Роман Александра Терехова «Немцы» написан на тему вечную – о российских чиновниках.

Автор для чего-то решил поиграть с читателем. Часть персонажей, включая главного героя Эбергарда, сделал немцами. Переименовал столичные префектуры и управы. Дал руководителю столицы и его всесильной жене другие имена. Однако все и так понятно: место и время действия книги – лужковская Москва рубежа 2007-2008 годов. То есть, в определенной степени, столица времен «золотого века» современного российского чиновничества.

Чиновничество – невероятно плодородная художественная почва. Редкое зерно, брошенное в нее, не дает всходы. Ведь тема эта по-своему развязывает автору руки. Какой гротеск о чиновниках ни придумай, какую гиперболу, так сказать, не заверни, все равно – попадешь в цель.

И в этом смысле «Немцы» - образец великолепный. Сюжет здесь довольно прост. Если в двух словах, то речь идет о борьбе за «место под солнцем» в рамках одной префектуры. Вот пришел новый руководитель, и все трепещут – кого он «съест», когда «съедят» его, когда «уберут» самого мэра. И в орбиту этих проблем вовлечен Эбергард.

Но сюжет, пожалуй, играет подчиненную роль. Главное другое. На страницах книги собран своеобразный паноптикум, состоящий из городских чиновников всех мастей и рангов. Руководители управ, начальники департаментов, заместители префекта и собственно префект. Терехов мастерски, буквально в нескольких фразах, которые заставляют вспомнить Гоголя, рисует портреты этих людей – через их язык, детали, через отношения.

Допустим, вот:

«Гаврилов (каждый день, в каждом округе, годами) любую свою мысль «доносил», используя шесть фраз: «Ну, давайте», «Надо усиливаться», «Усиливайтесь там», «Круглосуточно организуйте работу», и – предназначенное для пробития толстых, бывалых, зажравшихся и обнаглевших кож: «Что? Я что-то ничего не понял» и «Это другой разговор, это я понял».

Или, скажем, «представление» нового зампрефекта:

«Гуляев. Алексей Данилович. Генерал-майор КГБ. Президент федерации бадминтона. Последние места работы – заместитель директора Третьяковской галереи, управляющий делами министерства природных ресурсов.

- Сколько лет?

- Под шестьдесят. Такой, знаешь, генерал – ля-ля, баня, пиво, волейбол, пять раз причесаться за день, «у офицера, если не выпьет за женщин, день прошел впустую»… Очень интересуют его потоки. Финансовые. Хочешь ему понравиться, прояви свою ненависть к черным и евреям.

- С порога и начну: извините, Алексей Данилович, что опоздал, наставили чернозадые своих лотков – хрен проедешь, и жиды носятся на своих “мерседесах”».

А вот руководитель префектуры, где трудится главный герой. Начальник по имени не называется, для всех он – «монстр». Он помешан на чистоте, от его взгляда падают в обморок женщины, он практически может убить словом.

«Но к монстру не суйся, - вот об этом Кравцов не таился, голос потерялся, смешался с пенным шипением ярости, - не суйся. Каждого уничтожает. Топчет. Ненавидит людей. Мы ж как привыкли – делаешь хорошо школьную программу, будет тебе и внешкольная. А у него – только внешкольная, только это, - Кравцов показал пальцами «деньги». – Но этого ему мало. Ему надо еще и людей жрать. Нас пожрет – своих начнет».

Кстати, в этой характеристике в концентрированном виде выражена одна из основ, если угодно, мировоззрения любого чиновника, от муниципального до федерального. «Делаешь хорошо школьную программу, будет тебе и внешкольная».

Эбергард, сквозь призму восприятия которого мы и смотрим на людей и события, разумеется, довольно мелкий чиновник, всего лишь начальник пресс-центра префектуры. Однако и он «имеет трудовую копеечку». Все это позволяет та система, которая заложена в основание управления.

