Выдалась свободная минута, и я решил сходить в Третьяковскую галерею.

 Встретили меня раскалённые, багряные маки Малявина, видимо, большого эротомана.

А как ещё, если не маками, назвать его женщин. Художник призывает целиком падать и тонуть в этих красных щёках, платьях, платках.

 Русский эрос, необъятность, бескрайность и слиянность всего со всем. Окружили бабы, еле вырвался.

Попал в тёмный зал Васнецова, совсем не живой, по сравнению с предыдущим. Одноликие, расписные ангелы вызвали отторжение. Нечаянно вспомнилась одна жуткая массовка, которую и врагу не пожелаю увидеть в бреду, в агонии - “Вечная Россия” Глазунова.  

Привлекло лишь то, что было под стеклом: отрывки из переписки (какой мелкий, ровный, аккуратный почерк!), фотографии художника.

И всё-таки более раннее творчество Васнецова, его былинные, сказочные персонажи - одно из сильных впечатлений детства.

Облегчением для глаз стал Левитан, его “Над вечным покоем”, “Золотой плёс”, “Вечер на пашне” (очень эмоциональная работа), “Весна – большая вода”. Слёзы подступали от красоты и гордости, сопричастности. Это моя земля, мой лес – звучало где-то в душе, подхватываемое мелодиями Чайковского, Рахманинова.

Я на мгновение стал вернувшимся домой после долгих лет эмиграции. Совершенно новое чувство.

Услышал от экскурсовода, стоящего в окружении малышей: “Вы же знаете, что русские берёзы – самые русские деревья…”. Детишки закивали. Теперь уж точно знают. Главное, чтоб не забывали.

Очень милыми показались изящные миниатюры Пахитонова. “Ла-Панн. Пляж” напомнили прелестную акварель современного художника Рикардо Санза.

Николай Дмитриевич Кузнецов “В праздник”. Дикая полевая трава прямо дышит с картины. И никакая репродукция не передаст этого крепкого дыхания и не объяснит, почему лежит девушка, прикрыв лицо.

Потому что утомилась от жары, опьянела от соков земли, от её перемешанных запахов.

Но не только воздух “умирает” в репродукции. А что ещё -  я узнал у картины Архипова “Обратный”. На репродукции этого произведения или вообще не будет, или не разглядишь того, что, по моему мнению, является главной силой картины, всей её нежностью – розовую полоску заката, тончайшую нить, проходящую вдали.

Уже потом я заметил другие полосы, которых также никогда не видел или не замечал, строчки штанов Достоевского на картине Перова, тонкие строчки, выглядящие контрастом на фоне тяжелого пиджака.

Тронула “Больная” Поленова. Тихий шедевр о хрупком, слабом человеке как таковом. До этой встречи Поленова я ценил, прежде всего, за картины на религиозные сюжеты, хотя и знал и “Московский дворик”, и пейзажи. А тут совсем другой сюжет. Неожиданный. Хотя настолько ли неожиданный? Смотря на одинокую, утопающую во мгле комнаты фигуру больного ребёнка, можно вспомнить все печальные образы художника, и сказителя былин, и самого Иисуса (“Мечты”, “Генисаретское озеро”). Что я чувствую, смотря на эти картины?

Глубокий покой и смирение. Что я вижу? Уединение.

Для себя я объединяю две картины с Христом и этого больного ребёнка в трилогию. Просто человек и богочеловек равны в своей оставленности, в своём ожидании. На всех репродукциях “Больной” картина абсолютно потеряна. Чего стоит одно её высветление. Но помимо глубины и цвета здесь ключевую роль играет размер полотна. Но если кому-то достаточно прочитать две страницы из краткого содержания “Войны и Мира”, чтобы сказать: "я всё знаю об этой книге", то ему хватит и картинки “Больной” где-нибудь в интернете или книге. Другим стоит это увидеть вживую, постоять рядом.

Но что мягкая, одухотворённая темнота в комнатке ребёнка по сравнению с мраком следующего зала Врубеля. Никогда не понимал, почему в нём, где и без того торжество тёмной краски, такое освещение. Попытка cоздать правильную атмосферу для проникновения в мистику творца? Но ведь почти ничего не видно! А ведь эти изломанные формы, штрихи, чёрточки, это перетекание напряжённого образа требует света и ещё раз света! Не зря зал почти всегда пустует. Зато появились стулья, и можно посидеть, смотря на рояль и громоздкие панно. Карандашный Пророк - один в один Демон. Увидел другие, очень странные карандашные наброски.

Поспешно вышел к людям, в свет, в шум. К детям на картине Степанова “Журавли летят”.

По таким картинам можно изучать историю, жизнь русской деревни конца XIX века, которая, впрочем, как показывают картины, написанные годами раньше, не менялась веками.

Возможно ли такое сейчас, чтобы дети зачарованно cмотрели на птичий клин в небе?

Среди многочисленной публики то и дело попадались те, кто и не думал смотреть картины, они их только зачем-то фотографировали, с каменными лицами перебегая из одного зала в другой, щёлкая и щёлкая. Особенно разозлили деловые подружки, виляющие бёдрами и жующие жевачки. Они увидели преграждающую в другой зал верёвку, но и не подумали обходить, а бесцеремонно подняли и прошли, тут же направив свои объективы на картину. Делают, что хотят, не уважая требований места. По-хозяйски.

