* * *

Мы встретимся в другие времена,

Когда не будет летоисчисленья,

Когда падёт Китайская стена

И всех династий кончится правленье,

Когда плотину каждая река

Прорвёт насквозь, губя свои народы.

По краю раны – рана глубока –

Пойду к тебе, совсем не зная броду.

И перейду в потусторонний край,

Где смерти нет, где так невинны страсти,

Где кого хочешь в жёны выбирай:

Всё буду я – какой угодно масти.

 * * *

Саламанки слово сладкое

Прилипает к нёбу нежно.

К первобытной страсти падкая,

Презирая опыт прежний,

Бьюсь в ракушечные впадины

И, виновна до накала,

Пью вино из виноградины

Из горластого бокала.

Крепче корня чемеричного

Пограничная кривая:

Бьюсь за пядь пространства личного,

Пядь за пядью отдавая.

Бьюсь в ракушечные краешки,

В известковые каменья.

Ровно десять книжных камешков

По числу грехопадений.

До седьмого камня падкая,

Об него хребет ломаю.

Саламанки слово сладкое

Пограничная прямая

В небе пыльном, просмолившемся

Мелом наискось напишет,

Обозначив путь несбывшийся

К Саламанке наивысшей…

Моя Саламанка

В моей Саламанке гремят барабаны,

Латунные трубы сдвигают ряды.

И сыпятся с веток сиреневой манной

Секретных желаний цветы и плоды.

И я загадаю на плод пятилистный,

Что ты мне напишешь хотя бы строку.

Гремят барабаны, а башни-баллисты

Всегда наготове, всегда начеку.

В моей Саламанке почти безопасно:

Подъёмных мостов не звенят рычаги.

Напрасно сближенье, вторженье напрасно.

И коршуны хищно сужают круги.

Моей Саламанки и нежность, и сила

Таких децибелов, что не удержать.

Скажи, мой далёкий, что всё это было,

Что всё это будет и будет опять.

Что лозы сирени не гибель пророчат,

Что коршуна хищный не страшен полёт.

Моя Саламанка почти непорочна:

Никто не поверит, никто не найдёт.

* * *

Распустилась лила прима,

Пряно крыльями шурша.

Недостаточно любима,

Не настолько хороша,

Чтобы в пылкой Саламанке,

Быть с тобой наедине.

Долог путь от перебранки

К самобранке-простыне.

* * *

Напряжение, электричество

И блуждающий в жилах ток.

Ваше царственное величество,

Сколько горничных-недотрог

Надо Вам превратить

В ничтожество?

Я – не длинная, как вокзал.

Всё прошло.

И за мною множатся

Интервалы дорожных шпал.

* * *

О себе мы такие месседжи

Получаем – почти открытья.

Я не трогала ход событий,

Приручая Двенадцать Месяцев.

Я не девочка, что Кинг-Конга

Научила крутиться в сальто.

И неправда, что я подгонкой

Плюсовое рисую сальдо

Всем и вся. И не знаю горя.

И наивна в своём эстетстве.

Реки мира впадают в детство,

Где мы все добры априори.

Где, катясь по перилам лестничным,

Мы – в пролёте, но – не в убытке!

И оттуда приходят месседжи –

Поздравительные открытки.

 * * *

В какое Зазеркалье ни лети,

в какие ни вторгайся ноосферы,

вопросы веры –

главные в пути.

Как ни дави самсоновым плечом

в портал сторожевой портокулисы,

стеклу Алисы

штурмы нипочём.

В нём тайный изумрудный городок

и улиц винтовая паутинка.

Ключ-невидимка

делает виток.

Но створки так тесны, что не пройти

ничтожной пешкой в царские ворота.

Законы Лота –

главные в пути.

В час отворенья не смотри назад,

чтоб не застыть солёным монументом.

И ждёт момента

зеркала квадрат,

чтоб раскупорить ёмкость ноосфер,

где звёзды, как послания в бутылках,

уходят в ссылку:

с облака – в карьер.

А ты склоняйся, делай реверанс

И подбирай их даже под забором.

И залп Авроры

как последний шанс,

чтоб штурмом взять судьбу и перейти

в геройский эпос или к эшафоту.

Законы Лота –

главные в пути.

И ты идёшь – одет, обут, отпет –

к воротам  изумрудной ноосферы,

к вопросам веры

выдумав ответ.

* * *

Туннели Ленинградки. Самолёт.

У девочки-гитары взвизгнут струны.

Какие над Парижем нынче луны?

Какая кровь по улицам течёт?

Лазурная?

