Только что я прочитал «Поединок» Куприна и нахожусь под мягким, немного волшебным очарованием этой книги. Повесть вызвала у меня несколько смысловых параллелей с другими, далёкими от творчества этого писателя образами и человеческими судьбами.

Это тем более удивительно, что история «Поединка» – об  офицере русской армии начала прошлого века, чья жизнь протекает «на обочине» и не особенно богата выдающимися событиями – обед у генерала, бал в офицерском собрании, пикник в честь именин жены товарища, общение с запойным другом, полковые учения… Есть там ещё несколько конфликтов между офицерами и солдатами, бесцельное посещение публичного дома, и, наконец, вынужденная и нелепая дуэль, которую автор даже не показывает. Практически всё повествование посвящено скучной жизни человека внутри армейского быта, а гражданский мир обозначен всего лишь одним словом «шпак» - так в дореволюционной армии презрительно именовали гражданских лиц.

Куприн и раньше нравился мне. Изысканный, внимательный, жизнелюбивый.

Он - как действующая машина времени. Причём, передвигаться на ней можно не только в то время, в котором жил классик, но и в достаточно удалённое от автора прошлое и будущее. Происходит это оттого, что он тонко чувствует связь текущего момента с историей и очень крепко задумывается о будущем.

Так, в «Поединке» дано изображение средневековой войны, и сам писатель, используя свой альтер-эго в лице пропойцы Назнанского, даёт ей оценку: «Было время кипучего детства и в истории, время буйных и весёлых молодых поколений. Тогда люди ходили вольными шайками, и война была общей хмельной радостью, кровавой и доблестной утехой», а пацифичный настрой главного героя в мучительных поисках смысла его профессии, на мой взгляд, предугадывает возникновение движения хиппи: «Ведь всё человечество сказало: не хочу кровопролития. Кто же тогда пойдёт с оружием и с насилием? Никто. Что же случится? Или, может быть, тогда все помирятся?»

     Самое неожиданное, что фантом совсем другого произведения стал преследовать меня практически с самого начала чтения. Это «Маленький Принц» Антуана де Сент-Экзюпери. Возможно, это удивит вас, но обратите внимание на очевидные параллели. И в «Маленьком Принце», и в «Поединке» главный герой – абсолютно одинокое существо. И там, и там главный женский образ –  самовлюблённая и расчётливая особа, не лишенная, правда, природного очарования. И, наконец, в этих произведениях все герои, включая главного, живут, по сути, на отдельных планетах, в своих самодостаточных мирках (Брем со своим зоопарком, Назнанский с бутылкой вина и поставцом, Бек-Агамалов на коне и с  шашкой и т.д.).

     Заинтересовавшись сходством, я обратился к биографиям писателей, и выяснилось,что оба они рано потеряли отцов (Антуан в четыре, а маленький Саша – уже в годовалом возрасте), оба имеют благородное происхождение. Экзюпери происходит из дворянского рода, а Куприн – потомок татарских князей. Оба отдали почти всю жизнь армии. Только Экзюпери воевал в небе, а Куприн – на земле. Между ними есть ещё одно сходство. Большие, напоминающие рысьи, глаза. Но оставим это метафизикам и обратимся к тому, что лежит на поверхности – к службе в регулярных войсках.

     В повести Куприн описывает ситуацию, когда служба теряет всякий смысл, и военные, которые на самом деле должны бы быть верными детьми Отечества, оказываются лишёнными смысла существования. Все они, потерявшие связь с гражданским миром, по сути, становятся сиротами. И если остальные герои «Поединка» находят себе привязанности и отвлечения, то главный герой повести неосознанно ищет большой любви. Теперь связь с Маленьким Принцем, одиноким мальчиком, что обитает где-то на далёкой планете и иногда путешествует, совсем не кажется натянутой. Не надо забывать и о том, что Экзюпери - тоже мыслитель, а не только сказочник, и все его герои несут в себе второе, философское звучание.

      И если женский образ у Экзюпери – роза, то у Куприна мужской – Ромашов - прочитывается, как ромашка – чистосердечный, даже простецкий цветок, похожий на характер самого Ромашова, чьё желание реализовать себя в любви напоминает желание ромашки быть обращенной к Солнцу. 

