В месте, где я родился и вырос, нет ни моря, ни океана. Одни зеленые леса и голубые озера. Хотя тоже, я вам скажу, очень красиво. Но запала мне с детства мечта - повидать настоящий океан. Да не один, а все, что обозначены на глобусе, а заодно проплыть по морям, проливам и заливам, ну, в общем, покорить водную стихию. Конечно, я представлял себя только капитаном огромного лайнера, где я стою на капитанском мостике в черном или белом кителе, цвет не особо важен, но обязательно расшитом золотыми галунами, и смотрю вдаль в большой морской бинокль.

И вот, по окончании школы я отправился поступать в мореходное училище в город Калининград. Поступил на специальность радиста, а к концу моей учебы время в стране наступило смутное, поэтому запросов на молодых специалистов из портов не поступало, и мои однокурсники после получения диплома разбрелись кто куда. Каждый должен был заботиться о себе сам. Мне повезло, я подписал контракт с агентом рыболовецкого судна класса БМРТ. Это такой большой морозильный траулер, который занимается промыслом рыбы в теплых странах. Ранним утром на траулере под названием «Агат» я покинул порт. Я отправлялся навстречу приключениям!

Какой же я был наивный! Конечно, мы проходили практику в училище и ходили в море на различных судах, однако рыбацкий труд оказался самым тяжелым в морском деле. Но я был молод, полон сил, и усталость от монотонной работы скрашивалась тем, что заходя в очередной порт, я мог наблюдать множество чудес в удивительных землях и знакомиться с культурой новых стран, а также и наблюдать за людьми, со странными для меня, как внешним видом, так и традициями.

Поэтому, отбывая вахту или драя в очередной раз палубу, я находился всегда в предвкушении праздника – встречи с чем-то новым и увлекательным.

Экипаж на «Агате» был небольшой, человек сорок, люди подобрались незлобливые, любящие свое дело, а главное - обладающие чувством юмора.

Как-то по осени заходим мы в очередной порт, то ли вьетнамский, то ли индийский (я сейчас, хоть убей, не вспомню), чтобы пополнить запасы воды и горючего. Капитан дает команде несколько часов увольнительных, чтобы ноги не забывали, каково это по земле ступать, ведь матросы уже больше месяца, кроме наглых чаек, да волн ничего не наблюдали.

Мы с моим товарищем Мишей Повальцевым пошатались по базару и  напробовались всякой всячины, только я белых червей и жареных кузнечиков есть отказался. А Мишка попробовал и сказал, что ничего, в голодный год так вполне можно питаться. Накупив всевозможных фруктов и зелени, мы вернулись в порт и уже у трапа столкнулись с нашим коком Захаром Петровичем. Увидав нас, он как-то неопределенно хмыкнул:

- Это хорошо, пацаны, что вы столько фруктов прикупили. Интересная жизнь у вас начинается…

Когда вся команда собралась за ужином, в кают-компании появился боцман Арсений Палыч, на плече у него примостилась маленькая обезьянка с алым ошейником на шее, украшенным разноцветными камешками.

- Знакомьтесь, это Глаша, - представил он мохнатое существо.

-  Ты чего выдумал, Палыч?! Лавры «Полосатого рейса» покоя не дают? Порядок надоел?- строгим голосом спросил наш капитан.

- Ну, что вы, командир, не серчайте. Глаша, она ученая и как дите. Скажешь нельзя, она и послушается. Обезьяна, между прочим, аристократичной породы, ее так и называют - мармозетка, по-нашему вроде, как маркиза.

- Не знаю, голубых она кровей или нет, но чтобы у меня на камбузе я ее не видел, а то сварю заместо курицы, - предупредил кок.

Ребята дружно рассмеялись. А обезьянка с невинной мордочкой в ореоле белой шерстки, потупив круглые глазки, без передыху шевелила черными маленькими лапками и периодически что-то засовывала себе в рот.

