|
Просмотров: 1243
22 мая 2013 года
.jpg)
Грани весны
Весна - затопленный вертеп.
Под жирным снегом черти трутся,
И время виснет на хребте,
Качая нервы как на брусьях.
Я издыхал и возникал,
Кривлялся с топором в затылке,
Из крика бога извлекал,
Как танкер из пивной бутылки.
Я отдавал, но не дарил.
Настолько был смешон, что страшен,
А ты молчала, будто вкривь,
Не для меня и не про наше.
О, если все пути к тебе,
На самолётах из бумаги,
То знай: где горный был хребет,
Теперь ущелья и овраги.
***
Ходила на исповедь под вечер:
Молилась за дурня проклятого.
А я, задыхаясь от горечи,
В чужое окошко заглядывал.
Смеялся, озлобленный, досыта,
Затылком повёрнутый к иконам.
Сосульки попадали до смерти,
Всё таяло, таяло:
Хныкало.
Застроятся паперти избами,
Пока ты причастие выстоишь.
Прогонят юродивых из дому.
А ты меня даже не выставишь.
Одержимый
Луна пестрит болотным паром,
Пурга сужается в кольцо.
Рассвет, скрипучий как шлагбаум,
Не пустит бесов на крыльцо.
Я так живу. За мной – охота,
Блуждаю в полдень без лица.
А в ночь меня съедает кто-то,
Не доедая до конца.
Измены и дороги
Разъезжаясь, надо обернуться,
Чтобы кожа съёжилась на лбу.
Извиниться – значит извернуться.
Каюсь, что не каюсь (каламбур).
Цирк уехал, я остался в гриме.
Сел в трамвай: – Платите. – Без копья.
Пассажир какой-нибудь обнимет:
«Рыжий шут, вы плачете?» «Я пьян.
Я балбес. Элементарно, Вицин.
Буду петь в трамвае до утра».
Изменить – как зайцем прокатиться,
И навек уйти в кондуктора.
***
Ни рифмой, ни размером я не вышел.
С поэтами о бабах говорю.
Приходит муза. Всё, заткнулись, пишем!
Взрывные звуки письменно мирю.
Как глупый Эрос, музу на пуэр
Зову, напившись смолоду самбуки.
Ты женщина, которая поэт,
А я всего лишь мастер на все муки.
Досочинив всех нас, ты кинешь жребий,
И вдруг покинешь полный бар гостей,
Почти смеясь и как бы сожалея.
Шепчу: «Постой». «Простите, что «постель?»
Ты плаха всей лирической плеяде.
Любое сердце узнаёшь по стуку.
Не та, с которой стариться приятней,
А та, с которой старость не наступит.
***
Тут божий андеграунд.
Вот крыша и окно.
Ветра идут тараном.
Таращится клеймо
Из не открытой раны,
Где леденящий зуд.
Ползут ветра – тираны:
Осада и абсурд.
Поленья зря надыбал –
Не льнёт ко мне огонь,
И дом встаёт на дыбы:
Не гасни, Русь, а гой!
Всего-то стих сморозил,
А вьюгой не убит.
Я Богом стукнут оземь –
Всё по лбу, по любви.
А ветры рвут, и нечисть
Сплетается в зрачок.
Затапливаю печень:
Теплее, горячо…
рис. Игоря Медведева
No template variable for tags was declared.
|
.jpg "Заказать третий номер")
Сутоморе