24 (11)мая 1905 года родился Михаил Александрович Шолохов.

Предлагаем вашему вниманию отрывок из воспоминаний литературного критика, писателя, преподавателя Литературного института им. А.М. Горького Михаила Петровича Лобанова, посвященный встрече с великим писателем.

 Было это летом или, быть может, осенью 1958 года. Я приехал тогда в Ростов от газеты «Литература и жизнь» на собрание местных писателей (в преддверии Учредительного съезда писателей РСФСР). Из разговора с Анатолием Калининым, всегда благоволившем ко мне, узнал, что Шолохов находится сейчас в Ростове, и если я хочу, то могу увидеться с ним завтра в одиннадцать часов в гостинице «Дон». «Если хочу!» Помню, как, будучи студентом Московского университета, впервые прочитал «Тихий Дон». Я был потрясён силою изображения, тем, что в наше время живёт такой великий писатель. И вскоре, уезжая на каникулы из Москвы в Ростов, где жил мой дядя, глядя к концу пути из окна поезда на движущуюся донскую степь, я всё думал о Шолохове, всё, казалось, на этой земле соединялось с ним. И, кстати, из-за «Тихого Дона» я после окончания Московского университета поехал работать в Ростов, в редакцию газеты «Молот», но, к сожалению, из-за скрутившей меня болезни, туберкулёза лёгких, не удалось, как хотелось бы, поездить по хуторам и станицам легендарной земли.

     И вот встреча с Шолоховым. «Устроивший» мне её Анатолий Калинин сам по какой-то причине не пришёл, были М.Никулин, А.Бахарев, кто-то ещё из местных литераторов. Когда мы вошли в номер, сидевший за столом с каким-то человеком Шолохов поднялся с места, поздоровался с каждым из нас и пригласил садиться. Я, казалось, ничего не видел и не замечал, кроме этого знакомого по портретам лица, поразившего меня своим немного стеснительным, застенчивым выражением. За столом продолжался прерванный нашим приходом разговор Шолохова с соседом, как я понял, земляком-казаком. Говорили они о чём-то хорошо известном тому и другому, казак «шутковал», рассказывая историю, случившуюся со станичником. Шолохов слушал, наклонив голову, улыбаясь, подзадоривая рассказчика вопросами.

     Официантка принесла на подносе тарелки с бутылками, но мне было не до угощения. Сам Шолохов ничего не ел, изредка потягивал шампанское из фужера, перебрасывался шутками с Никулиным: оба называли друг друга «Мишами», старший по возрасту Никулин, у которого была какая-то история с белыми в гражданскую войну, держался независимо, ответил громким смехом на дружеский намёк Михаила Александровича на его прошлое.

     Когда Шолохов говорил, он делал перед собою руками характерные жесты, как будто лепил слова. Я знал, что дед писателя выехал на Дон из наших рязанских мест, и сказал, что мы, рязанцы, считаем его, Михаила Александровича, своим земляком.
     – Я казак, – отвечал Шолохов.

     Разговор за столом большей частью был «донской», завеселевший щолоховский земляк не держался норм в казацких выражениях, раз и Шолохов употребил крепкое словцо, но сказано это было не вульгарно, не пошло, а с каким-то сдержанным изяществом. Вступать в «казацкий» разговор в присутствии Шолохова мне было трудно. Сидя рядом с ним, я изредка выбирал момент, задавал ему вопросы.

Тогда я увлекался романом Леонида Леонова «Русский лес» и мне было интересно знать отношение Шолохова к писателю. Шолохов рассказал мне, как вместе с Леоновым они были на каком-то конгрессе мира, если не ошибаюсь, в Варшаве. Приходит к нему вечером в номер Леонов. Начинает жаловаться: культура не спасла человечество от войны, от газовых камер. Что может сделать хрупкое вещество культуры перед силами зла. Зачем жить. Шолохову надоело слушать, он говорит: иди-ка ты, Леонид, спать. Этот шолоховский рассказ напомнил мне одно место из «Русского леса» (написанного уже после того разговора писателей). Там перед Вихровым открывается в ночной исповеди гостящий у него на лесном кордоне Чередилов: зачем корпеть над наукой, всё равно помрёшь, зачем жизнь? Вихров в конце концов отвечает на это: «Когда человеку дарят солнце, неприлично спрашивать, к чему «оно», – и отправляется спать на сеновал. Послужило ли «прототипом» для этого эпизода в «Русском лесе» то, о чём рассказал Шолохов. Сама по себе эта история любопытна для понимания того, как может трансформироваться жизненный материал в художественном произведении.

