.jpg "Заказать третий номер") 
СЕРГЕЙ СОБАКИН. ГРИГОРИЙ-"БОГОСЛОВ" СНЕЖАНА ГАЛИМОВА. ТОНКИЙ ШЕЛК ВРЕМЕНИ ИРИНА ДМИТРИЕВСКАЯ. БАБУШКИ И ВНУКИ Комментариев: 2 МИХАИЛ ОЛЕНИН. ПОСЛЕДНЕЕ СВИДАНИЕ
АНФИСА ТРЕТЬЯКОВА. "О РУСЬ, КОМУ ЖЕ ХОРОШО..." Комментариев: 3 АЛЕКСЕЙ ВЕСЕЛОВ. "ВЫРОСЛО ВЕСНОЙ..." МАРИЯ ЛЕОНТЬЕВА. "И ВСЁ-ТАКИ УСПЕЛИ НА МЕТРО..." ВАЛЕНТИН НЕРВИН. "КОМНАТА СМЕХА..." ДМИТРИЙ БЛИЗНЮК. "В ШКУРЕ ЛЬВА..."
НИНА ИЩЕНКО. «Русский Лавкрафт»: Ледяной поход по зимнему Донбассу АЛЕКСАНДР БАЛТИН. ПОЭТИКА ДРЕВНЕЙ ЗЕМЛИ: ПРОГУЛКИ ПО КАЛУГЕ "Необычный путеводитель": Ирина Соляная о книге Александра Евсюкова СЕРГЕЙ УТКИН. "СТИХИ В ОТПЕЧАТКАХ ПРОЗЫ" «Знаки на светлой воде». О поэтической подборке Натальи Баевой в журнале «Москва»
СЕРГЕЙ ПАДАЛКИН. ВЕСЁЛАЯ АЗБУКА ЕВГЕНИЙ ГОЛУБЕВ. «ЧТО ЗА ПОВЕДЕНИЕ У ЭТОГО ВИДЕНИЯ?» МАРИНА БЕРЕЖНЕВА. "САМОЛЁТИК ВОВКА" НАТА ИГНАТОВА. СТИХИ И ЗАГАДКИ ДЛЯ ДЕТЕЙ НАТАЛИЯ ВОЛКОВА. "НА ДВЕ МИНУТКИ..." Комментариев: 1
"Летать по небу – лёгкий труд…" (Из сокровищницы поэзии Азербайджана) ПАБЛО САБОРИО. "БАМБУК" (Перевод с английского Сергея Гринева) ЯНА ДЖИН. ANNO DOMINI — ГИБЛЫЕ ДНИ. Перевод Нодара Джин АЛЕНА ПОДОБЕД. «Вольно-невольные» переводы стихотворений Спайка Миллигана Комментариев: 3 ЕЛЕНА САМКОВА. СВЯТАЯ НОЧЬ. Вольные переводы с немецкого Комментариев: 2
|
Просмотров: 2122
25 мая 2013 года
Сергей Владимирович Истомин шёл на встречу одноклассников. До назначенного времени оставалось ещё почти тридцать минут, и он с удовольствием брёл медленным шагом, вдыхая новое тепло нового мая, глядя на людей, одетых уже в значительной степени по-летнему. В последнее время для него праздником было больше ожидание и предвкушение приятного события, чем сама шумная, немного бестолковая и в итоге, почти всегда неизбежно переходящая в пьянку, встреча школьных товарищей. Ему было за 50 лет, и он уже перешагнул тот невидимый рубеж, за которым радость становится избирательной, осмысленной, и, значит, более ожидаемой. Но за это, как и за всё в жизни, было заплачено ошибками и просчётами, а, главное, жизнями уже ушедших одноклассников. Как говорил сам Сергей Владимирович: «Они решили изучать вечность». Поэтому он научился на этих мероприятиях больше молчать, слушать и подмечать мелочи, которые раньше не были свойственны одним, а другим… Что касательно других, то оставалось только наблюдать за их медленным, но неуклонным скольжением вниз. Но была ещё одна сторона этого дела – девчонки. Они просто жили, его одноклассницы, его сёстры. Мало заботясь о подвигах и падениях, тайной подоплёке и стратегической необходимости, а также прочих малоприменимых в каждодневной суете вещах. Нет, они, по крайней мере, их определённая часть, приятная Истомину, были учёными, руководителями, деловыми людьми и могли и дальше расти и подниматься по лестнице жизни. Но они не стали бабами, для которых внешне всё также приятно и красиво, а на самом деле, там, в глубине, в серединном течении нет ничего. Но была среди них одна, которую Сергей Владимирович когда-то любил и, которую он встретил сразу же, подойдя к толпе на удивление шумных и смеющихся людей. «Молодцы наши. Хоть останется всего двое, но их будет слышно и видно издалека»,- подумал Истомин и начал пожимать руки своим стареющим парням. Он чмокнул Леру в щечку и пошёл здороваться дальше, не заметив её пристального и тёплого взгляда. Потом они сидели рядом, пили тёплое и терпкое