И стонет в лазарете

Та девочка, с которой никогда

И ни за что на этом белом свете

Гранитные не строить города.

Поскольку заселять их будет некем.

И вечным попаданьем в переплёт

На горизонт наматывает реки

Нескладный оловянный самолёт.

В нём девочка на тоненьком запястье

Выстругивает кровное тавро.

А продавец несбывшегося счастья

Другим толкает сказку о Пьеро.

И серебрятся струны-монологи

По линии отрыва от вины.

Какие у Парижа нынче боги?

И каковы истоки глубины

У песен?

И прольётся на брусчатку

Невинно-каппилярная лоза.

Взлёт запрещен.

И взвизгнут тормоза,

Опомнившись в туннелях Ленинградки.

* * *

Встречи впредь не состоятся –

Анна масло разлила.

У трамваев зазвонятся

Купола.

Как ни щурься в небо птичье

Сквозь мольбу бездонных лип,

В каждой встрече – безразличья

Логотип.

Сеет пуговицу платье

С корнем вырванным ключом.

Нам теперь рукопожатья –

Нипочём.

Нипочём игра навылет –

Рельсы смазаны всерьёз.

Вжих! – и кто-то в чернобыльник

Под откос.

Погоди, подай мне руку.

Продублируем финал.

Анна масло...

Стойте!

Ну-ка,

Стоп-сигнал!

* * *

Фонтанов фантастика,

И лилии пластика,

И песни французское «рэ»

Картавят застенчиво

О чём-то изменчивом.

А там, на небесном дворе,

Под каждой скамеечкой

Рассыпаны семечки,

Как стаи подсолнечных птиц,

Как чёрные косточки,

Зажатые в горсточки

Твоих и моих небылиц.

И это свидание –

Как будто задание

Подняться на уровень сто,

До точки свечения,

До точки стечения

Лучей в золотое гнездо.

А струны гитарные,

Фонтаны ударные,

Дворовое, дерзкое «рэ»

Картавят лирически,

Почти электрически

На той, недоступной, горе...

 Иллюстрация: фото Евгения Матвеева

Ирина Митрофанова Москва

Дата : Пт октября 14, 2011, 22:00:23 Удивительно, совсем другая лирическая героиня, нежели в книге Натальи "Имя ласточки горной". Энергетика иная совсем. Так пряно-солнечно. Что это? Артистизм? Разные грани таланта? Наталья не перестает нас удивлять, она умеет вживаться в разные образы. Эти стихи в хорошем смысле "космополитические".

Лариса Ефремова Москва

Дата : Пт октября 14, 2011, 22:55:56 Название подборки настроило на испанский лад и заставило ожидать чего-то знойного, харизматичного, театрально-драматичного. Но, удивительно, никакой Кармен в этих стихах даже отдаленно не вспомнилось; при всей душевной надтреснутости и мужественном взгляде взрослеющей женщины на перспективу возможного счастья - стихи Натальи целомудренны, даже когда она говорит о первобытной страсти. Понравились мелодические рисунки стихов, разные, уверенно "сыгранные". Моя САламанка больше всего понравилсь, я очень люблю марши)) Вот, пожалуй, лишь в нём звучит что-то кастаньетное.

Екатерина Злобина Cевастополь

Дата : Чт октября 20, 2011, 00:02:03 Я сочла этот цикл переходным. Развеиванием пепла былого, если хотите... Потому у меня возникли противоречивые чувства (может быть, именно потому, что лирическая героиня здесь противоречива, не найдена точка внутреннего равновесия, мы застали её почти на апогее раздрая, может, двумя секундами после): мне на физическом уровне нравятся новые для автора ритмы, почти отменяющие мысль, этакая анестезия самогипноза... Но если вдумываться, то, к сожалению, возникнут вопросы к содержанию. В этой подборке Наталья неточна в высказываниях (формулировках), эмоциональная составляющая перевешивает смысловую, стихи, на мой слух, перегружены перекрученными "дальними" друг от друга ассоциациями, и поэтому возникает ощущение некоторой загроможденности, излишества, затрудняющего понимание... А ритмически - просто колдовские. Считаю эту подборку "переходным этапом" для поэтического пути Наташи Ивановой, поиском новых форм для нового содержания. Последняя правка: октября 20, 2011, 00:02:52 пользователем Екатерина Злобина

Вход

Логин:
Пароль:
	Запомнить
	Забыли пароль? Регистрация на сайте

Это случается с каждым...

Введите почту чтобы восстановить пароль:
Чтоб выйти нажмите Отмена.