Восемь вечера. Папа блаженно лежит на диване и смотрит телевизор.

Раздается телефонный звонок.  Папа со стоном поворачивается и берет трубку. Сначала на его лице отражается недоумение, потом появляется улыбка, которая скоро сменяется досадой.

-        Люся… Люся! – пытается вставить он хоть слово.

Но Люся, видимо,  говорит без остановки. Наконец она замолкает, и у папы появляется возможность:

-        Люся, нет: нам не нужен Мамин-Сибиряк в двадцати четырех томах. Ну как не нужен? Просто не нужен. Нет-нет. Ну что дети? Дети… Люся, я сейчас Раю позову.

Папа откладывает трубку, встает с тяжелым вздохом  и идет на кухню. Там мама воюет с бабкой:

-        Бабка, отстань! Я тебе говорю – не надо заплатку ставить на  эти  трусы!

-        Да что хоть ты такая бесхозная-то, Райка? Ты погляди – я уж и тряпочку подобрала! Глянь-ко хоть – какая розочка-то!

Папа останавливает перепалку:

-        Рая, иди. Люся тебя к телефону, - и добавляет с ехидной улыбкой, - на Некрасова ехать надо.

Бабка немедленно откладывает лоскуток с розочкой.

-        Иди-ко хоть, Рая. Какой там дефицит Люся достала?

Мама бежит к телефону. Выслушав Люсю, она неумело отнекивается, оправдывается, потом, отговорившись выкипающим супом, вешает трубку. Вернувшись на кухню, она некоторое время непривычно молчит, потом смущенно обращается к папе:

-        Алик… может, нам все-таки надо Мамина-Сибиряка?

Папа молча выходит из кухни.

Бабка не унимается:

-        Райка! Ну что хоть Люся достала? Ну что, Райка?

Мама задумчиво говорит:

-        Мамина-Сибиряка. Двадцать четыре книги!

- Тьфу ты господи, - бормочет бабка и крестится,   - и что хоть вот выдумают, и так книг девать некуда!

Она выходит из кухни, но через минуту возвращается. Нерешительно стоит на пороге, потом спрашивает:

 - Райк? А ты поспрашивай, подумай – может, и нужен детям-то этот мамин? Люся ведь плохого-то не возьмет, сама знаешь…

Мы с мамой стоим на остановке и долго ждем автобуса.  Мы едем к тете Люсе.

И вот ее дом. Мы входим в подъезд  и поднимаемся на третий этаж. На двери, обитой искусственной кожей, гордо висит табличка – «Квартира образцового порядка и высокой культуры быта».

Мне ужасно нравится эта табличка.  Мне хочется, чтобы и на нашей двери висела такая же. Когда-то я заговорила об этом с мамой, но ту лишь разобрал смех:

-        Чтобы наш свинарник так подписали? Это вряд ли…

У тети Люси все не так, как у нас. У нее трехкомнатная квартира, у них с мужем – спальня, у дочки Вики – своя комната. А третья комната проходная – там гостиная.  В гостиной посередине стоит стол,  у стены пианино. В книжном шкафу ровными рядами стоят книги, и, как с уважением выговаривают наши родственники, все они – «дефицитные». В другом шкафу, напротив – красивые бокалы, «чехословацкие».

Тетя Люся приглашает нас в гостиную.

-        Сейчас будем пить чай!

Как всегда, все красиво, нарядно, празднично.  После чая я могу пойти посмотреть книги. Тетя Люся тем временем выносит большой мешок.

-        Вот смотри, Рая. Этот сарафан Вика надела два раза. Это из Риги, а вот брюки – из Братиславы, у меня коллега ездила по путевке. Брюки Оля может носить, а сарафан – только если на выход. Потом обратно отдашь – если у Вики девочка будет, то ей пригодится…

Сарафан – ярко-синий, в белый цветок, а по подолу в лодочках плывут яркие кошка и сова – ужасно страшные, и эта их немиловидность еще больше подчеркивается яркостью.  Мне сарафан одновременно и нравится и не нравится, и я не знаю, что думать.

Мы с мамой привозим сарафан домой. Мама вешает его в шкаф и восхищается:

-        Такого точно ни у кого нет!