вино, смеялись шуткам родных юмористов, танцевали и чествовали единственную живую учительницу, которой было уже под 95 лет. Сергей много смеялся, много и метко, к своему удивлению, острил. Но грустил он больше. И не потому, что это было свойственно таким мероприятиям, и даже не потому, что ушли почти все его учителя, и, наверняка, к следующей встрече, через пять лет, не будет уже и последней. Грусть была рядом. Она рождалась слева, там, где сидела Лера, оттуда шли взгляды и потоки нежности, любви и новой, неизведанной энергии. Сначала он не понимал, а потом, после сухого и крепкого рукопожатия Леры под столом, вдруг, осознал то, чего не было ни 40, ни 30, и тем более, 20 лет назад. Потом они шли до её дома, пересекая дороги, останавливаясь на светофорах, чередуя разговоры такими красноречивыми и длинными паузами, что, казалось, уже научились понимать другу друга без слов. - Если тебе интересно, то я расскажу одну историю про мальчика, который был привезён родителями совсем маленьким в большой город из крохотного шахтёрского посёлка. Он никогда не думал, что у него может быть младший братик или сестрёнка. Многие дети хотят это и пристают к своим папам и мамам с этим вопросом. А он просто жил, играл, ревел. Хотя, если бы его спросили об этом, он, наверное, промолчал или даже ответил, что было бы неплохо. Однажды он спал после обеда в старом деревянном доме, которая купила его бабушка – мать его папы, чтобы им всем было, где жить в большом городе. Она прожила много лет в деревне, где родила трёх сыновей и дочь, и вот, ради своего младшего она переехала в областной центр и начала новую жизнь. Мальчику снилось что-то страшное, может быть, жулики, которыми его пугала бабушка, может быть, черти, мыши или змеи, которые, как ему казалось, водились под их домом, стоящем на болотах. Ему стало невыносимо страшно, и он закричал: «Мама, мама!». А та лежала на крыше сарая и загорала. Немного задремав, она резко встрепенулась и, повинуясь материнскому инстинкту, бросилась к сыну, но, забыв, где находится, упала с крыши. Ничего страшного не произошло, она ничего сломала, только было лёгкое сотрясение мозга. Мама ещё долго не могла пить нормально чай из чашки, её губы кривились, и жидкость проливалась на пол. Мальчик понимал, что это последствия падения, но это было смешно, и он смеялся. Хотя смеяться было нельзя. Об этом говорили отец и бабушка. Но у падения мамы с крыши сарая были и другие последствия, о которых мальчик не знал. Мама была беременна, и после падения у неё родился мертвый ребёнок. Девочка. Точнее, она родилась живой, но умерла, прожив всего пять дней. Мальчик узнал эту печальную историю, уже будучи взрослым, на похоронах своей двоюродной тёти. Ему сказали, что рядом находится могила его двоюродного деда, и именно к нему подложили маленький гробик его пятидневной сестры. Ей даже дали имя – Лера. Вот такая история. Они продолжали идти, Истомин автоматически подставлял руку под её локоть, когда они переходили поребрики, отстранял её от проезжающих машин и легко направлял при смене направления движения. После продолжительного молчания она спросила: - Почему ты не рассказал про это раньше? - Когда это могло иметь смысл, я не знал ничего. А когда мне поведали эту историю, то не было случая, да и необходимости. - А сейчас, значит, необходимость возникла? – она повернула в его сторону голову, и он увидел её требовательный