Несмотря на заверения Арсения Палыча о воспитанности подопечной, Глаша оказалась шаловливой и на редкость вредной особой. Боцман ее не привязывал и оставлял незапертой каюту. Да и для чего? Обезьяны во всем подражают человеку, и поэтому легко обучаемы. Ей открыть замок или перегрызть веревку не составит никакого труда. Но я убежден, что люди все же от этих прыгающих и кувыркающихся особей не произошли. Мармозетка лазила по кораблю, где хотела, вредничая, проказничая и цепляясь к каждому.

Еще у нас на корабле жил петух. Ребята его купили на рынке в Нигерийском порту. Чернокожий продавец торговался долго, так как Петруха был заявлен как птица бойцовая, несмотря на всю общипанность и грязноту перьев, но как только продавец заметил, что у покупателей интерес стал угасать, отдал петуха чуть ли не задаром.

Петрушу откормили, он расцвел и стал прямо-таки Жар-птицей. Перья заблестели, а отросший хвост переливался всеми цветами радуги. По утрам радостно было слышать его кукареканье. Как будто ты не в море ушел, а гостишь у бабушки в деревне.

         Вот говорят, что петух - глупая птица. Ничего подобного! Где бы мы ни находились, но как только корабль брал курс на землю, то Петруша, еще не видя суши, заблаговременно начинал кукарекать. Даже на компас не надо было смотреть.

И вот, спустя несколько дней после появления прыгающей аристократки на корабле, все заметили, что не слыхать стало нашего Петруши, не слыхать и не видать.

Захар Петрович разъяснил загадку.

- Ты чего это, Арсений, свою Глашку к культуре не приучаешь? - обратился он к боцману. - Совсем петуха зачмырила. Затаился бедолага на самой верхотуре и только на мой зов слетает. И заметь, опять без хвоста и исхудавший до такой степени, что его в голодный год никто забивать не будет, пожалеют.

- Ты чего, Петрович, зажалился? Они же животные, сами разберутся. А Петька пускай, наконец, бойцовские качества проявит, а то хвост распушать большого ума не надо, - отрезал боцман.

Петрухе хорошо, за него хоть заступиться можно, а за человека? Да и в мужском коллективе жаловаться на маленькую обезьянку, вроде, не с руки. Житья мне она не давала. С самого первого дня невзлюбила меня, и всё тут. Где бы я ни был, эта тварь затаится и, откуда ни возьмись, - прыг сзади на спину и давай волосы на голове рвать, да прямо клоками. Больно, невтерпеж! Ее пытаешься схватить, а она «увертая» такая, не дается, да еще и укусить пытается.

         Видя мои страдания, добрый кок даже кастрюлю подобрал по размеру моей головы, и я ее надевал под хохот товарищей, когда надо было находиться на палубе. А что делать? Лысым мне не хотелось становиться.

Я даже пытался задобрить Глашу, конфетами угощал. Она все благосклонно принимала, но от своих жестоких проказ не отказывалась. И ребятам доставалось: то кого ущипнет, то за ногу укусит, то рубашку порвет, но их неудобства с моими страданиями всё равно не шли ни в какое сравнение.

Ну, в общем, попал я с Петрухой в одну компанию, не стало мне от обезьяны никакого житья.

И, главное - какая хитрая тварь! Капитана и его помощника стороной обходила, и кока тоже не обижала. А о боцмане что и говорить! Затихарится в углу каюты и сидит, лапки на животе сложит, прям ангел обезьяний.  

Не знаю, до чего бы дошло, каких я только планов ни строил, как избавиться от этой гадости, да еще и извернуться так, чтобы с Аркадием Петровичем не поссориться - начальство все же, - и тут мне на помощь пришла морская стихия…

Случилось это в октябре месяце, в то время находился наш траулер на промысле в Бенгальском заливе. Почему я так точно помню, да потому что не дай Бог курсировать кораблям в это время вдоль берегов Индии. По осени на всей территории начинаются проливные муссонные дожди с сильными ветрами, которые в океане поднимают огромные волны. Они достигают таких высот, что для них  любой корабль, как для мальца кораблик в ванне с водой, хочешь топи, а хочешь – пожалей.

Ну, а те моряки, которые особо счастливыми на свет родятся, могут попасть не только в ураганный шторм, но и увидать циклон*.