-        Мама, - спрашиваю я, - а почему его можно носить только на выход?

-        Ну, тетя Люся хочет, чтобы он остался еще викиной дочке.  Поэтому надо сохранить его в приличном виде.

-        Так Вике же всего четырнадцать лет! – удивляюсь я, - у нее что, уже дочка будет?

-        Нет, - смеется мама, - но когда-нибудь, может, будет…

Летом мы едем отдыхать в Прибалтику, и там мне позволяется надеть сарафан два раза – на праздник Нептуна и в кафе. Через год, когда сарафан становится мне короток, мы отдаем его обратно.

Тетя Люся влетает в квартиру.

-        Рая! Я завтра еду в Калининград в командировку. Женька с Татьяной просили купить им кассетный магнитофон, Ленка  - чехословацкий сервиз. Там продают. Подумай, что тебе надо. Я составляю список.

Мама теряется.

-        Мне… Люся… может быть, Оле колготки?

-        Рая, это и так понятно. Из техники что-нибудь? Посуду?

Мама думает, но ничего надумать не может.

-        Ладно, - решает тетя Люся, - куплю на свое усмотрение.

Через неделю папа едет на вокзал – встречать калининградский поезд. Возвращается он веселым и немного растерянным. В руках у него – две огромные коробки.

-        Что там? – напряженно спрашивает мама.

-        Магнитофон. И что-то еще. Рая, я не понимаю, как она все это дотащила. Таких коробок у нее было штук семь. И зачем ей все это?

-        Такая уж она заботливая… - говорит мама.

Тетя Люся правда очень и очень заботлива. Нам с братом она достает билеты в театры и профсоюзные путевки в другие города. Ее записная книжка распухла от нужных телефонов – она всегда знает, кому позвонить, где достать. Ее энергия неистощима, и часто-часто в нашей квартире  по вечерам звонит телефон:

-        Алик? Подъезжай на Майорова – где большой магазин с мебелью, знаешь? Тут можно хороший диван купить, я на тебя заняла очередь, совсем рядом. Прямо утром возьмем! Что значит – не надо? Поговори с Раей, и поскорее – мне еще целый список обзванивать надо!

Однажды тетя Люся приходит к нам под вечер. Папа в командировке  - в Эстонии. Тетя Люся достает из своей неподъемной сумки книжку:

-        Вот, Оля. Тебе купила тоже. Еще Людочке. Ну и нам.

Книжка называется – «Пудель». Я открываю ее. Книга переведена с немецкого, с яркими, радостными фотографиями – вот веселый белый пудель бежит по полю, а вот в корзиночке сидят два очаровательных щеночка.

Книга посвящена содержанию и разведению пуделей.

В детстве мне ужасно хотелось собачку. Все равно какую – большую, маленькую, белую, черную. Но в ответ на мои просьбы мама отвечала всегда одинаково:

-        Оля! Пять человек в двухкомнатной квартире! Сами как собаки живем…

И теперь, когда у меня в руках оказалась книга про уход за пудельками, я решила – это знак. Намек. Мне скоро купят собаку!

На кухне тем временем возмущалась тетя Люся:

 - Рая, как так можно? Алик уехал и мне ничего не сказал? Я бы ему список составила!

В Таллине, говорят, можно свободно купить немецкие туфли! А мне так надо туфли Вике к выпускному! Что значит – Алик  ничего не понимает в туфлях? Даже если бы и не те взял – разве они пропадут? Сама подумай! Какая ты беспечная, Рая!

Книжку про пуделей я изучила от корки до корки. Я знала, как их кормить, как вычесывать и даже имела представление, как принимать роды.

Но прошел мой день рождения, потом новый год. Пуделя мне так и не купили. Мама, постоянно наблюдавшая меня с этой книгой, как-то спросила:

-        Что, такая интересная?

И тут я призналась, что была уверена – книга куплена потому, что мне подарят щенка.