взгляд серо-синих глаз. - Такое настроение нашло… И потом, ещё немного времени пройдёт и некому будет рассказывать. Я, конечно, имею в виду себя. - Почему себя? Никто ничего не знает. Или ты думаешь, что, если я не работаю, а слежу за мужем и тремя сыновьями, значит, и проживу сто лет. Может, как раз наоборот… - Ну, брось, ничего такого я и не думаю. Просто мужчины живут меньше, чем прекрасная половина человечества. Это же общепризнанный факт. Она взяла его под руку, он почувствовал лёгкое прикосновение её груди к своему локтю: - Никто ничего не знает. Знаешь, я иногда думаю, что жизнь пройдёт, и я не пойму, зачем я жила, для чего? Слушай, а может, я прожила её за твою Лерочку? – она подняла на него глаза, полные слёз. - Прости, я не хотел тебя расстраивать и уже жалею, что рассказал всё это. Прости. Несколько минут они шли молча. Пешеходы обгоняли их, заходили в магазины, жилые дома, переходили дорогу. Вовсю горели огни, проносящие мимо автомобили громко напоминали двум уже немолодым людям о том, что жизнь продолжается. Но сейчас этой паре меньше всего хотелось оставаться в центре мегаполиса. Их лица говорили об отстранённости от всех проблем, забот и сиюминутных переживаний. Они были далеко, и им было хорошо вдвоём. - Я хочу задать тебе вопрос, который я наверняка не задала бы двадцать лет назад. Вероятно, твоя мама, как бы это сказать помягче, относится к тебе не очень хорошо? А-а? Нет? – в глазах Леры мелькнула искорка любопытства. - Ну, не знаю, как сказать точно, но, скорее всего, ты права. Я бы не рискнул назвать это ненавистью. Нелюбовь – это тоже сильное слово. Это больше похоже на общее недовольство. Она всегда недовольна мной. Когда я был богатым, она говорила, что я не трачу деньги или трачу их не на то, что бы хотелось ей. Когда я стал бедным, ну, тут понятно. Стоило мне снова разжиться средствами, опять та же история. Конечно, если бы я жил с семьёй отдельно, то проблем бы не было. Но поскольку живём мы вместе… К тому же я несколько лет как схоронил отца. Он почувствовал, как она сжала его локоть. Он посмотрел на неё и спросил: - Ты счастлива? Она ответила не сразу: - У меня есть муж, он меня любит. У меня три сына, замечательных парня – я их люблю. Я не работаю, хотя, наверно, это не имеет для тебя значения? - Понятно, - он улыбнулся и стал рассматривать яркую рекламу на большом стенде. - Понятно, ну что тебе понятно… - она провела рукой по его волосам и лицу. Тем временем они подошли к её дому. Истомин спросил: - Ну, где твои окна? Наверно, твои мужички ждут тебя, не дождутся. Все глазоньки проглядели? - Да ничего они не ждут. Телеки свои смотрят в разных комнатах. Ладно. Ну, будь здоров. Я рада была тебя видеть, - её большие в наступившей темноте сине-чёрные глаза посмотрели прямо на него. - Ты будь счастлива, - он поцеловал её, отошёл, помахал рукой и повернул за угол дома. Хорошо, что она не могла видеть его лицо и слёз, которые наполнили его глаза, но так и не пролились. Он сдержал себя. А Лера осталась стоять посреди двора. Она посмотрела на свои окна и медленно пошла к подъезду. Она, вдруг, вспомнила, как разревелась на последнем школьном звонке. Никто из девчонок не дал волю чувствам, так, слегка пошмыгали носиками. А она, всю церемонию молчавшая, уже потом неожиданно для подруг рухнула на подоконник, долго и безутешно рыдала… Он добирался до дома на перекладных: сначала на трамвае, потом