Жуть, я вам скажу, несусветная, но и красотища!  Вот тогда и понимаешь, что  современные технологии и прогресс все равно один пшик, а человек перед стихией мельче муравья.

Вот и «Агату» повезло, трепало нас так, что все силы вымотало. Громады волн набрасывались на корабль, и команде приходилось передвигаться по палубе очень осторожно, крепко держась за поручни. Даже боцман свое сокровище веревкой в каюте стал привязывать. Мало ли что.

И вот, как-то под вечер направляюсь я в радиоузел, чтобы напарника сменить, а кругом вода: и с неба льет, и под ногами перекатывается от одного борта до другого, скользко так, что ноги еле передвигаются, и вдруг на меня сзади прыгает бесстрашная Глаша. Как она на палубе оказалась? Веревку перегрызла! Только я обернулся, волна нас и накрыла. Я изо всех сил ухватился за поручень, а когда вода схлынула, огляделся -  обезьяны нигде не видно. И тут я заметил странную веревку, конец которой уходит в море, подхожу к перилам, свешиваюсь за борт… По волнам, то выпрыгивая, то вновь погружаясь, на веревке болтался мой злейший враг - самая подлючая из всех обезьян… Сразу подумалось: не надо будет больше с кастрюлей на голове ходить под насмешки товарищей. Еще пару погружений - и прощай, Глашенька!

Ведь все происшедшее - воля случая. Не я ее заставил в такую погоду по палубе бегать? Сидела бы сейчас в теплой каюте и ела апельсины. С одной стороны, оно, конечно, так, а с другой? И так мне вдруг жалко ее стало, что не выдержал и, ухватив веревку, затащил божье создание на корабль, хорошо, что Арсений Павлович крепко веревку за ошейник прикрепил, не развязалась. Высота-то борта ого-го -  больше десяти метров.

И вы не поверите, как только Глаша оказалась на палубе, то сразу прыгнула ко мне на грудь, обхватила лапками за шею и со всей своей обезьяньей силой прижалась ко мне дрожащим тельцем. Так я с ней всю вахту и просидел в радиорубке, ни в какую не хотела отпускать.

С тех пор стали мы с Глашей большими друзьями, обезьянка сопровождала меня везде, как хвостик за мной ходила, аж боцман приревновал.

- Чего это она так тебя, Константин, вдруг полюбила? Смотрю, даже заботится. Все сладости, которые ей перепадают, норовит тебе скормить,  - спрашивал он.

- Секрет надо знать! Правда, Глаша? - обращался я к своей подруге.

 А та, завидев меня, подбегала, взбиралась на колени и замирала, обнимая за шею.

- Ну и ну, – говорил капитан, - надо тебе, Комаров, в укротители идти.

Через год я списался на берег. И не поверите, хоть я и сдружился сильно с ребятами, но горше всего мне было прощаться с Глашей.

         Я еле сдержался, чтоб самому не заплакать, когда увидел, как у той по мордочке текут слезы, словно у малого дитя.

А уже на берегу в чемодане я обнаружил банан и пачку печенья. Позаботилась, чтобы мне голодно не было.

Может, я был не прав? Может, мы, в самом деле, обезьянам дальней родней приходимся...

* Цикло́н (от др.-греч. κυκλῶν — «вращающийся») — атмосферный вихрь огромного (от сотен до нескольких тысяч километров) диаметра с пониженным давлением воздуха в центре.

Ирина Митрофанова Москва

Дата : Сб января 17, 2015, 13:14:29 Очень добрая, забавная история. Напоминает детский фильм советского времени. Меня больше всего позабавил момент с кастрюлей, которую герой на голову надевал, чтобы не стать лысым:).

Галина Мальцева-Маркус Москва

Дата : Пт января 23, 2015, 13:08:36 люблю такие прозрачные, добрые истории - без излишнего глубокомыслия, вроде просто байка, но доставляет настоящее удовольствие, после прочтения невольно улыбаешься.

Вход

Логин:
Пароль:
	Запомнить
	Забыли пароль? Регистрация на сайте

Это случается с каждым...

Введите почту чтобы восстановить пароль:
Чтоб выйти нажмите Отмена.