Кроме этого, в нашей традиции по ромашке гадают: любит, не любит, любит, не любит. К сожалению, в случае с Ромашовым оказалось, что «не любит», или, во всяком случае «не прижмёт к сердцу», и сюжетная интрига построена таким образом, что мы узнаём об этом только после проникновения пули в тело героя, а Ромашов не узнает об этом никогда.

Так, будто он и сам – цветок, чьё движение к свету оказалось безнадёжным.

Драматизм постижения трагедии для читателя сглажен сухостью рапорта. Да и сама повесть, по сути, является символическим рапортом о положении дел в Российской Империи. Но, в противовес тому рапорту, что приведён в последней главе, - рапортом не равнодушным, а написанным живым и точным языком настоящего мастера.

     Уже по прочтении повести в моём сознании всплыла ещё одна фигура. Винсент Ван Гог. Его личность, как ни странно, очень напоминает образ Ромашова. Только в развитии. Ван Гог, по его словам, всю свою жизнь отдал искусству. Всем известно, что он хотел быть проповедником и даже пытался осуществить свою мечту, но мало известно, что ещё до этого у него, как и у Ромашова, была сильная и трагически-безответная любовь к девушке, которая, по словам биографов, и послужила причиной облачения художника в сан священника. Для Винсента всё завершилось служению Красоте, признанием в любви к миру, который для верующего Ван Гога безусловно являлся творением Господа.

     Если бы сюжет пошёл по другой колее, такая судьба, возможно, ждала бы и самого Ромашова. Это читается в напутственных словах его друга, Незнанского: «Главное – не бойтесь вы, не бойтесь жизни: она весёлая, занятная, чудная штука – эта жизнь. Ну ладно, не повезёт вам – падёте вы, опуститесь до босячества, до пропойства.  …Ходишь по земле туда-сюда, видишь города, деревни, знакомишься со множеством странных, беспечных, насмешливых людей, смотришь, нюхаешь, слышишь, спишь на росистой траве, ни к чему не привязан, никого не боишься, обожаешь свободную жизнь всеми фибрами души…»

Разве это не описание жизни великого художника, который был почти бродягой, и чья психическая болезнь была связана как раз с алкоголизмом («эпилепсия височных долей, как следствие злоупотребления абсентом»)? И разве его знаменитые подсолнухи не вариант образа нашей ромашки?

     А вот ещё один кусочек из того же монолога: «А посмотрите, нет, посмотрите только, как прекрасна, как обольстительна жизнь! …О, радость, о, божественная красота жизни! Смотрите, голубое небо, вечернее солнце, тихая вода – ведь дрожишь от восторга, когда на них смотришь, - вон там, далеко, ветряные мельницы машут крыльями, зелёная кроткая травка, вода у берега - розовая, розовая от заката. Ах, как всё чудесно, всё нежно и счастливо!» - разве это не похоже на реакцию зрителя на добрую половину картин Ван Гога? На творческое кредо художника?

     Но Куприн более последователен. Если общество, в котором живёт его герой, бессмысленно и жестоко, если он не может реализоваться в естественной любви к женщине, то вся его жизнь не имеет смысла, и смерть для него – всего лишь вид освобождения...

Ещё немного о внешних сходствах.

Если вы посмотрите на известную фотографию юного Винсента (1866 года), то, сравнив её с рисованными портретами Маленького Принца, которые сделал сам Экзюпери, вы заметите целый ряд общих черт.

     Получается, что три имени, обозначенных мною в начале моего исследования, объединяет служение. Служение красоте, истине и любви, а также связанные с ним темы сиротства, одиночества и свободы, которые свойственны почти всем крупным художникам.

     Конечно, Ван Гог и Экзюпери – это не единственные ассоциации, которые возникают при чтении «Поединка». Описание диких проявлений насилия в дореволюционной армии по изобразительному ряду близки к Гойе с его серией офортов «Капричос», а при изображении танца в офицерском собрании очень явно проступают кадры из фильма  И.Анненского «Свадьба» 44-го года, снятого по одноимённому водевилю Чехова, в котором, однако, нет таких выразительных картинок, как у Куприна: «В зале, которая, казалось, вся дрожала от оглушительных звуков вальса, вертелись две пары. Бобетинский, распустив локти, точно крылья, быстро семенил ногами вокруг высокой Тальман, танцевавшей с величавым спокойствием каменного монумента. Рослый, патлатый Арчаковский кружил вокруг себя маленькую, розовенькую младшую Лыкачеву, слегка согнувшись над нею и глядя ей в пробор…»

У других читателей, возможно, возникнут свои аллюзии и аналогии. Говорят, чем больше этих связей, тем крупнее и масштабнее само произведение. Тут трудно спорить.