на автобусе, а последние три остановки шёл пешком. Город праздновал чемпионство своей хоккейной команды. Транспорт ходил с перебоями, то и дело с музыкой и на большой скорости проносились легковушки с раскрытыми окнами, откуда торчали флаги команды и города. Толпы людей с этими же знамёнами сидели, ходили, кричали и пили пиво. А свежий майский ветер раздувал по мостовым клочки золотой фольги, которую сыпали на автобус со спортсменами, когда они проезжала по центральным улицам к ледовому дворцу, где проходило чествование. Сергей Владимирович Истомин пробирался сквозь празднующих болельщиков, уворачивался от транспарантов, закрывал уши от грохочущей музыки и смахивал с одежды золотые блёстки победы. Ему нужно было привыкать к новым чувствам и к своему новому состоянию, которое впервые в жизни пришло к нему. Это надо было осознать, и с этим надо было жить. Домой он пришёл без пяти минут до полуночи, как и обещал жене. илл. Марк Легью. "Ночная прогулка"
|
 Ингвар Коротков. "А вы пишите, пишите..." (о Книжном салоне "Русской литературы" в Париже) СЕРГЕЙ ФЕДЯКИН. "ОТ МУДРОСТИ – К ЮНОСТИ" (ИГОРЬ ЧИННОВ) «Глиняная книга» Олжаса Сулейменова в Луганске Павел Банников. Преодоление отчуждения (о "казахской русской поэзии") Прощание с писателем Олесем Бузиной. Билет в бессмертие... Комментариев: 4 
НИКОЛАЙ ИОДЛОВСКИЙ. "СЕБЯ Я ЧУВСТВОВАЛ ПОЭТОМ..." МИХАИЛ КОВСАН. "ЧТО В ИМЕНИ..." ЕВГЕНИЙ ИМИШ. "БАЛЕТ. МЕЧЕТЬ. ВЕРА ИВАНОВНА" СЕРГЕЙ ФОМИН. "АПОЛОГИЯ ДЕРЖИМОРДЫ..." НИКОЛАЙ ИОДЛОВСКИЙ. "ПОСЛАНИЯ"
Владимир Спектор. "День с Михаилом Жванецким в Луганске" "Тутовое дерево, король Лир и кот Фил..." Памяти Армена Джигарханяна. Наталья Баева. "Прощай, Эхнатон!" Объявлен лонг-лист международной литературной премии «Антоновка. 40+» Николай Антропов. Театрализованный концерт «Гранд-Каньон»
"МЕЖДУ ЖИВОПИСЬЮ И МУЗЫКОЙ". "Кристаллы" Чюрлёниса ФАТУМ "ЗОЛОТОГО СЕЧЕНИЯ". К 140-летию музыковеда Леонида Сабанеева "Я УМРУ В КРЕЩЕНСКИЕ МОРОЗЫ..." К 50-летию со дня смерти Николая Рубцова «ФИЛОСОФСКИЕ ТЕТРАДИ» И ЗАГАДКИ ЧЕРНОВИКА (Ленинские «нотабены») "ИЗ НАРИСОВАННОГО ОСТРОВА...." (К 170-летию Роберта Луиса Стивенсона)
«Атака - молчаливое дело». К 95-летию Леонида Аринштейна Александр Евсюков: "Прием заявок первого сезона премии "Антоновка 40+" завершен" Гран-При фестиваля "Чеховская осень-2017" присужден донецкой поэтессе Анне Ревякиной Валентин Курбатов о Валентине Распутине: "Люди бежали к нему, как к собственному сердцу" Комментариев: 1 Эскиз на мамином пианино. Беседа с художником Еленой Юшиной Комментариев: 2
"ТАК ЖИЛИ ПОЭТЫ..." ВАЛЕРИЙ АВДЕЕВ ТАТЬЯНА ПАРСАНОВА. "КОГДА ЗАКОНЧИЛОСЬ ДЕТСТВО" ОКСАНА СИЛАЕВА. РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ИСТОРИЯ Сергей Уткин. "Повернувшийся к памяти" (многословие о шарьинском поэте Викторе Смирнове)
Александр Балтин. "Два двухсотлетия: Достоевский и Некрасов" "Идеи, в слово облеченные..." Памяти Валентина Курбатова "РУССКИЙ ХРИСТОС ЮРИЯ КУЗНЕЦОВА". К 80-летию со дня рождения поэта "КАК АНГЕЛА РАСПЕЧАТЛЕТЬ..." К 190-летию со дня рождения Николая Лескова
|
День выдался жарким. Такой жара бывает только в мае: безудержно наглой, заставляющей содрать одежды и подставить тело уже сильному, но ещё ласковому солнцу. Однако стоит только ветерку-предателю дунуть чуть сильнее, как жара пугается и прячется за углы больших зданий, чтобы в минуту затишья снова задушить в своих объятиях горожан. 
Москва