Но видел и внимательных таможенников в красивой зелёной форме. Один долго смотрел на картину Якоби “Привал арестантов”, наверное, на безумный глаз мертвеца на телеге, который действительно волнует, пугает. Сомневаюсь в том же эффекте от репродукции.

Дрогнул от “Христа в Гефсиманском саду” Перова. Долго стоял. А потом присел, чтобы наблюдать за смотрящими на тяжело распластанного божьего сына или самого Бога.

Подумал – а ведь, пожалуй, только наши живописцы изображали так много и так драматично Христа. У нас он всегда – или почти всегда – страдающий, живой, загнанный человек. У Да Винчи, Микеланджело, Рафаэля, Рубенса это подчёркнуто иной, исполненный мужества, силы властитель, мифологический герой. Даже у Рембрандта он светится, и уж никак не ссутулен, не печален, не болен. Наш Ивановский Христос ближе к этой, западной традиции изображения, и всё равно он скромнее, схож с теми, к кому идёт. А что говорить об этом, Перовском.

Повторюсь, я смотрел на зрителей. И видел много безразличия. В худые пальцы никто не вглядывался, как и в кустик, похожий на крест (удивительная находка!)

Понравилась бронзовая миниатюра “Кобыла с жеребёнком” Юргенсбурга.

Минут десять пробыл в зале Венецианова. Вот смотришь на “Голову крестьянина” и видишь на лице изображённого ответы на тысячу вопросов – кто такой русский крестьянин, как он жил... О том же и печальная “Крестьянка с васильками”. Глядя на неё, вспомнил чеховский рассказ “Спать хочется”.

А вот дворяне, их дети, у Венецианова все упитаны, круглолицы, совсем из другой реальности. Похожи на кукол. Особенно дети Панаевой в одноимённой картине, просто пугающей, если вглядеться, сравнить.

 Сильнее прежнего заворожили ночи Куинджи. Втянулся в апокалипсическую мглу картины “После дождя”. Магия!

Не меньше магии в картине Савицкого “Встреча иконы”. До чего ж неприятны попы и с какой любовью выписаны простые люди, богобоязненные, смотрящие на икону, как на последнюю надежду. Икона - живее живых. Большие глаза детей. Дочь, как капля воды, похожа на мать. Люди бегут к иконе, одеваясь на ходу, спотыкаясь..

Сколько внешнего действия, сколько движений души! Ни одна фотография не передаст подобное. Молчаливый взгляд сидящей на коленях женщины… В этом взгляде вся её судьба, судьба её рода, судьба страны. “Прости, помилуй, заступница наша”. Картина стала распахнутым окном, в котором я увидел своих пра-пра-пра и в которое чуть не провалился.

Бабушки на “Всё в прошлом” вызвали улыбку.

 Отметил, что Пушкин у Кипренского самый светлый портрет.

Медленно вышел на вечернюю улицу и обернулся, чтобы в свете фонарей ещё раз посмотреть на великолепный русский ковчег, созданный для утончения души и ума, для связей времён.

Павел Косов Москва

Дата : Пт февраля 22, 2013, 19:49:35 Несмотря на ряд субъективных оценок, эта небольшая зарисовка, написанная "по следам" посещения галереи, добивается той цели, которую, видимо, и ставил автор: не только поделиться своими мыслями по поводу увиденного, но скорее передать ощущения от картин, зафиксировать те моменты, те секундные вспышки красок, остающиеся в голове при взгляде на картины, то есть - сохранить для себя (и для читателя) эти мгновения.

Екатерина Злобина Cевастополь

Дата : Пт февраля 22, 2013, 19:58:24 А мне именно вот эти субъективные оценки очень дороги. Именно из-за такого личного отношения рождается "чувство присутствия", и возникает желание сравнить авторские впечатления с собственными... Даже бурчание в адрес бесцеремонных девушек с жевачками - оживляющая деталь. В этой прогулке есть что угодно, кроме нафталина :))

Павел Косов Москва

Дата : Пт февраля 22, 2013, 20:27:39 Так я и не говорил, что субъективность в этом случае - плохо.

Галина Мальцева-Маркус Москва

Дата : Пт февраля 22, 2013, 20:31:34 чудесная прогулка... Спасибо автору - побывала вместе с ним в любимых залах...

Екатерина Злобина Cевастополь

Дата : Сб февраля 23, 2013, 02:54:25 Паш, а я и не говорю, что ты говоришь))) Автору "Прогулки": Павел, мне как-то довелось видеть Васнецовские фрески во Владимирском соборе в Киеве. Знаешь, совсем другое впечатление. От ангела Страшного суда взгляд невозможно оторвать... и обернуться на него потом всё время хочется. Обернуться и трепетать. Вот здесь (правда, сильно заярчили) приблизительно можно составить впечатление: http://www.videomax.ru/forum/uploads/Bolshevik/2005-08-21_174614_DoomsDay2.jpg

Вход

Логин:
Пароль:
	Запомнить
	Забыли пароль? Регистрация на сайте

Это случается с каждым...

Введите почту чтобы восстановить пароль:
Чтоб выйти нажмите Отмена.