Мама долго молчала. Потом медленно сказала:

-        Нет… просто ты понимаешь, книга – такая редкая…

Потом тетя Люся заболела. Она отчаянно боролась со своей болезнью – из Германии по какой-то сложной цепочке ей присылали дефицитные лекарства, она ездила на консультации в Москву. Оттуда она привезла мне две общие тетрадки синего цвета – в начале девяностых купить тетради было сложно. Людочке, другой своей племяннице -  туфли.

Совсем обессиленная, она оказалась в больнице. Ее дочка Вика, уже студентка, звонила нам вечерами:

-        Тетя Рая? Вы завтра сможете у мамы дежурить?  А в субботу? А то я составляю список… ну кто когда придет…. Нет, я к ней только в воскресенье смогу заскочить…

Как-то раз тетю Люсю отпустили из больницы – на несколько дней. Мама собралась поехать к ней домой, я увязалась тоже. Уже надевая пальто, мама вдруг сказала:

-        А давай Пуську возьмем? Пусть порадуется.

Пуську, маленького котенка, посадили в клетку от попугая. Автобуса пришлось ждать долго, и я переживала, что Пуська замерзнет.

Тетя Люся лежала в кровати. Ее муж быстро пробормотал, что ему надо выйти по делам:

-        Раечка, вы ведь с ней побудете? Я на пару часов буквально…

Пока мама закрывала дверь, я бросилась к тете Люсе в комнату:

-        Посмотрите, кого мы вам привезли!

И выпустила котенка из клетки.

Потом мы обедали – ели винегрет, и Пуська ел винегрет вместе с тетей Люсей - с одной тарелки. Пытаясь достать что повкуснее, он отпихнул вилку – и винегрет размазался по кровати. А после обеда он свернулся клубочком и заснул у тети Люси под боком.

Она тихо гладила его по спине, а потом сказала:

-        Всегда думала, что кошка в доме – это грязь и непорядок… а надо было завести…теплый такой…

Через полгода она умерла.

Ее муж приехал через неделю после похорон и сказал, что у него – уже довольно давно – ну, как только Люсенька заболела - есть другая женщина. Так вот – поскольку Раечка и Алик ему родные люди, то когда он мог бы познакомить их со своей подругой?

Когда он ушел, папа сказал:

-        Я не хочу, чтобы он бывал в нашем доме.

Сарафан с кошками и совами каким-то образом снова оказался у нас. Он и сейчас висит в старом шкафу на даче. Моя дочь решительно отказывается его надевать – говорит, что немодно.

И книжку про пуделей я тоже сохранила. Хотя пуделя у меня по-прежнему нет.

Борис Егоров Hof

Дата : Пн марта 04, 2013, 10:43:53 Плакать хочется...

Лариса Ефремова Москва

Дата : Пн марта 04, 2013, 16:40:49 Как памятны все эти мелочи из позднесоветского быта! Как сложно всё это было. Героиня будто соседка по лестничной клетке, так узнаваема. И бедный, бедный никому не нужный "дефицитный" Мамин-Сибиряк! Вспоминается время, когда книги были страшным дефицитом. А то, что деятельная забота о ближних, пусть даже кажущаяся со стороны суетной, - из разряда дефицитов вечных - это из повествования очевидно. Вообще, к сожалению, нередкий случай, когда именно такие гиперактивные, деятельные люди становятся жертвами болезни. Понравилось, что из сюжетно-портретной зарисовки о "барахольщице" рассказ поднялся до любви к ближнему. И преданности. И предательстве.

Денис Васильев Пекинск

Дата : Пн сентября 16, 2013, 22:37:22 чудесный рассказ - именно о любви к ближнему, которая в кажущейся суете и незаметна. Всё узнаваемо. и больше всего - до боли обидно, что близкие тёти Люси о ней меньше всего и думали.

Галина Мальцева-Маркус Москва

Дата : Вт сентября 17, 2013, 16:01:53 "Когда он ушел, папа сказал: - Я не хочу, чтобы он бывал в нашем доме". мне кажется, вся суть рассказа в этой фразе. Спасибо автору - рассказ-то оказался об одиночестве и предательстве...

Вход

Логин:
Пароль:
	Запомнить
	Забыли пароль? Регистрация на сайте

Это случается с каждым...

Введите почту чтобы восстановить пароль:
Чтоб выйти нажмите Отмена.