     Как-то неожиданно появился вдруг в номере солидный человек средних лет, в огромных очках и представился писателю как министр просвещения РСФСР (не помню фамилию). Цель визита выяснилась сразу же: новый, только что назначенный министр просвещения решил, так сказать, освятить именем Шолохова, его статьёй, выход какого-то нового педагогического журнала. Михаил Александрович оказал бы огромную услугу делу российского просвещения, если бы высказался по вопросам воспитания молодёжи. Шолохов начал объяснять, что сейчас важно для школы, для учащихся, сопровождая свою речь скупыми «лепящими» жестами рук перед собой. Министр слушал его с почтением, поддакивал, кивал головой, но о статье речь больше не заходила.

     Странное чувство близости и недоступности испытывал я, слушая Шолохова, глядя на него. Он был рядом, шутил, и вместе с тем каким-то щитом жёсткости отделял от себя. Неуместно, конечно, было говорить ему, как велик его «Тихий Дон», но я где-то сказал в этом роде и остро почувствовал, как ему эти слова глубоко безразличны, сколько он слышал их. Что-то глубоко скрытое было в нём.

     Пробыли мы у Шолохова часов семь, и всё время было для меня сплошным переживанием. И когда уходили, я не сдержал режущих слёз: видно, глубоко засел до этого во мне образ автора «Тихого Дона», овеянный трагизмом времени, что вот и теперь, при этой встрече, в живом Михаиле Александровиче я видел, может быть, того Шолохова. На другой день Анатолий Калинин передал мне, что Шолохов спрашивал обо мне, сказал добрые слова.

     Ну вот, что я вспомнил? Никаких особенных подробностей, ничего вроде бы значительного Но для меня это была глубоко психологическая встреча, и такие обычно не повторяются. Случись это позднее, и я был уже не тот, и моё отношение к Шолохову – более трезвое, не столь восторженное. Но я рад, что была именно такая встреча. От неё осталось немного, может быть, запомнившихся фраз, слов, больше внутренней истории моего «я», но это важно, конечно, только для меня.

"Литературная Россия"

Ирина Митрофанова Москва

Дата : Чт мая 24, 2012, 23:46:58 "Как будто лепил слова" - да, руководитель нашего семинара, прекрасно создаёт образные выражения. Ничего похожего не слышала и не читала, по крайней мере, в подобном контексте, и как здорово, как зримо. А вот я почему-то не хотела бы лично встретиться с писателем, который меня глубоко потряс. Правда, из современных писателей таких для меня и нет. Ну так, чисто гипотетически, разочаровываться не хочу :).

Василий Зозуля Нижневартовск

Дата : Пт мая 25, 2012, 13:32:27 С писателями уровня Шолохова выпадает встреча - раз в жизни, и то далеко не всем. Смущаться ни вида писателя, ни то, что он говорит - не стоит, надо принимать его таким человеком каков он есть. Писатель - не богдыхан, падать ниц пред ним не надо. Поэтов больше. И с ними тоже не все просто, у поэтов может быть "отложенная" слава, когда его талант признаётся посмертно. Из ныне живущих поэтов я знаю только - Рейна, который вошёл в литературу (отдельное издание книги стихов)довольно поздно, как поэт, т. е. в пору, когда уже надо начинать писать плохо. Рейн знаком был с Шолоховым, написал сценарий к документальному фильму о нём. Я не слышал от Рейна и не читал нигде воспоминаний его о Михаиле Александровиче, видимо, у него сдержанное отношение к автору "Тихого Дона". А вот к своему другу Иосифу он испытывает настоящий пиетет. Это не умаляет самого Рейна, а напротив, делает ему честь, как живому памятнику.

Екатерина Злобина Cевастополь

Дата : Сб мая 26, 2012, 18:47:24 "Шолохов рассказал мне, как вместе с Леоновым они были на каком-то конгрессе мира, если не ошибаюсь, в Варшаве. Приходит к нему вечером в номер Леонов. Начинает жаловаться: культура не спасла человечество от войны, от газовых камер. Что может сделать хрупкое вещество культуры перед силами зла. Зачем жить. Шолохову надоело слушать, он говорит: иди-ка ты, Леонид, спать." - моя любимая отсюда часть: вот это айсберг! Вот это драматизм настоящий... А встречи с писателями... современными... я бы с Александром Андреевичем Прохановым встретилась бы. Только не в официальной и... не в "устроенной" встрече, если бы это было возможно... :)

Василий Зозуля Нижневартовск

Дата : Сб мая 26, 2012, 20:33:01 А я бы с Фазилем Искандером... - большой писатель!

Вход

Логин:
Пароль:
	Запомнить
	Забыли пароль? Регистрация на сайте

Это случается с каждым...

Введите почту чтобы восстановить пароль:
Чтоб выйти нажмите Отмена.