      В завершающем монологе Незнанского, который горазд на масштабные обобщения об окружающей реальности и служит таким удобным рупором для самого Куприна, звучит фраза, ради которой, по сути, и написана повесть. "Кондуктор, если он только не совсем глуп, через год выучится прилично и не без достоинства царствовать. Но никогда откормленная, важная и тупая обезьяна, сидящая в карете, со стекляшками на жирном пузе, не поймёт гордой прелести свободы, не испытает радости вдохновения, не заплачет сладкими слезами восторга, глядя, как на вербовой ветке серебрятся пушистые барашки!"

     Невольно вспоминаешь трогательную нежность изображения растений у Ван Гога, а также слова Маленького Принца Экзюпери: «Пожалуйста, нарисуй мне барашка!»

Лариса Ефремова Москва

Дата : Вт июня 19, 2012, 00:53:49 Никогда бы, наверное, не задумалась о возможности такой связки имён и героев, если бы не поразительный импульс этого читательского исследования. Никогда еще не ощущала столько радости от того, что кто-то настолько лично переживает общение с книгой. Пусть даже выводы кто-то сочтет домыслами, я уверена, что они обогатили и исследователя, и исследуемый им "предмет". Научиться бы самой настолько быть готовой взглянуть на привычное с неожиданной стороны! Благодарю автора за небольшой мастер-класс неравнодушного отношения к чтению.

Ирина Митрофанова Москва

Дата : Вт июня 19, 2012, 12:12:57 Может это миф, но где-то то ли слышала, то ли читала, что первая большая любовь Экзюпери однажды сказала ему, что он неудачник, совершенно бесперспективен, и на этом основании она рвёт с ним отношения. А на следующий год Экзюпери стал тем, кем мы его знаем. Пожалуй, Куприн и Экзюпери одни из наиболее доверительных писателей. Так что сходство есть. И доверительность эта, грубо говоря, людей с хорошим воспитанием и образованием. Сочетание искренности и благородной сдержанности. И еще в них юности много. Это не подростковая откровенность, а именно юношеская искренность. Сравнить с Ван Гогом мне бы никогда в голову не пришло - это было очень интересно и неожиданно.

Анвар Бабаханов Москва

Дата : Вт июня 19, 2012, 16:44:18 Перечитал этот текст тут, в журнале, и подумал, что я, вероятно, спрятался за безличной формой рецензии. Получился картонный костюм)) Но поймите меня правильно, кто-то сказал, что «читатель бессилен перед текстом», а если это лучшее произведение крупного мастера, то он оказывается как бы в центре циклона? и куда его унесёт - в результате не может предугадать ни автор, ни он сам. У меня получилось так, у другого, возможно, более наивного или, наоборот, более прагматичного человека получится иначе. Лариса и Ирина, спасибо за лестную оценку! Последняя правка: июня 21, 2012, 15:20:57 пользователем Екатерина Злобина

Екатерина Злобина Cевастополь

Дата : Чт июня 21, 2012, 15:30:58 Я задумалась и взглянула иначе не только на Куприна. Это стало возможным благодаря таким вот неожиданным параллелям. Я бы, может, "научности для" и сместила акцент на общность персонажей, лирических героев произведений, а не реальных людей, заменив Куприна - Ромашовым, Экзюпери - Маленьким Принцем, а ван Гога оставив самим собой. :)Но смысл? Неизбывного детского в них много, жажды полноты жизни (три родительных! Ужас!!!), с этим не поспоришь... Анвар прочитал "Поединок" и сказал мне: "Я знаю, почему застрелился Ван Гог". Я попросила его написать об этом... так появился этот текст. Спасибо!

Вход

Логин:
Пароль:
	Запомнить
	Забыли пароль? Регистрация на сайте

Это случается с каждым...

Введите почту чтобы восстановить пароль:
Чтоб выйти нажмите Отмена.