«Эбергард… сейчас главное слово – система. Надо быть… внутри. Все, вся там херня – личное, неличное, правда, неправда, борьба какая-то, ты сам со своим именем-фамилией, будущее, дети – только там могут быть. Внутри. Если ты не пролез или выпал – тебя нет. Надо встроиться. Встроился – держись. Держишься, ходи с прутиком, ищи, где тут под землей финансовые потоки… Но – только в системе. Система!»

Впрочем, стоит помнить, что причины возникновения и особенности функционирования подобной системы, где слова «откат», «распил» и «занос» уже стали привычными, далеко не так однозначны. Я уже не говорю о том, что все это было – в той или иной степени – всегда (и везде). Достаточно открыть написанные полтораста лет назад «Губернские очерки» Салтыкова-Щедрина, чтобы в этом убедиться.

Цитировать отрывки из книги можно бесконечно долго. Автор очень щедро относится к читателю, давая ему возможность насладиться портретами и ситуациями, в которые попадает как главный герой, так и окружающие его персонажи. Вникая в эти ситуации, понимая их внутренние механизмы, мы вполне можем представить законы, действующие в чиновничьем паноптикуме. И, к слову, постичь их специфический язык. Как они говорят: «порешать вопрос» (в смысле – договориться, используя деньги или административный ресурс) или «посоответствовать» (то есть, дать откат).

Надо сказать, что у «Немцев» огромный потенциал «народной книги» - в том смысле, в каком «народными» являются, скажем, «12 стульев» или «Швейк». Это книга нашего времени, по которой, возможно, кто-то будет изучать эпоху «нулевых»: все-таки вымысел в «Немцах» сугубо реалистический.

Однако на пути к «народной книге» есть серьезное препятствие. Терехов пишет достаточно сложно, витиевато и многословно. Продраться через вязкий текст порой бывает сложно. И пока продираешься, внимание невольно ослабевает. Но мы помним, что «каждый пишет, как он дышит». Ругать писателя за его стиль, за его манеру письма, которая и отличает его от коллег, – дело глупое.

Из недостатков – разумеется, на субъективный взгляд – я бы упомянул еще и чисто беллетристическую линию личной жизни героя. Эбергард женат вторым браком, его жена ждет ребенка, а вот бывшая не позволяет видеться с дочкой-подростком. Эбергард судится с женой, и автор довольно подробно останавливается на юридических перипетиях, не забывая и о побочной любовной линии (плох тот чиновник, у которого не бывает любовниц). Подозреваю, сделано это с целью как-то приблизить героя к читателю, сделать его более человечным. На фоне коррупционных схем, показанных в романе, такое сочувствие к герою просто необходимо.

Однако эта линия серьезно снижает интерес к книге: личная жизнь не такая яркая, новая и захватывающая, в отличие от мира чиновников. В то же время это заставляет подумать и о другом: о том, что в этом мире огромный дефицит хороших людей, которым веришь и которых уважаешь. В романе их, в общем-то, и нет, хотя в жизни они, безусловно, встречаются. Но их так немного, что в этом паноптикуме они теряются.

Наталья Баева Москва

Дата : Вт января 29, 2013, 19:54:06 С большим удовольствием прочитала рецензию. Но мне пока достаточно)) Сам роман читать не захотелось - наверно, потому, что и так тема слишком сегодняшняя, живая. Или что-то еще отталкивает? Пытаюсь понять свою реакцию. А вообще мне кажется, важно понять, что делает из людей "немцев"? Ведь до того, как стать чиновником, человек себе ходит и ничто в нем не предвещает таких качеств. Как узнать, живет ли в каждом из нас - "немец"?:)

Вход

Логин:
Пароль:
	Запомнить
	Забыли пароль? Регистрация на сайте

Это случается с каждым...

Введите почту чтобы восстановить пароль:
Чтоб выйти нажмите Отмена.