В обоях стены, в мокрых каплях кафель,

Комод, которому богнадцать лет

И кислых щей тарелка на обед.

А у тебя в чужой столице  сонмы звуков,

Цветет акация,  метет по ветру пухом,

Тетрадь налита тяжестью стихов

И улицы полны Богинь и алтари  - Богов.

***

Ты, разбитых коленок детство,

Просочись в мой корявый слог,

Я, казак-разбойник, приветствую,

Вас с забыто-больших дорог

Бытчик, исповедь, яркие краски,

Сена мокрого тёплый стог,

То ли с горки качусь на салазках,

То ли в сказку бегу со всех ног.

Заплети мне раздумья эти,

В домотканный терновый венок,

Мы наивно-счастливые дети,

Мы целуемся через порог.

***

Похоже, дождь, который каплей кроет

Округу уж который день подряд

Не прекратится, городок наш смоет,

Как смыло древний Китеж-град.

На полках книги, на столе иконка,

Блокнот, покрытый пятнами стихов,

И разбиваются о подоконник громко

Вода, и разговоры, и обрывки снов.

Я на балконе поселюсь, морским прожженным волком,

Как Ной, из старых лыж сооружу ковчег, 

Не поминайте лихом, не ищите долго,

Пишите письма, ваш навеки, человек.

***

Под небом журавлиный клин уходит в плаванье,

Внизу мой Китеж-град раскинулся,

Фабричные дворы - казармы алые,

Лучины, лампы, свечи, примусы

Здесь освещали быт  каморок крохотных,

И мысли тусклых старожителей,

Покуда мир  с неугомонным ропотом,

Искрил и действовал решительно.

Тут как всегда, тут всё и вся по-старому,

Художник не менял вовек палитры,

Одной молитвы для спасения, мама, мало,

Россия - перочиный нож в аорте Дмитрия.

***

Мой бумажный кораблик дрейфует от Марьиной Рощи,

От местечка, в котором селился несломленный гордый народ,

Под землёй парусами  цепляясь за Трубную площадь,

Задевая фундамент старинных московских ворот,

Мой кораблик плывёт,

Капитан курит крепкую трубку,

Сквозь туман нечистот,

Под кузнецким торговым мостом,

Кутерьма балаганов, палаток, частушки и шутки,

Экипаж зазевался - и вот уже водоворот,

Нас выносит к кремлевским рубиновым звездам,

То ли в горле комок, то ли в сердце вонзилась игла,

Впереди водопад,  но назад поворачивать поздно,

Неизвестный солдат, караул, предрассветная мгла…

***

Лучиками сквозь пыль, пыльцой на пчелиной пирушке,

Не задумываясь об уровне воды после нас,

В полдень, в пылу страстей заигравшиеся в игрушки,

Не заметившие полена, получаем соринкой в глаз.

Очевидно, чудак, придумавший эту сказку,

Спит, а мы, не смыкая своих очей,

Дни и ночи считаем ошибки, меняем маски,

Раз в полтора часа по предписанию неземных врачей.

Чудь белоглазая чуть о себе напомнит,

Как на току' на веку' зазвонит звонарь,

Всполохами зарниц, в деревянный проём оконный,

Влезет седая Русь - булатная сталь.

И запоёт на своём монгольско-бурятском,

О Ермаке, Тамерлане, Чингизе и прочих всех,

О захолустных улусах и древних царствах,

О палачах, о казнях, и о тебе и мне.