Савва Ямщиков – бренд. Красная тряпка для одних, икона – для других. Его ненавидели, его сделали легендой. Поколение оттепели отождествляет с ним возрождённый в 70-х интерес к иконам. Его, 25-летнего искусствоведа, Андрей Тарковский выбрал консультантом фильма «Андрей Рублёв».

Ямщиков – это открытие огромного пласта русского искусства, провинциального портрета XVII века. Его флагман, крепостной художник Григорий Островский, с лёгкой руки Ямщикова известен в России не менее Рубенса. Наконец, именно Савве Васильевичу мы обязаны знакомством с наследием гениального русского художника и мыслителя Ефима Честнякова.

С именем Ямщикова связаны самые громкие выставки в СССР и в России – на них не просто ломились в Москве и Петербурге – люди специально, целыми поездами, приезжали к нему со всей страны.

Поздний Ямщиков – это защита Пушкинского заповедника, годы борьбы за достойное проведение гоголевских торжеств, за то, чтобы памятник работы Андреева остался на прежнем месте, возле дома, где Гоголь сжёг второй том «Мёртвых душ» и где умер, за первый в России музей писателя.

Савва Васильевич не шёл на компромиссы, когда дело касалось его любимого Пскова, был настойчив, доказателен и твёрд в вопросах реституции. Дружил с легендарным настоятелем Псково-Печерского монастыря архимандритом Алипием, с патриархом Алексием II, со многими видными деятелями культуры, науки, спорта.

Со многими громко раздружился, писал о них едкие статьи. Он не был политиком, ничего не делал исподтишка. Его называли неистовым, страстным, непримиримым, его боялись, ненавидели, им восхищались.

Ямщикова нет с нами, но его место на культурном поле никто не занял, и, увы, ещё долго никто не займёт.

«Саввина любовь к знаниям имеет старообрядческое происхождение. Вот его слова: “Старообрядческий мир традиционен, глубоко связан с истинной культурой, они от века научились спасать и сохранять своё духовное наследие, это было заложено в семейных генах”. И не поспоришь: ведь Щукин, Морозов, Рябушинский, Третьяков были старообрядцами.

Был ли Савва верующим? Вообще-то он редко открывался, целомудренно храня в себе заветное религиозное чувство. Даже с самыми близкими друзьями никогда не говорил о “божественном”. Думаю, верил он глубоко и чисто, без тени ханжества, без показных стояний со свечкой на Рождество или Пасху. Все полвека, что я знал его, Савва жил с крестом на груди. Это сейчас дело обычное, а в советские времена за такие украшения не жаловали, но Савва креста не стеснялся, как не стеснялся работать в монастырях и церквах, как не стеснялся устраивать первые выставки икон – почти полвека тому. А ведь были времена, когда само слово “икона” беспощадно вымарывалось редакторами».

Сергей Разгонов
 

«Он, изнемогавший под тяжестью непослушного громадного тела, не задумываясь, бросался в любое сражение с любым противником. Мы же стояли у Непрядвы в засадном полку для окончательного торжества. Но ведь хорошо известно, что в отсутствии Саввы придёт Тохтамыш и снова сожжёт Москву...»

Виктор Правдюк

«Савву побаивались милиционеры, министры, редакторы газет. Да и сам президент, когда собрался Совет по правам человека, куда недавно был включён Савва, вздрогнул, когда реставратор всея Руси, как назвали Савву в “Известиях”, встал и грозно вопросил: “Вы за то, чтобы разорили Абрамцево? Вы за то, чтобы уничтожили пушкинское Михайловское?” – “Нет-нет, я, конечно, против”, – поспешил ответить президент. “Ну, раз так, я пошёл”, – сказал Ямщиков и покинул Совет. Ему потом знающие придворный этикет люди говорили: “Разве с таких собраний уходят раньше президента?”. Савва не смутился: “А я художник, мне работать надо”».

Игорь Золотусский

«Он быстро вычёркивал тех, кто отказывался делать с ним главное дело жизни. Чем себе простого бытования не упрощал, но высоту общения, высоту совместной работы держал. Меня укорял тем, что в кабинете увидел портрет Бухарина. “Зря он у вас, дело ваше, но зря. Он ведь Есенина не любил. Тютчева”. – “Но он тоже часть истории, Савва Васильевич, зачем выбрасывать?” – “Не выбрасывать, зачем выбрасывать? Просто положить на да-а-льнюю полку. А сюда – Гоголя. Или Пушкина”.

Он ощущал несправедливость в том, что юбилей Жванецкого у нас празднуется три часа кряду на главном телеканале, а о Гоголе и минуту не говорили. С уходом Ямщикова стало на одного человека меньше, кто мог смело сказать по многим поводам нашей перекошенной жизни: “Это несправедливо”. Да и голос его стоил наших десятков. Мы просто помогали, чем могли. Соскребал несправедливость он».

Владимир Мамонтов, Русский Мир

Наталья Баева Москва

Дата : Вт октября 11, 2011, 15:15:02 Да, такие люди как Савва Васильевич - это люди подвига. И о таких необходимо постоянно напоминать - и себе, и обществу. Ведь если задуматься... труд писателя, художника, танцора, композитора - он виден. Такой-то и такой-то написал такие-то книги, картины и т.д. А что такое труд реставратора? Человека, который возвращает миру утерянные ценности? Утерянные имена? Вот они, эти имена, а кто их вернул, людей обычно не очень-то интересует. Это как труд хозяйки, он не заметен, когда он уже выполнен и всем хорошо. Заметно только, когда хозяйством некому заняться...

Екатерина Злобина Cевастополь

Дата : Ср октября 12, 2011, 16:20:38 Долго думала, прежде чем сказать это: о каждом человеке нужно бы написать в книге. Но о таких, как Ямщиков - не просто нужно, а дОлжно. Я не так давно сетовала, что наше время - это "конец биографий", конец Героев. Глупая! Всегда - время героев. Просто сегодня время тихого геройства...

Вход

Логин:
Пароль:
	Запомнить
	Забыли пароль? Регистрация на сайте

Это случается с каждым...

Введите почту чтобы восстановить пароль:
Чтоб выйти нажмите Отмена.